Ну а Чейз? Даже если он вдруг согласится продолжить их роман, со временем он захочет больше, чем Милли может ему дать. Брак, возможно, детей.
— А я ищу тебя.
Милли вздрогнула, услышав за спиной сонный голос Чейза. Она тут же вспомнила о смятых простынях, о вкусе его соленой кожи и о том, как ласкала его и как это было приятно.
— Я не могла уснуть.
Чейз подошел к ней:
— Действительно?
— Угу, я иногда страдаю бессонницей. Это побочный эффект моей работы, к сожалению.
— Ты проверяла сегодня, как обстоят дела на бирже? — спросил Чейз дразнящим тоном.
Милли застыла. Она действительно не проверяла состояние дел на работе уже больше двух суток. Ничего себе…
— Естественно, — слишком поздно встрепенулась она.
— Лгунья, — нежно констатировал он и опустился рядом с ней на песок.
Он снова был в одних лишь боксерах. Милли кожей ощутила его обнаженную ногу всего в сантиметре от своей.
— Если же и не проверяла, то только потому, что на твоей лодке совершенно не берет Интернет. Ты не умеешь врать, Милли? Ты ничего не проверяла, потому что просто позабыла о работе, и это пугает тебя больше, чем что-либо.
Милли молчала. Она продолжала влюбляться в него все сильнее, а по ее телу бежали мурашки от его прикосновений.
— Биржа проживет без меня несколько дней.
— Я думаю, актуальнее вопрос: проживешь ли ты без нее?
Милли повернулась, пытаясь разобрать выражение его лица в темноте. Тщетно.
— Но я здесь, не так ли?
— Почему ты ушла из постели?
— Что за стиль пещерного человека? Или я задела гордость истинного плейбоя?
— Что?
— Ну, знаешь, типа это ты должен уходить первым.
Милли пыталась говорить беззаботно и придать своего тону дразнящие нотки. Вышло неубедительно.
— Я никуда не собираюсь уходить, — после небольшой паузы грустно ответил Чейз.
— И все же ты должен помнить. Осталось еще четыре дня, а я очень серьезно отношусь к срокам контракта.
Чейз промолчал, и Милли почувствовала, что вот-вот сломается. Ей было сложно следовать своей легенде и придерживаться первоначальных условий. Почему он не мог просто подыграть ей? Или не хочет?
— Когда у вас с мужем стали портиться отношения?
«Что?» — опешила Милли и вперила в Чейза удивленный взгляд.
— Ты поэтому до сих пор чувствуешь себя виноватой? — добил он ее.
Она еле смогла вздохнуть:
— Почему ты спрашиваешь об этом сейчас?
— Я должен был спросить раньше. Когда ты хотела рассказать.
— Да уж, раньше, — согласилась она.
— Я знаю.
Милли решительно покачала головой:
— Послушай, Чейз, я, конечно, признаю, что была очень ранима и откровенна после того, как мы занялись сексом. Но разве не это было целью упражнения? — добавила она, отчаянно пытаясь пошутить.
— Ты называешь лучший секс в своей жизни упражнением?
— Ты знаешь, что я имела в виду.
— Я знаю наверняка только то, что я хотел, чтобы ты потеряла контроль над собой и открылась. А когда ты сделала это, я потерялся и прошу прощения за это.
— Угу, класс. — Она схватила горсть песка и позволила ему медленно струиться сквозь пальцы. — Только это уже не важно.
— Почему ты так говоришь?
— Потому что это — правда. Разговор был всего лишь мимолетной слабостью. Я в норме.
— А я нет.
Милли почувствовала, как все происходящее начинает раздражать ее.
— Зачем все это сейчас? Я думала, ты почувствуешь облегчение и мы покончим с этим.
— Ты хотела рассказать мне что-то еще. Что-то более важное.
— Нет, не хотела.
— Ты собиралась открыть мне истинную причину той грусти, которую носишь в сердце и не можешь забыть.
Ужас сковал Милли. Она не могла сделать вдох, не могла нормально соображать.
— Если я и кажусь вечно грустной, то это потому, что мой муж и… Это потому, что мой муж умер. Я думала, это очевидно.
Она повернулась и посмотрела Чейзу в глаза, стараясь придать своему лицу грозное выражение. Он выдержал ее взгляд и немного прищурился, задумавшись.
— Если ты не хочешь говорить, — тихо произнес он, — видимо, мне придется угадать.
— Угадать?
— Да, как в тот раз, с твоей работой, квартирой и образом жизни в целом.
— Не надо.
— Знаю, я натворил дел, Милли, но я хочу все исправить.
— Слишком поздно, — ответила она, вновь подтянув ноги к груди, и поразись, насколько холодно бывает на берегу Карибского моря. — Зачем утруждаться, Чейз? Нам осталось всего несколько дней провести вместе.
Он молчал, но Милли и не ждала ответа, ведь ему нужна была всего лишь эта неделя.
— Итак, — задумчиво вздохнул он, — ты говорила, что вы иногда ссорились с мужем?
Молчание. У Чейза действительно не было не одной догадки, в каком направлении двигаться. Он вспомнил все, что знал о Милли Ланг. Она была менеджером по инвестициям с высокой степенью риска, была замужем раньше, ее отдалившийся муж погиб в автокатастрофе два года назад. Это основное. Что еще?
Милли кусала губы, когда нервничала. Она помешана на работе. Упоминала кого-то по имени Шарлотта…
Шарлотта! Только теперь он вспомнил ее слова и начал соединять кусочки головоломки. «Если я и кажусь вечно грустной, то это потому что мой муж и… Это потому что мой муж умер». Кто-то еще погиб в этой катастрофе. Кто-то по имени Шарлотта.
— У твоего мужа была любовница? — тихо спросил он, и Милли уставилась на него огромными глазами.
— С чего ты вообще это взял?
— Ты говорила, что вы отдались, — напряг он память, — что ссорились по разным причинам.
— Мы не настолько отдалились.
— Тогда из-за чего были ссоры?
— Не важно.
— Ну конечно! Милли, это смешно! — Чейз взял ее за запястье и почувствовал бешеный ритм ее пульса. — Это все настолько важно, что ты заставила меня пообещать, что я не буду спрашивать о твоем прошлом.
— Я же рассказала тебе все.
— Не все. — В этом Чейз был уверен.
— Но достаточно, — прошептала Милли.
Он решил рискнуть и ткнуть пальцем в небо.
— Почему ты никогда не говоришь о Шарлотте?
Милли открыла рот и пораженно уставилась на него.
В любой другой ситуации Чейз бы нашел выражение ее лица забавным, но сейчас это было просто невыносимо. Она выглядела так, будто получила удар в солнечное сплетение. Будто он разбил ей сердце.
— Не надо, — наконец прошептала она.
В ее голосе было столько боли, что Чейз чуть не решил бросить все это и отступить. Ему хотелось лишь обнять ее и пообещать больше ничего и никогда не спрашивать, чтобы вновь видеть ее улыбку и продолжить их совместное подшучивание друг над другом.
