— Она спит как сурок. Ее теперь из пушки не разбудишь. А мне вдруг стало скучно. Не хотите поболтать со мной?
Элли с опаской еще раз взглянула на Надин, но та явно не притворялась.
— Откуда вы знаете, что она всегда крепко спит в самолетах?
— Я не в первый раз с ней летаю. Когда она еще училась в школе, мы вместе отправились в небольшое путешествие… Надин отключилась сразу же, как только самолет начал набирать высоту. В общем, на самом деле она страшно боится перелетов, но вам, конечно, никогда в этом не признается. Я где-то читал, что у многих людей с подобной фобией срабатывает защитная реакция: они погружаются в сон, такой крепкий и глубокий, что разбудить их невозможно. Смотрите! — Грегори хорошенько потряс Надин за плечо.
Ее голова съехала набок, а рот приоткрылся. Надин всхрапнула, но глаз не открыла. Элли усмехнулась.
— Да, я знаю об этой ее особенности. Она проснется сразу же, как только самолет начнет приземляться. Надин всегда жалуется, что случайно вздремнула, хотя хотела поработать.
Грегори устроил Надин в кресле таким образом, чтобы она сидела ровно, и повернулся к Элли.
— Знаете, зачем я вам продемонстрировал эту маленькую сценку с участием нашей спящей красавицы? Чтобы поговорить с вами откровенно. Вы ведь теперь не будете бояться, что она нас подслушает.
— Я и не боялась, — с удивлением отозвалась Элли. — Потому что не собиралась разговаривать с вами… откровенно.
Грегори хитро улыбнулся.
— Нам предстоит лететь еще несколько часов, а мы сидим рядом, так что грешно не воспользоваться представившейся возможностью познакомиться ближе.
Элли мгновенно вскипела:
— Слушайте, Грег, я не имею ни малейшего желания с вами тесно общаться. Вы хам и провокатор. Мне хватило разговора в вашей машине.
— Ну простите меня. — Он стиснул ее руку. — Я был не в духе. Вы должны меня понять. У женщин каждый месяц бывают перепады настроения, которые невозможно контролировать.
— Хотите сказать, что вы женщина? — усмехнулась Элли, отталкивая его.
— Нет, я просто жду, когда же вы наконец войдете в мое положение.
— Вы не имели права грубо разговаривать со мной.
— Согласен. И я уже извинился. Но если этого мало, готов просить прощения снова и снова.
Элли покосилась на него.
— Чего вы от меня хотите? Вас не поймешь. То вы грубите мне, то извиняетесь. То угощаете мороженым, то сыплете оскорблениями. Идите вы к черту, Грегори Уикленд.
Он расплылся в улыбке.
— Вам кто-нибудь говорил, что вы очень хорошенькая, когда сердитесь?
— Я неясно выразилась? Отцепитесь, отвяжитесь, отвалите! Короче, оставьте меня в покое!
— О, вы просто чудо, Элли!
— Между прочим, хочу вам напомнить, что в соседнем кресле спит ваша любовница.
Глаза Грегори округлились, а морщины на лбу стали еще глубже, оттого что брови поползли вверх.
— Любовница? Это вы о Надин? Да что вы, Элли, побойтесь бога! Никогда в здравом уме и твердой памяти я не прикоснусь к телу этой женщины.
Элли, несмотря на злость, ощутила желание расхохотаться, слишком уж комичным было лицо Грегори.
— А разве между вами… ничего нет?
— Конечно, есть. Подлокотник кресла, например. Однако если вы имеете в виду интимные отношения, то вынужден вас огорчить: я и Надин не любовники. И никогда ими не были, между прочим.
— А мне казалось, что в юношестве у вас был роман.
— Был. Мы целовались и изучали анатомию тел друг друга через одежду. Дальше дело не зашло. Знаете почему?
— Почему же? — с интересом спросила Элли. Она уже перестала сердиться на него.
— Ее папаша как-то застал нас в гараже за тем, что нынче принято называть петтингом, и так отходил меня ремнем, что я навсегда потерял охоту прикасаться к Надин.
Элли тихо застонала от смеха, прикрыв рот ладонью. Она живо представила испуганное лицо Надин в тот момент, когда в гараж ворвался ее отец.
— С ума сойти! Хорошо, что она спит. Если Надин узнает о том, что вы мне рассказали… Она уволит меня сразу же и наверняка постарается отправить в другую страну, чтобы я не проболталась.
— Я очень рад, что смог повеселить вас, мисс Бланшетт, — сказал Грегори.
Она взглянула в его насмешливые глаза и улыбнулась.
— А когда вы снова начнете мне хамить? Чувствую, что не к добру такие разговоры по душам. Наверняка вы что-то затеваете. Ну-ка признавайтесь!
— Не записывайте меня в злодеи. Я просто очень люблю сплетничать.
— Почему вы согласились работать с Надин? — спросила Элли. — Только не говорите, что из-за денег.
— Нет, конечно. Мне всего лишь захотелось бесплатно съездить на Сардинию.
— Не знаю, какие у вас планы насчет Надин, но вот она наверняка рассчитывает завоевать ваше сердце.
— То есть, говоря простыми словами, затащить меня в постель? Да, наверное, так и есть.
— И вы хотите сказать, что откажетесь от этого? — Элли скептически покачала головой. — Не поверю. Ни один мужчина не будет бегать от красивой женщины, которая сама хочет интимных отношений.
— Вы меня пока очень плохо знаете. Просто так меня в постель не заманить.
— Ох, кого вы хотите обмануть? Все мужчины одинаковы. В вас природой заложено стремление добиваться внимания как можно большего количества самок.
— Что это вы начали сыпать биологическими терминами? Не разыгрывайте из себя скромницу, вам же не шестнадцать, чтобы секс называть словом «это» и округлять глаза при одном упоминании об интиме.
— Я просто не понимаю, почему вы так упорно открещиваетесь от отношений с Надин.
— Потому что Надин очень сильная личность. А с такими людьми, как она, мне интересно соперничать, а не кувыркаться в постели.
— Одно другому не мешает.
— Мне мешает.
— А вы сказали об этом ей?
— Нет. Зачем? Если бы она знала о моем отношении к ее заигрываниям, порой неприкрытым, то не взяла бы меня с собой на Сардинию. Я бы сейчас умирал со скуки в своем новом кабинете, а не летел бы чартерным рейсом на райский остров. Кстати, а вы когда-нибудь были на Сардинии?
— Не довелось. Я так же, как и вы, лечу туда в первый раз в жизни. А отель я видела только на фотографиях. Как и Надин, впрочем.
— Я по глупости своей всегда считал, что необходимо лично контролировать процесс строительства пятизвездочного отеля, — с иронией произнес Грегори.
— Не обязательно, когда в таком деле ты уже собаку съел.
— Она — ас, не так ли? — усмехнулся Грегори, глядя на Надин, которая все так же спала, чуть приоткрыв рот.
— Она — несчастная женщина, — мягко сказала Элли.
— Это Надин-то несчастная? Ха!
