Письмо было адресовано: Д. Стоуну, «Андвари».
Д. Стоун. Дэниел.
Трясущимися руками она собрала оставшиеся конверты. В горле нещадно запершило. Надя поднялась на негнущихся ногах и пробежала глазами адреса остальных писем. Все они были адресованы тому же Д. Стоуну, «Андвари».
Ей не пришло в голову искать по Интернету Дэниела Стоуна. Она искала только Лукаса Стоуна.
Кажется, он говорил, что у него несколько компаний. Судя по количеству писем, «Андвари» была одной из них. А ведь «Текитрон» — дочерняя компания «Андвари». И словно в подтверждение ее догадки в руки лег конверт с адресом «Текитрона».
Как ей хотелось вскрыть и прочитать его содержимое! Хотя она уже догадывалась, что там может быть. Но тут сердце ее чуть не остановилось: обратным адресом на конверте черным по белому было написано: «Марди Граc Круиз».
Черные мушки затанцевали у нее перед глазами.
«Марди Граc». Компания, которая планировала прибрать к рукам всех клиентов Кинкейдов!
Выходит, все враги «ККЛ» — одно и то же лицо. Лукас Дэниел Стоун.
И неопровержимое тому доказательство она держала сейчас в руках.
Личная месть, по словам Рэнда.
Слишком личная, надо сказать. Сколько бессонных ночей она провела, планируя стратегию борьбы с «Андвари»! Оказывается, все это время она боролась с собственным мужем.
Но почему? Зачем ему это было надо?
Пусть отец разрушил их брак, но это не повод… Ведь он же дал Лукасу два миллиона долларов. Ему что, мало? И эти два миллиона он пустил в оборот и направил против того же Эверетта.
Ирония судьбы.
Ладно, она допускает, что он мстил отцу и ей. Одиннадцать лет назад он верил, что она предала его. Но теперь? Он все узнал лично от нее. Почему же он не прекратил свои нападки на «ККЛ»?
Почему муж хотел поражения своей жены?
Неужели на самом деле он так сильно ее ненавидит?
Дверь душа распахнулась так, что звякнули флаконы на полках.
Испуганный Лукас вздрогнул.
— Надя?
Как же он пропустил ее приход?
Она стояла перед стеклом душевой кабины наполовину одетая и такая соблазнительная в своем бежевом бюстгальтере и коротенькой юбочке, с голыми ногами. Он улыбнулся и распахнул объятия.
— Присоединишься ко мне?
— Ах ты негодяй!
Эти слова она выпалила, не раздумывая, прямо ему в лицо. С этими словами она бросила то, что держала в руках, в его сторону. Ему хватило секунды, чтобы все понять. Письма!
Резким движением он закрыл воду.
Конверт, адресованный «Марди Граc», описав круг, упал к его ногам.
Черт побери!
Она нашла пачку неразобранной почты, которую он оставил на столе. Эта оплошность стоила ему дорого. Поленился, хотел сначала душ принять. И не ожидал, что она придет так рано. Должно быть, ее впустила Элла. Вот беда…
— Надя…
— И не смей больше называть меня Надя, ты, лживый сукин сын!
— Я все тебе объясню.
— Ты собираешься объяснять, почему ты превратил всю мою жизнь в сплошной ад? Целых одиннадцать лет мучить меня! А теперь твоя поганая компания решила купить долги «ККЛ»! Финальный аккорд! Ты просто молодец! Хотя бы раз при этом ты подумал обо мне? Или я тебе настолько безразлична? Или Рэнд оказался прав? Это твоя личная месть?
Так Рэнд обо всем уже знает? Час от часу не легче.
— Ты эгоистичный садист, Лукас Дэниел Стоун! И я так раскаиваюсь, что когда-то назвала в честь тебя сына!
Ее слова обожгли его, ударили в самое больное место. Словно кто-то вонзил кинжал в его сердце и несколько раз повернул там. Голова закружилась, и он чуть не оступился на скользком полу. Так она назвала сына в его честь? Он не знал…
Надя развернулась и вышла из ванной.
Перешагнув через намокшую корреспонденцию, он схватил полотенце, обернулся и побежал следом за ней. Ему удалось догнать ее только у входной двери. Надя уже успела надеть блузку, и, держа одной рукой сумку с ноутбуком, другой схватилась за дверную ручку.
Лукас едва успел хлопнуть ладонью по деревянной поверхности двери и закрыть перед самым ее носом.
— Надя, дай мне все объяснить.
Правда, сейчас он пока плохо себе представлял, как же оправдаться и объяснить свое намерение навредить ее отцу. Но это уже не имело значения.
— Отойди от меня. Не хочу больше тебя видеть.
Он понимал, как сильно она обиделась. И это было настоящим ударом для него. Как нож в сердце. Лукас поднял руку, чтобы остановить ее, но она загородилась от него сумочкой. Он в бессилии уронил руки.
— Я не хотел причинить тебе боль.
— А что же, по-твоему, ты сделал? Сначала ты показал, как может быть хорошо, а потом отнял это у меня. И на этот раз — намеренно: влюбил меня в себя, а потом… Ты все у меня отнял. Снова.
Итак, она любила его. И не лгала.
— Моя месть, как ты сказала, была направлена против твоего отца. А не против тебя.
— Но ведь он сейчас мертв! Как и мои чувства к тебе! — Надино лицо исказилось от обиды, досады и боли.
А вот это уже была ложь. Она таким натянутым голосом выкрикнула последние слова, что он все понял.
Нужно любой ценой оставить ее здесь и все объяснить.
— Что ты собираешься делать? Вернуться в Майами и преподнести мне все на тарелочке?
Она выпрямилась. Ее глаза прожгли его насквозь, как два лазера.
— Негодяй!
Она и не представляла, как недалека была от истины.
— Надя, не надо так. Ты же выше этого, сильнее. Ну же, покажи мне свою сильную сторону. Будь той женщиной, которая так отчаянно боролась с компанией-конкурентом и задала ей жару! Ты же умеешь сражаться. — Он весь напружинился, как зверь перед прыжком, каждая его мышца, каждое движение излучало напряжение. — Если только ты не хочешь, чтобы твои братья лишились всего.
Кровь отхлынула от ее лица. Она вся дрожала, как натянутая струна, сплетенная из негодования и гнева. Ее губы были сжаты в тонкую полоску. Он не удивится, если она его сейчас ударит.
— Надеюсь, что ты будешь гореть в аду, рядом с моим отцом!
— Лежа на больничной койке, я мучился сознанием того, что убил нашего ребенка, и что моя жена не хочет больше видеть меня, и что я больше никогда не смогу ходить. Вот это был настоящий ад. И эта игра называется жизнь. Я играю, чтобы выиграть, и играю честно.
— Как благородно с твоей стороны! — Всплеск боли в ее глазах лишь увеличил его собственную. — В тот день я потеряла все, Лукас. Мужчину, которого любила. Ребенка и шанс иметь детей. Месяц спустя я узнала, что моя мать покончила с собой. Она оставила меня, словно я не имела для нее никакого значения. Ты тоже оставил меня. Я потеряла все то, что за деньги купить нельзя. Так что не рассказывай мне про ад. Или про жизнь. Или про борьбу. Или про честные или нечестные игры. Я выжила и я боролась. Чтобы не закончить жизнь так, как моя мать. И поверь мне, были дни, когда я всерьез подумывала о том, что не будет ли легче и в самом деле умереть. Потому что тогда мне было незачем жить.
