Он сказал Элиз, что отношения с родителями являются фундаментом на всю оставшуюся жизнь.
Фундамент Ливая был разрушен. Нет, скорее никто не додумался заложить его.
Поэтому он твердо знает, что способен предложить.
Деньги. Много денег.
Это все.
А Элиз будет такой мамой, которую он хотел бы иметь в детстве. Она умеет любить. Она понимает, что такое ответственность. Все это подтвердил ее холодный взгляд, когда она поняла, что Ливай не тот человек, который должен быть рядом с ее ребенком.
С ними все будет хорошо.
И с ним тоже…
Прозвучал сигнал таймера. Прошло всего три минуты… Как быстро все изменилось.
Они вместе поднялись из-за стола.
Ноги Элиз стали ватными, когда она пошла по коридору. Результат может изменить всю ее жизнь. Ливай шел за ней.
Она взяла маленькую белую полоску дрожащими руками, закрыла глаза и сделала глубокий вдох.
Она не могла забеременеть.
Тест должен быть отрицательным.
Заморгав, Элиз посмотрела вниз. Все ее страхи и надежды выразились в одном всхлипе, сорвавшемся с губ.
Она ждала, что все обойдется, и она вздохнет с облегчением. Но только облегчение не наступило.
Элиз никогда не чувствовала себя такой уставшей, как в тот момент. Земное притяжение дало о себе знать, и женщина присела на край ванны, протягивая полоску Ливаю. Она не могла смотреть на него. Только не сейчас, когда ее переполняют эмоции.
— Что это значит? — спросил он хриплым голосом.
— Результат отрицательный. Это твой билет на свободу. Я не беременна.
Она ждала, что Ливай сделает что-нибудь. Издаст возглас облегчения. Поблагодарит небеса. Хоть что-нибудь.
Но в ванной царила тишина. Элиз заметила, что Ливай смотрит на нее. Но она не могла понять, что он испытывает.
А может, он ничего не испытывает. Он слишком холоден для этого. Он был готов выписать чек и уйти не оглядываясь.
От своего собственного ребенка.
Элиз покачала головой. Никакого ребенка нет. Она не беременна. Тем не менее молодая женщина по-прежнему чувствовала себя преданной.
Ливай взял тест:
— Они не всегда точные.
Да, это так.
— Я сделаю еще один утром, — сказала она. — Гормоны или что-то там еще более активны утром. Я позвоню тебе и сообщу результат.
Снова пауза.
Попросить его уйти.
Почему бы и нет? Ливай хотел, чтобы она воспитывала их ребенка одна.
Половицы заскрипели под его весом, и он быстро произнес:
— Мы поговорим завтра.
Элиз не беременна.
Но Ливай все еще не мог прийти в себя. Он не почувствовал никакого облегчения. По правде сказать, он почти ничего не чувствовал с того момента, как ушел из ее квартиры вчера. Наверное, он устал.
Ливай не смог заснуть и отправился на пробежку. Было около трех часов ночи. Вернувшись в пять, он принял душ, до обеда занимался кое-какими делами, а потом получил сообщение от Элиз. Она поговорила с врачом, и тот подтвердил, что нарушение цикла мог вызвать стресс.
Ливай откинулся на спинку стула и стал одну за одной закрывать таблицы на мониторе компьютера, перемещая планы, которые он разработал для Элиз и ребенка, в «корзину». Как ни странно, он расстроился.
Ливай не собирался давать Элиз деньги на открытие студии, но он хотел предложить их в качестве инвестиции. Однако быстро отказался от этой идеи. Партнерством он связал бы себя с Элиз еще крепче.
Ливай позвонил ей:
— Ты свободна сегодня днем? Надо поговорить.
Это не должно ее ранить. Конечно, она поступает правильно. К тому же их отношения завершились.
Когда Элиз открыла дверь, человек, вошедший в прихожую, показался ей совсем чужим. Тонкие нити, которые соединяли их, лопнули.
Мужчины, которого, как считала Элиз, она знала, больше не было. Осознание того, что она выдумала Ливая, болью отдалось в сердце. Обсуждать что-то бесполезно. Хуже быть уже не может.
Элиз не могла поверить в это. Ведь Ливай столько сделал для нее! Он был таким заботливым. Но похоже, он поступал так только потому, что ему самому этого хотелось. Возможно, он — один из тех мужчин, которые дают что-то, пока их самих это устраивает. Но полагаться на них нельзя.
Истина ей неизвестна. И, скорее всего, так и останется неизвестной. Но Элиз надеялась, что скоро она со всем справится.
Она захлопнула дверь, а Ливай прошел в гостиную и сел на диван.
Уперев локти в колени, он сложил пальцы домиком и опустил на них подбородок. Элиз присела напротив.
— Ты хорошо спала сегодня ночью? — поинтересовался он.
— Не очень, — честно ответила она. — Я много думала.
— Со мной то же самое. — Ливай посмотрел на нее в упор. — Я не мог заснуть.
Элиз сделала глубокий вдох, собираясь с силами. Нужно произнести слова, которые крутились у нее в голове последние двадцать четыре часа.
— Так не пойдет, — опередил ее Ливай. — Мы оба знали, что не будем вместе, Элиз. Вчерашняя встряска просто сдвинула сроки.
Вчерашняя встряска?! Она снова ощетинилась. И это говорит человек, встреча с которым заставила ее задуматься над вопросом: «А что, если?..»
— Ты прав.
Расправив плечи и натянув на лицо улыбку, молодая женщина встала. Она ожидала, что они все обсудят. Однако, как оказалось, говорить не о чем. Да и спорить нет необходимости.
Оставалось только попрощаться. Попрощаться и поблагодарить.
— Спасибо за то, что ты консультировал меня насчет студии… и помог моему отцу и семье. Ты делал это ради меня. Я и не думала, что мне это нужно. Но тем не менее это имело большое значение.
Ливай тоже встал, потер подбородок, несколько секунд изучал пол и только потом посмотрел на Элиз:
— Ты взвалила чересчур тяжелый груз на свои хрупкие плечи. Не трать время на таких парней, как я. Они не могут предложить ничего, кроме опыта в бизнесе и себя в роли шофера, когда нужно съездить куда-нибудь. Тебе нужен человек, с которым ты сможешь разделить все свои заботы. Свою жизнь.
Ливай пытается обесценить поступки, которые он совершил ради нее? Это не укладывалось в голове. Уголки губ Элиз поползли вверх, и она тихо засмеялась:
— Ты говоришь, мне нужен хороший парень?
Некая искра промелькнула в его глазах и тут же исчезла. Ухмылка появилась на губах Ливая.
— Именно так.
Элиз расписалась на договоре аренды. Этот же документ подписала Сэнди минуту назад. Все было сделано.
Элиз откинулась на спинку стула и сделала глубокий вдох, только сейчас поняв, что несколько секунд не дышала. Беспокойство, не покидавшее женщину в последние дни, наконец испарилось.
