– Дайте-ка лучше сюда вон те сапоги! – велела Моника.
– Ты часто выбираешься в такие рейды, Моника? – поинтересовалась Эми.
– Нет, примерно один раз в сезон. Ну вот, теперь у меня есть все, что нужно. Пора возвращаться домой. Смотри, кто там идет!
Эми обернулась и вздрогнула. Да это же Дэниел! И его подружка…
– Привет. Вижу, вы тоже делаете покупки, – сказала Моника, косясь на пакет в руках Энджелы.
– Да, знаешь ли, решила обновить гардероб, – ответила Энджела, презрительно поглядывая на пакет с сапогами в руках Моники.
– А мы, как я понимаю, сопровождающие. – Дэниел улыбнулся Эми.
– Точно, – ответила она. – Вынуждена признать, что даже роль компаньона выматывает дальше некуда.
– Не выпить ли нам по чашечке кофе? – сказала Моника. – Я тоже порядком устала.
– Отлично! – воскликнул Дэниел с энтузиазмом. – Я бы не отказался и перекусить. Умираю с голоду.
Они вошли в ближайшее кафе и заняли столик.
– А ведь посетители этого кафе сплошь такие же усталые покупатели, как и мы, – заметил Дэниел.
– Именно поэтому таких закусочных в этом торговом комплексе пруд пруди.
– Здесь можно жить при желании, – сказала Энджела. – Даже лучше, чем дома.
– Осторожнее, Энджела, – сказала Моника. – Как бы тебе не пришлось обращаться к психологу с очередной проблемой.
– С какой еще проблемой? – тут же окрысилась Энджела.
– Разве ты не знаешь, что многие люди страдают синдромом мегамоллмании?
– Мега… чего?
Моника закатила глаза. Сразу было видно, что она наслаждается создавшейся ситуацией.
– Боязнь реальной жизни, Энджела. В таких вот огромных комплексах, где не только магазины, но и масса развлечений, вплоть до искусственного катка, многие люди предпочитают проводить все свободное время. И тратить все деньги, между прочим. Со временем это становится болезнью. Вот ты говоришь, что тебе здесь нравится даже больше, чем дома. Первый признак мегамоллмании. В принципе в какой-то степени я даже понимаю таких людей. Посмотрите, как здесь уютно. Ходишь по широким коридорам, кругом цветы, картины на стенах, шарики под потолками – вечный праздник! А на самом деле – это один из способов ухода от реальности.
– Мне здесь нравится делать покупки, – сквозь зубы сказала Энджела. – У меня нет никакой мании!
– Если сейчас нет, то обязательно будет, – пообещала Моника. – Дэниел, проследи, чтобы твоя любимая не так часто шлялась по торговым комплексам.
– Я… – начала было возмущенная Энджела, однако Дэниел поспешил перебить ее:
– Спасибо, я последую твоему совету. Именно поэтому я и сопровождаю Энджелу: боюсь, как бы она здесь не осталась. Вдруг променяет меня на какого-нибудь красавца-продавца.
Все рассмеялись, кроме Энджелы, которая продолжала дуться. Предположение Дэниела о том, что ее может заинтересовать продавец, возмутило Энджелу до глубины души. Она восприняла это чуть ли не как оскорбление.
– Как поживают ваши музы, дамы? – спросил Дэниел, обращаясь к Монике и Эми, но интересуясь в большей степени конечно же последней.
Моника махнула рукой и издала протяжный стон.
– Моя муза сейчас в отпуске, – сказала она. – Выставка меня вконец испортила. Я возгордилась и заболела звездной болезнью. И потому муза покинула меня на неопределенное время.
– Она лукавит, – сказала Эми, – я видела у нее дома пару начатых новых работ.
– Их еще надо закончить, – заметила Моника. – Ко всему прочему они могут мне разонравиться, и я просто выкину их.
– Ну а ты, Эми? – спросил Дэниел. – Как твое творчество?
Эми пожала плечами.
– Как обычно.
И все? Больше от нее ни звука не добьешься, пока здесь Энджела, понял Дэниел. Что уж говорить, но рассуждать о творчестве в обществе Энджелы как-то не хочется. Она не скрывает, как ей скучно. Только что не зевает в открытую.
– Котик, я пойду припудрю носик, – сказала Энджела. – Не скучайте без меня.
– Какая наивная женщина, – прокомментировала Моника, когда Энджела отошла на достаточное расстояние. – Она думает, что без нее кому-то будет скучно!
Энджела очень вовремя ушла, подумал Дэниел. Жаль, что скоро она вернется. Может быть, теперь Эми станет более разговорчивой?
– Как поживает твоя сестра? – спросил Дэниел.
– Я не знаю, – ответила Эми. – Не звонила ей уже недели две. Четно говоря, и не хочется. У нас осталось не так уж много общих тем.
Когда это я успела рассказать ему о своей сестре? – вдруг мелькнуло в голове у Эми. Ах да, на нашей последней встрече я болтала безостановочно, хотя со мной такое бывает крайне редко. А вот Дэниел почти ничего не рассказывал о своей семье. У меня создалось впечатление, что он со своими родными тоже не очень-то дружен.
– О, простите, но я на минуту отойду, – сказала Моника, вынимая из сумочки сотовый телефон, вызванивавший какую-то развеселую мелодию. – Не скучайте без меня, – подмигнула она Дэниелу и Эми.
– Почему ты не замужем, Эми? – тут же перешел в наступление Дэниел. – У тебя ведь есть друг. Ты не собираешься создать с ним семью?
– Нет, не собираюсь, – отрезала Эми.
– Почему?
– Потому что.
– Прекрасный ответ, поражающий своей глубиной.
– У тебя плохое настроение?
– Напротив, отличное. Я очень хотел тебя увидеть, и моя мечта сбылась.
– Даже так? И зачем тебе нужно было меня видеть?
– Я по тебе скучал. – У Дэниела действительно было прекрасное настроение, и потому он говорил что вздумается. – Мне тебя не хватает. Когда я потерял тебя на мосту, то чуть с ума не сошел при мысли о том, что больше никогда не увижу тебя. Ужасно… Я пытался тебя найти, но полицейские меня не пропустили на другую сторону моста. Полагаю, что тебя тоже. Я думаю, что и ты пыталась меня найти. Я уверен в этом.
Эми потеряла дар речи. Обычно Дэниел был сдержанным, что называется, застегнутым на все пуговицы. Хотя о нем и ходили слухи как о человеке, который не стесняется говорить то, что думает. Вроде бы его даже недолюбливали в обществе.
– А как же Энджела? – попыталась вернуть его на грешную землю Эми. – Неужели с ней так скучно?
– Ужасно скучно, – подтвердил Дэниел. – Я знаю, что нехорошо так говорить о женщине, с которой все еще встречаюсь, но…
– Вы собираетесь расстаться? – с волнением спросила Эми.
– Не знаю, как она, а я собираюсь. После того как встретил тебя, я не могу думать о других женщинах.
– Ты ничего не пил сегодня крепче яблочного сока? – с подозрением спросила Эми.
– Я в здравом рассудке и трезвой памяти. Но это не значит, что я буду сидеть, молчать и краснеть, как подросток, при взгляде на тебя.
