– В Коимбре? Это в той, где учатся? – вспомнила Элизабет рассказанную им поговорку.
– Да, и где учат… – медленно проговорил Амарто. – Именно этим я сейчас здесь и занимаюсь.
– Ты работаешь учителем? – удивленно спросила Элизабет.
– Преподавателем экономики в университете, – уточнил Амарто.
– Здорово! – восхитилась она.
Амарто невесело рассмеялся.
– Возможно, когда ты узнаешь о том, что заставило меня выбрать эту профессию, твое мнение на этот счет изменится… – начал было он.
Но Элизабет сразу же оборвала его.
– Я уже знаю. Я только что была в твоем… вернее, теперь уже не в твоем офисе… – осторожно сообщила она.
– И теперь ты наверняка считаешь меня неудачником, – удрученно проговорил Амарто.
– Глупенький, я считаю тебя самым лучшим мужчиной на свете… Я тебе уже не раз говорила об этом… и готова повторять это бесконечно, – тихо сказала Элизабет.
– Правда? – затаив дыхание, спросил Амарто. – Так, значит, ты не считаешь меня виновным в этой пропаже?
– Более того, у меня есть доказательства твоей невиновности и вины Антонио, – прикрыв ладонью трубку, прошептала Элизабет.
– Вины Антонио? – изумленно переспросил Амарто. – Что ты имеешь в виду?
– Это долго объяснять даже при встрече, не говоря уж о телефонном разговоре… Нам нужно встретиться… вот только твоя жена… – нерешительно произнесла Элизабет.
– Она больна, больна серьезно… И, похоже, это психическое расстройство будет преследовать Мануэлу еще очень долго, – сказал Амарто. – И именно поэтому я и звоню тебе… – Он немного помолчал, собираясь с духом. – Я решил оформить тебе студенческую или рабочую визу, – наконец проговорил он. – Я не могу сейчас рассказать Мануэле о наших с тобой отношениях, это запрещают врачи… Но и продолжаться так дальше тоже не может…
– Ты предлагаешь встречаться за ее спиной? – настороженно поинтересовалась Элизабет.
– Я предлагаю открыто сказать друг другу о своей любви, – возразил Амарто. – Признаться, что мы не можем жить друг без друга… И тогда нам обоим будет просто принять это решение.
– Принимать его теперь придется мне, потому что ты его уже принял… – заметила Элизабет.
– Да, я принял это решение за нас двоих, – признал Амарто. – Но я это сделал из любви к тебе.
Элизабет немного помедлила.
– Ну… по поводу студенческой визы ты немного погорячился… Я ведь уже вышла из студенческого возраста, закончив институт несколько лет назад…
– В нашем университете нет возрастных ограничений, – возразил Амарто. – Если у человека есть желание учиться, он может это делать беспрепятственно, сколько бы лет ему ни было…
Элизабет вновь улыбнулась.
– Их нет не только в вашем университете… Но ты хорошо рекламируешь свое учебное заведение… – заметила она.
– Конечно, ведь я хочу постоянно видеть тебя рядом…
– И я тебя тоже, – призналась Элизабет.
– Так, значит, ты согласна? – радостно воскликнул Амарто.
– Я этого пока не сказала, – нерешительно возразила она. – Ведь сейчас от нашего решения все равно ничего не зависит… Скоро вылет, мне уже пора идти. Я подумаю над твоим решением и, как только пойму, что оно не вызывает во мне никаких сомнений, сразу же дам согласие на оформление визы… может быть, даже студенческой. Ведь такая сфера деятельности, как экономика, всегда была для меня тайной за семью печатями… А пока запиши мой американский телефон, чтобы мы не потеряли друг друга.
Амарто записал номер ее мобильного и шепотом спросил:
– Знаешь, что мы сделаем, когда ты приедешь в Португалию навсегда?
– Нет, – тоже шепотом ответила Элизабет.
– Мы в первый же день поедем в парк Монсеррат и найдем ту самую чащу, где впервые стали частичками друг друга… – нежно проговорил Амарто.
И Элизабет почувствовала, как ее душа тихо тает от этой нежности, от воспоминаний, которые вызвали в ней его слова. И Амарто, словно отвечая ее мыслям и чувствам, проговорил:
– Я часто вспоминаю то утро… Оно мне снится. Я хочу повторить каждую его минуту, каждое мгновение… Я хочу, чтобы они повторялись вечно.
Элизабет слушала его тихие, нежные признания, и ей казалось, что царившие вокруг шум и сутолока вдруг стихли и замерли, словно остановившийся кадр фильма, чтобы не мешать ей прислушиваться к каждому сказанному Амарто слову. Элизабет слушала проникновенный голос любимого мужчины и понимала, что она уже согласна на принятое им решение, на любое принятое им решение, каким бы оно ни было, только бы снова оказаться в его объятиях, почувствовать пьянящий вкус его поцелуя на своих губах, вновь испытать уносящий в небеса восторг от слияния с ним в одно целое… Она понимала, что больше уже не сможет жить в разлуке с ним…
Элизабет все еще пребывала в состоянии радостного волнения от разговора с Амарто, когда неподалеку от стойки регистрации заметила Лекера, изображавшего на лице милую улыбку, словно при встрече с давней знакомой. Элизабет попыталась сделать вид, что не заметила его, и тихо пройти мимо, но Лекер, как и при прошлой их встрече в центре Лиссабона, осторожно, но стремительно обхватил ее руку чуть выше локтя.
– Куда же вы так торопитесь, сеньора? – с ироничным упреком проговорил он.
Элизабет обернулась, изобразив удивление.
– А, господин Лекер… Вы вновь в Лиссабоне? – изобразила удивление она.
Лекер молча кивнул.
– Так же, как и вы, – заметил он, с любопытством разглядывая ее. – И, как я понимаю, не в последний раз… – Он многозначительно кивнул в сторону ее униформы.
– Да, в связи со спецификой моей новой работы я уже успела побывать во многих городах… В том числе и в Лиссабоне, – согласилась Элизабет.
– Понимаю… – медленно проговорил Лекер. – Почему же вы так долго не заглядывали к нашим коллегам? Не было времени?
Элизабет посмотрела ему в глаза долгим, внимательным взглядом. Она догадалась, что ему известно о ее разговоре с Антонио, как только заметила у стойки регистрации его фальшивую улыбку. И теперь ее догадка подтверждалась.
– Да, время в наш век очень дефицитный ресурс… Его всегда не хватает, – пожав плечами, проговорила она.
Лекер медленно кивнул.
– Но иногда, по странному стечению обстоятельств, оно дарит нам весьма выгодный шанс, позволяя увидеть что-то новое для себя… и стать невольным свидетелем определенных действий, компрометирующих определенных людей, – осторожно заметил он, испытующе глядя ей в глаза.
Сразу же догадавшись, что речь идет об увиденном ею накануне отъезда обмене документов на деньги, Элизабет вновь предпочла бесполезному притворству принятие правил этой иносказательной игры.
