— За что?
— За то, что переехали сюда. Вы и ваш дед вернули смех в мою семью.
— Вас не волнует, что по мнению некоторых людей, мэр Шейди-Оукс подает плохой пример подросткам этого города?
— Шейн не говорил вам, что Нэд владеет контрольным пакетом акций еженедельной газеты?
— Вот это да, — пробормотала Ли, осознавая, что ее дела с ближайшим соседом обстоят еще хуже, чем она предполагала.
— Все знают, что Нэд преувеличивает и что с помощью газеты он достает тех, кто ему не нравится.
— Но ведь Шейн — мэр, а его поймали... — Ли не смогла закончить предложение, залившись румянцем.
— Подловили, когда, он обнимался, — со смехом закончила за нее его мать. — Шейн не мальчик, а, в том, что двое взрослых людей целуются, нет ничего плохого, — Затем, понизив голос, Маргарет добавила: — А что касается поста мэра, то он не хотел, чтобы его выбрали. Его просто вынудили взять на себя эту работу.
— Он любит свой город. Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь мог вынудить его делать что-то.
— Да, вы правы. Шейди-Оукс занимает важное место в его жизни.
Ли почувствовала себя любительницей шоколада, которая стоит перед роскошной витриной кондитерского магазина, но не может в него войти.
— Ну что ж, я, пожалуй, пойду в школу, узнаю, куда мне определить сыновей, а то там все разойдутся.
— Сэм расстроен. В школе всего один пятый класс, и ему придется учиться в нем вместе с Джоуи, — сказала Ли, когда Шейн занял последнее свободное место для парковки возле городского ресторана,
— У нас маленький город, Ли.
Ей не нужно было напоминать об этом. После посещения ею начальной школы пришло еще одно осознание данного факта. Она считала, что на нее косо смотрели в супермаркете и прачечной, однако те взгляды не шли ни в какое сравнение с откровенной враждебностью, с которой она столкнулась в школе. Такое отношение не могло быть, вызвано только газетной статьей, и она хотела бы докопаться до сути происходящего прежде, чем это затронет ее детей. Вероятно, к этому причастен ее сосед.
Когда они вошли в ресторан, все замолчали и уставились на них. Словно под прицелом настороженных взглядов они прошли в самый конец, к последней незанятой кабинке. Затем вдруг все одновременно заговорили. Ли прониклась твердой уверенностью, что предметом обсуждения посетителей этого скромного ресторана были они с Шейном. Ей стоило больших усилий держаться так, будто ничего не происходило.
Она поспешила занять крайнее место спиной к залу, давая понять Шейну, что хочет, чтобы он сел напротив.
— Цыплят? — спросил он шепотом, взяв у официантки меню.
— Нет, сегодня, почему-то ничего не хочется. Разве что изрядную порцию унижений.
Шейн негромко рассмеялся.
— Пожалуй, и я это отведаю. — Веселые искорки в глазах угасли, и его лицо стало серьезным. — Клянусь жизнью, не понимаю, что происходит. Эти люди никогда не были такими ограниченными. Что-то подсказывает мне, что Нэд сделал больше, чем просто распространил свою петицию.
— Ты знаешь что?
— Он мог прибегнуть к распространению ложных слухов. Но допускаю, что он не ограничился этим. Завтра постараюсь все разузнать. — Шейн усмехнулся и взял Ли за руку. — Сегодня я намереваюсь получать удовольствие.
— Это будет не так легко. Я чувствую, что у меня на затылке шевелятся волосы.
Шейн отвел от нее взгляд, чтобы быстро осмотреться, и сжал ее руку.
— Вероятно, из-за того, что в нашу сторону направлено несколько десятков пар глаз, причем выражение у них большей частью не слишком любезное:
— И я уверена, что атмосфера особенно сгустилась, как только ты взял... — Не окончив фразу, Ли опустила взгляд на их сплетенные руки.
— Мы можем уйти, если хочешь. Я все понимаю, так что тебе решать. Я могу приготовить простую запеканку с тунцом.
— Несмотря на мою любовь к запеканке с тунцом, я не позволю Нэду еще больше портить мне жизнь. Мы останемся и будем веселиться, даже если это в последний раз.
— Приветствую твой боевой настрой.
— Мне приходилось довольно часто его проявлять.
— В каких же битвах вы участвовали, Ли Тейлор? — Беседуя с ней, Шейн поглаживал большим пальцем тыльную сторону ее ладони.
— Скажем, я пыталась спасти брак, который тем не менее не удалось сохранить. И помешать родственникам отправить дедушку в дом престарелых. И последнее, но не менее важное, — я боролась, зарабатывая средства, чтобы моя семья была обеспечена всем необходимым. Она не сказала ему, что изо всех сил старалась найти место, где она могла бы осесть и воспитывать в безопасности детей, чувствуя доброжелательное отношение окружающих. Обычно она никому не рассказывала о своих бедах, тем более не собиралась говорить об этом Шейну. Между тем сладостное ощущение от прикосновения его руки потихоньку сводило ее с ума.
— Это одна из черт, которая мне в тебе нравится. Ты не отступаешь в бою.
- Я умею выходить из игры, — ответила Ли, думая о покинутых ею городах, в которых не приняли Джоуи и ее деда.
Когда подошла официантка, чтобы принять заказ, Шейн отпустил ее руку. Ли постаралась подавить ощущение, будто чего-то не хватает, только из-за того, что Шейн перестал сжимать ее руку. Ей это плохо удалось. Будь она чуточку умнее, ей следовало бы, пока не поздно, вскочить и убежать из этого ресторана, прежде чем она окончательно привяжется к этому человеку. Получив заказ, официантка ушла, а Ли все продолжала твердить себе: «Вспомни своего бывшего мужа, Роджера, вспомни других мужчин с которыми пыталась встречаться!» к столу подошел мужчина с сердитым выражением лица.
- Добрый вечер, Шейн, миссис Тейлор. — Пожилой человек, который жил на их улице, дополнил свое приветствие кивком.
— Чем могу быть полезен, мистер Калверт?
— Тут возникли некоторые обстоятельства. — Он перевел взгляд на Ли, а затем обратно на Шейна. — Нам нужно немедленно их обсудить.
— А это не может подождать до утра? Я сейчас все же занят, мы здесь отдыхаем.
Мистер Калверт переступил с ноги на ногу.
— Понятно. Но завтра я буду у тебя с утра пораньше.
— Буду вас ждать, — ответил Шейн уже в спину мистеру Калверту, который так быстро повернулся, что чуть не сшиб официантку, которая принесла им заказанную еду. — Во всем этом чувствуется почерк Нэда.
Прежде чем ответить, Ли подождала, пока официантка расставит блюда на столе:
— Если этот мерзавец распространяет слухи, порочащие моих детей, он горько пожалеет о нашем переезде в Шейди-Оукс.
— Думаю, он уже жалеет, а я — наоборот. — Шейн подмигнул ей.
Какая же сексуальная у него ухмылка! Ли обратила внимание на то, что перешептывание вокруг усилилось, и пожалела, что не может есть так же быстро, как ее сыновья. Свидание проходило совсем не так, как она ожидала. Эта мысль заставила ее замереть на несколько секунд. А на что она надеялась? Ведь она давно перестала строить планы, на будущее. Жила сегодняшним днем, потому что следующий мог ввергнуть ее в отчаяние, в чем она неоднократно убеждалась на протяжении нескольких последних лет.
