Эмили оставалась внешне невозмутимой, пока не закрыла за собой дверь своей квартиры. Звук щелкнувшей щеколды эхом отозвался в сердце и наполнил душу такой пустотой, о существовании которой девушка даже не подозревала.
Слезы навернулись ей на глаза и потекли по щекам, когда Эмили, ничего не видя, пошла к своей кровати. Свернувшись калачиком и крепко прижав к сердцу подушку, она зарыдала.
– Еще порцию виски, мистер Престон?
Коул отвернулся от иллюминатора и взглянул на стюардессу.
– А сколько я уже выпил?
– Две.
– Пожалуй, мне лучше остановиться, – признался он. – Ничего хорошего не будет, если экипажу придется сводить меня по трапу, когда мы приземлимся.
– Да, правда. Хотите что-нибудь перекусить?
От одной только мысли о еде ему стало плохо. Он покачал головой и снова взглянул в иллюминатор.
Взяв мобильник со столика, Коул открыл его и тупо уставился на дисплей, вдруг сообразив, что не записал номер Эмили. Он никогда не звонил ей. Ни разу. Она просто всегда оказывалась на месте, когда он хотел найти ее. И приходила к нему, даже без его просьбы, каждый раз, когда понимала, что нужна ему. Она стала неотъемлемой частью его каждодневного существования, и он никогда не спрашивал ее номер телефона, потому что ему и в голову не приходило, что может наступить время, когда ее не окажется рядом.
Он набрал номер бабушки. На третьем звонке та ответила.
– Привет, бабуль. Как дела?
– Все хорошо, Коул.
Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.
– Ты ходила сегодня в Центр, чтобы позаниматься у станка?
– Ходила. Станок просто великолепный. Эмили делает все с таким шиком, таким… Проще говоря, классно.
Да, видит Бог, Эмили классно делает все…
– Как ты позанималась? Не слишком переутомилась?
– Совершенно нет. Я понимаю, что не в форме для танцев, и знаю, как себя вести.
Он сделал еще один глубокий вдох.
– А Эмили тебе помогала?
– Я разрешила ей быть поблизости, чтобы она не нервничала. Но мне не требуется никакой помощи, Коул.
– Конечно, – сказал он. – У тебя случайно нет ее телефона?
– Нет. Он мне никогда не был нужен. Если мне надо поговорить с Эмили, я просто нахожу ее.
– Как ты понимаешь, бабуль, не могу же я это сделать, находясь на высоте в двадцать тысяч футов!..
Коул не хотел показывать, что расстроился, но досада в его голосе говорила об обратном. Он собрался извиниться.
Бабушка не дала ему сделать это, ласково сказав:
– Коул, дорогой… Ну какой же ты все-таки сосунок.
– Бабушка!
– Я предполагаю, что, если тебе действительно важно разговаривать с Эмили по телефону, ты бы постарался узнать ее номер перед своим отъездом.
Вот она, расплата за хладнокровие.
– Ты не могла бы узнать у нее телефон и сообщить мне? – напрямую попросил Коул.
– Нет. Я сделала свое дело, сведя вас с Эмили. Ты сам в ответе за то, как воспользовался этой возможностью. А теперь я с сожалением вынуждена закончить разговор. По телевизору начинается передача «Танцы со звездами», а я ее никогда не пропускаю.
Коул знал, что заставить бабушку изменить данное решение невозможно.
– Доброй ночи, бабушка.
– Счастливо.
Он выключил телефон и устремил пристальный взгляд на кабину пилотов. В голове был полный сумбур. Бабушка подстроила все. Сознательно. Вся эта история с ликвидацией части ее инвестиционных бумаг, чтобы передать деньги Эмили, была уловкой. Хитростью, чтобы заманить его в Аугсбург и удерживать до тех пор, пока его не… обольстят. Пока его не обольстит Эмили Рейне!
Нет, тут он погорячился. Эмили такая же жертва сводничества его бабушки, как и он. Коул был абсолютно уверен в этом и мог бы поклясться хотя бы этим проклятым самолетом.
И по мере того, как он занимался честным анализом, становилось ясно, что никто никого не обольщал. Их чувство было взаимным с первого же момента. Еще никогда он с таким удовольствием не ощущал, что остальной мир не существует для него, и не чувствовал себя таким… любимым.
Коул закрыл глаза, ощутив полноту всего происшедшего с ним. Бабушка подставила его. Подставила любящему сердцу Эмили Рейне для обольщения!..
А как же он распорядился таким драгоценным незаслуженным подарком? Выбрал свой бизнес, а не Эмили Рейне. Просто поджал хвост и убежал.
Невозможно найти слова, чтобы описать, каким болваном он был и как бездарно все разрушил!
Эмили отступила на шаг, чтобы оценить свою искусную работу. Работу, да, но отнюдь не искусную, решила девушка, когда увидела, что буква «Т» в слове «Торжественное» была на добрых три дюйма меньше буквы «О» в слове «Открытие». Что касается остальных букв, то все они вообще завалились вправо. Еще одна неудача в длинном списке того, что было загублено или забыто за последние два дня. Стараясь не особенно переживать, Эмили бросила кисточку в банку с водой и присела на одну из оставленных ей добрыми электриками катушек проволоки.
Она мечтательно подумала о том, как проснется завтра, отдохнувшая и с нормально работающими мозгами.
– Когда вы хотели бы разгрузить машины, мэм?
Эмили бросила взгляд через плечо. Какой-то мужчина в сером рабочем комбинезоне с карточками на груди, на одной из которых значилось его имя «Джордж», а на другой – «Государственная доставка», стоял возле дверей грузового отсека. Он протянул ей дощечку с прижатыми к ней листочками.
– Какие машины? – спросила Эмили, поднимаясь.
– Давайте посмотрим, что там у меня, – ответил мужчина, листая бумаги. – Рейки, строгальные станки, столярные верстаки, пилы, сверлильные станки и ручные инструменты.
Сжав пружинку на дощечке, служащий вынул листочки.
– Вот квитанции, – сказал он, протягивая их ей. – Мне нужно, чтобы вы поставили свою подпись возле галочки.
– Простите, но тут, должно быть, какая-то ошибка. Я ничего этого не заказывала. У меня нет таких денег!
– Чек снизу, – сказал Джордж. – Наверное, мне следовало положить его сверху. Извините.
Эмили вытащила чек. На нем значились ее имя и адрес. А еще… Она опустила взгляд под колонку цифр и на итог внизу. Сумма была такой запредельно огромной, что даже ее сбитый с толку мозг немедленно отреагировал.
– Кто приобрел все это? – спросила девушка, поспешно переворачивая квитанцию, чтобы посмотреть, не – написано ли чего на обратной стороне.
Там ничего не оказалось.
– Не знаю, мэм. Мне дали документы, дали адрес и отправили. Мне ничего больше не нужно знать.
Господи, как хорошо, что ее мозги снова заработали. Ей так этого не хватало!
– Я действительно думаю, что произошла ошибка, – настойчиво повторила Эмили. – Вы не подождете с разгрузкой несколько минут, пока я не позвоню в магазин?
