– И покупает коттедж вовсе не затем, чтобы не терять тебя из виду?
Сухая ирония в его голосе не на шутку разозлила Пиппу.
– Разумеется, нет. Он покупает коттедж, потому что я его продаю, и потому что всегда хотел здесь жить. Сделка будет заключена через юристов, так что встречаться лично нам не придется.
– Когда я увидел твою губную помаду у него на губах, – бесстрастно произнес Рэндал, – когда понял, что ты с ним целовалась, мне захотелось его убить.
Пиппа опустила глаза и промолчала, не доверяя своему голосу. Она чувствовала, что щеки ее горят ярким пламенем, а ноги, кажется, вот-вот превратятся в желе.
Несколько мгновений Рэндал молчал; лицо его было холодным и непроницаемым.
– Увидимся в пятницу, – сказал он, наконец, и вышел.
Когда шум мотора затих вдали, Пиппа заперла дверь, приняла душ и переоделась в легкую хлопковую блузку и кремовые летние брюки. Еще одной такой сцены она не выдержит. Борьба с Рэндалом растревожила ее сознание и сердце; Пиппа вся дрожала, в глазах у нее темнело, ноги подкашивались, словно она только что вырвалась из клетки с разъяренным тигром и еще не верила в свое чудесное спасение.
Пиппа села писать заявление об увольнении. Пожалуй, она не станет сразу искать другую работу – сначала устроит себе небольшие каникулы. Бог свидетель, она это заслужила.
Всю вторую половину дня она работала в саду – прекрасное, успокаивающее занятие: оно позволяет занять руки и не напрягать мозги. Вечером приготовила себе салат, поужинала перед телевизором и провалилась в сон без сновидений – глубокий, здоровый сон до предела уставшего человека.
В четверг явился Том вместе с риелтором. Пока оценщик ходил по дому и простукивал стены в поисках гнили или жучков, Пиппа и Том сидели в саду и пили кофе с бисквитами.
– Для тебя эта сделка будет очень выгодной, – практично заметил Том. – Дом тебе достался дешево, и на обстановку ты почти не потратилась, все делала сама. Хорошее капиталовложение. А теперь такая выгодная продажа! Что ты будешь делать? Сразу купишь другой дом или снимешь квартиру, а деньги куда-нибудь вложишь?
– Прежде всего – устрою себе каникулы и как следует отдохну. – Эти слова заставили ее кое-что вспомнить. – Ты отменил наш медовый месяц?
– Отменять уже поздно. Поеду один.
Пиппа закусила губу.
– Ох, Том, прости...
– Не сомневаюсь, мне понравится. Я, так или иначе, собирался в отпуск. А ты куда поедешь?
– Еще не думала. Кстати, я отослала заявление об увольнении. Наверно, на работе его уже получили.
Том кивнул, устремив задумчивый взгляд на пару малиновок, вьющих гнездо.
– А... он? Ты с ним встречаешься? И отдыхать поедешь с ним?
Пиппа вздохнула.
– Том, пожалуйста, перестань спрашивать меня о Рэндале! Я не хочу о нем говорить. – Прикрыв ладонью глаза, она взглянула в безоблачное небо. – Не стоит портить такое чудесное утро.
– А как же свадебное платье? – помолчав, продолжал Том. – Сохранишь для другого раза? Может быть, оно тебе скоро понадобится?
Пиппа поморщилась, но удержалась от резкого ответа. Том вправе ее осуждать: пусть она не разбила ему сердце, но нанесла урон самолюбию, а для такого человека, как Том, это очень болезненный удар.
– Портнихе я заплатила, а платье пусть висит в шкафу. – Она накрыла его руку своей. – Прости меня, Том. Знаю, я дурно с тобой поступила, но, поверь, никогда этого не хотела. Нам просто не повезло. Если б не эта авария, если бы мы не встретили... его... Но, с другой стороны, может, это и к лучшему. Нельзя быть счастливыми в браке, если нет любви! Рано или поздно ты бы понял, что нашему супружеству чего-то недостает, и нам обоим пришлось бы гораздо хуже, чем сейчас.
