Ее удивила его комната — она была совсем маленькой, а обстановка — очень простой. В углу стояла узкая кровать, на которой сидел ее муж, поставив локти на колени и опустив голову на руки.
Он был погружен в свои мысли и не слышал, как она вошла. Маттео не заметил, что она здесь, пока она не опустилась рядом с ним на колени.
— Прости, если разбудил тебя.
— Мне нужно поговорить с тобой. Я посмотрела передачу о Фортезе.
— А Лиза?
— Нет, она ничего не знает, кроме того, что ты очень занят сейчас. Мы все время вместе, кроме тех моментов, когда к ней приходит физиотерапевт или учительница. Когда я одна, то читаю газеты или смотрю новости по телевизору. У меня накопилось много вопросов к тебе, но ты прячешься.
— Тебе не о чем беспокоиться.
— Не надо снисходительности, Маттео, — рассердившись, заметила она. — Я не дура. И сама знаю, о чем стоит беспокоиться. Каждый вечер я жду, когда ты приедешь домой, зная, что однажды ты можешь не вернуться. Говорю себе, что плохие новости кто-нибудь сразу же сообщит по телефону и, если никто не звонит, значит, у тебя все в порядке. Когда ты входишь в дом, мне хочется обнять тебя и убедиться, что ты цел и невредим, но я стараюсь дать Лизе возможность побыть с тобой. Я бы согласилась и дальше делать вид, что между нами ничего не происходит, если бы ты тогда не поцеловал меня…
— В нашу первую брачную ночь я едва не нарушил данное тебе обещание.
— Будь проклято твое обещание! Прекрати вести себя как адвокат. Хорошо, ты обещал держаться на расстоянии, но ты не давал клятву в суде. Это дурацкое обещание можно нарушить. И сколько нормальный мужчина сможет избегать женщину, которую он хочет?
— Кто сказал, что я хочу тебя? — спросил Маттео, стараясь говорить как можно спокойнее. Еще немного, и он сойдет с ума.
Холли ожидала подобной реакции. Вместо того чтобы расстроиться, она резко бросила ему:
— Ты говоришь! Возможно, ты не произносишь этих слов вслух, но твои взгляды говорят сами за себя. Ты хочешь меня так же, как и я тебя, поэтому умоляю, прекрати притворяться.
Она все еще стояла на коленях возле него, подняв к нему лицо. Маттео схватил ее за плечи.
— Хватит искушать меня! Я стараюсь вести себя как благородный человек.
— Тогда будь проклято и твое благородство. Забудь о нем: Если Фортезе пристрелит тебя, что я вырежу на твоем надгробном камне? Здесь покоится благородный мужчина? Он был до конца верен своему слову, но бессердечно оставил свою жену в одиночестве и отчаянии?
Холли сделала глубокий вдох и рискнула:
— Конечно, если только не считать, что слово «благородство» для тебя является синонимом слова «страх».
— Ты с ума сошла? — накинулся он на нее. — Конечно, это страх. Как я могу не бояться? Да, я хочу тебя. Я давно хочу тебя, и в ту первую ночь чуть не забыл о своем обещании. Но я рад, что не сделал этого, ибо что я могу тебе предложить? Мы станем близки, но что дальше? Моя жизнь висит на волоске. И кто я такой, чтобы сметь сблизиться с женщиной? Сметь…
— Полюбить?
Маттео покачал головой.
— При других обстоятельствах я бы ни перед чем не остановился, пока ты не стала моей. Я бы боролся за твою любовь. Затащил тебя в постель и любил до тех пор, пока ты не позабыла бы обо всем на свете. Я бы подарил тебе свое сердце, если бы только…
Он тяжело вздохнул.
— Но какое право я имею на твою любовь, когда, возможно, я надолго не задержусь здесь? Надо быть реалистами. Фортезе специализируется на убийствах. Он настоящий гений и, вероятно, рано или поздно доберется до меня.
— Не надо, — прошептала она.
— Я должен думать и о тебе. Однажды, когда все кончится, если мы выживем…
— Выживем. Ты не умрешь, — с отчаянием заверила она.
— Я каждый день прошу Бога, чтобы он не дал мне умереть сейчас, когда у меня есть ради чего жить. Но я не могу рисковать и оставить тебя, когда наша любовь только началась.
— Ты глупый человек! — закричала Холли. — Неужели ты не понимаешь, что уже слишком поздно? Думаешь, наша любовь не началась, потому что мы не были вместе в постели? Думаешь, любовь в сердце не идет в расчет, если тело тоже не любило?
— Откуда ты знаешь так много о любви?
— Хватит, — остановила она, прижавшись к его лбу губами. — Basta!
Холли приняла решение, и сейчас самое время положить конец сомнениям.
Она прильнула к губам любимого. То был поцелуй отчаяния и надежды, и Маттео отдался ему всем сердцем, как человек, который вдруг нашел ответ на давно мучивший его вопрос. Сначала он нежно прикасался губами к ее губам, потом поцелуй стал глубже.
Он медленно поднялся, увлекая ее за собой. Ночная рубашка Холли оказалась на полу, туда же полетела его пижама. Сердце Холли билось так сильно, что в любой момент грозило выпрыгнуть из груди. Для нее, так же как и для него, полное доверие было в новинку. Но момент нерешительности прошел, и все случилось само собой.
Сначала Маттео любил ее медленно, прислушиваясь к каждому стону, каждому вздоху. А когда увидел довольную улыбку на ее лице, то забыл об осторожности и отдался охватившей их страсти.
Когда позже, умиротворенные, они лежали в объятиях друг друга, Холли поежилась от холода.
— Лето закончилось, — заметил Маттео. — По ночам уже прохладно. Нам надо согреться, пока ты не схватила воспаление легких. Пошли в твою комнату. Там кровать шире.
— Нет, — возразила Холли, удерживая его за руку. — Я хочу, чтобы мы до утра остались здесь.
Он кивнул. На этой неудобной кровати их любовь впервые получила свое завершение, и им не хотелось оставлять ее. С узкой тахтой, на которой они лежали, не могла сравниться самая роскошная кровать в мире.
— Тогда давай оденемся и ляжем под одеяло, — предложил он.
Места было так мало, что им пришлось прижаться друг к другу, чтобы не упасть.
— Я никогда не пожалею, — прошептал он. — Но…
— Никаких «но», — заявила она, прижав палец к его губам. — Я запрещаю это словечко.
— Будешь женой-командиршей?
— С тобой по-другому нельзя.
— Ты такая отчаянная, что я невольно восхищаюсь тобой. Представь, что я умру и оставлю тебя с ребенком на руках? Что тогда?
— Ты так говоришь, как будто ребенок может быть обузой, но это не так. По крайней мере, у меня останется часть тебя.
— И откуда ты берешь силу? — нежно спросил он.
— От тебя.
— А если меня не станет?
— Я все равно буду любить тебя. Ты всегда будешь со мной, в моем сердце. Но я не хочу думать об этом сегодня, когда нам так хорошо. А кроме того, ты не умрешь.
— Моя любимая…
— Ты не погибнешь. Я не допущу этого. Думаешь, он сильнее меня?