Том молчал, глядя в сторону. Пиппа не знала, о чем он думает, но по угрюмому профилю и плотно сжатым губам могла сказать: его одолевают невеселые мысли.
– Ты встретишь другую, Том, – неуверенно произнесла она. – Девушку, которая полюбит тебя так же, как ты ее.
В этот миг в сад вышел оценщик – серьезный молодой человек в роговых очках.
– Что ж, недвижимость у вас, прямо скажу, великолепная. Теперь остается измерить землю – и можно идти.
Том взглянул на часы.
– Половина двенадцатого – время ланча. Пиппа, пообедаешь со мной?
– Извини, у меня дела, – быстро ответила она. Чем скорее они с Томом расстанутся, тем лучше для обоих. Продолжать встречаться нет смысла. Недовольная гримаса, которую Том не сумел скрыть при появлении оценщика, ясно дала Пиппе понять: пока он не способен видеть в ней просто друга. Узы, связывавшие их прежде, для него еще не разорваны. Однако, если они перестанут видеться, Том со временем ее забудет – ведь Пиппа не сомневалась, что его чувства к ней далеки от любви. Он хотел на ней жениться потому, что всегда мечтал именно о такой жене – разумной, бережливой, домовитой и надежной.
Теперь оба они знали, что Том ошибся. Пиппа не создана для него – как и он для нее. В натуре Тома нет страсти, поэтому он так охотно согласился подождать с интимной близостью до свадьбы. А Пиппа, несомненно, страстная женщина: стоит Рэндалу ее коснуться, и она вся воспламеняется! Именно такие чувства она хотела бы испытывать к человеку, за которого выйдет замуж.
Только не к Рэндалу! Человек, который не любит ее больше всего на свете, никогда не станет ее мужем! Пиппа понимала Рэндала и восхищалась его верностью сыну – однако ее больно ранила мысль, что счастье сына для него дороже ее счастья.
Быть может, он ее и любит, но такой любви Пиппе недостаточно. Слишком болезненную травму нанесло ей сиротское детство, наградив подспудной неудовлетворенностью, тревогой и боязнью предательства.
Боже, как она мечтала о любви! Как жаждала стать для кого-то центром вселенной, тем, что дороже всех сокровищ! Как хотела знать, что ее любят и будут любить всегда, несмотря ни на что! Но от Рэндала она не получит того, чего хочет. Верно, он говорит, что любит ее, но эта любовь-страсть, хищная жажда обладания не имеет ничего общего с тем, о чем она мечтает. Рэндал никогда не станет для нее хранителем, защитником, сильной и надежной опорой во всех превратностях судьбы. Центром вселенной для него стал сын – что, разумеется, совершенно естественно, только вот Пиппе от этого не легче.
Когда Том и оценщик уехали, Пиппа села на солнышке и задумалась. Она понимала: многие сочли бы ее чувства незрелыми и эгоистичными. Может быть, так оно и есть. Но она не в силах бороться с собственными инстинктами. Слишком долго она желала, чтобы ее любили полной, безусловной, всепоглощающей любовью, и теперь не могла отказаться от своей мечты – даже ради Рэндала.
Ночью Пиппа дурно спала и проснулась рано. Прежде всего, собрала сумку, взяв с собой необходимый минимум – смену одежды, мыло, зубную щетку. Приняла душ, надела скромное зеленое платье-тунику до колен, белые босоножки на высоких каблуках, повесила на плечо белую сумочку. Подошла к зеркалу – и осталась собой довольна. Из холодного стекла на нее смотрела элегантная и уверенная в себе особа, которую – можете не сомневаться! – совершенно не интересуют какие-то там мужчины. Вот и отлично. Пусть Рэндал не воображает ее легкой добычей.
