Официантка принесла еду. После ее ухода наступило молчание.
— Послушай, Джуди. Прости меня, — Бет заговорила первой. В голосе слышалась тревога. — Я не могу заставить тебя думать по-другому о том несчастном случае. Но я очень беспокоюсь.
— Не понимаю почему. — Джуди взяла вилку и постаралась проявить интерес к салату. — У меня все в порядке. Многие женщины ни перед чем не остановились бы, чтобы оказаться на моем месте. Интересная работа, рядом приятный молодой человек. Билл Рэмси будет счастлив взять меня в жены.
— Я не говорю ничего плохого о Билле. Но сомневаюсь, что он достаточно хорош для тебя. Ты же не любишь его, Джуди.
— Любовь может возникнуть, — упрямо проговорила Джуди, без всякого интереса ковыряя салат.
— Вчера я говорила с Мэри Фармер, — медленно произнесла Бет.
— Кому она перемывает косточки на этой неделе?
Мэри Фармер была известной сплетницей, еще когда они вместе учились в школе. С годами эта ее склонность только усилилась. Любая попавшая к ней новость тут же передавалась как минимум тридцати ее ближайшим «друзьям».
— Никому в частности.
— Что случилось? Нет ли у нее жара?
— Должно быть, есть. — Бет тоже бесцельно ковыряла вилкой в салате. Встреча с Мэри чем-то взволновала ее.
— Мэри рассказала обо мне что-то ужасное? — спросила Джуди, недоумевая, что же могло вызвать озабоченность подруги.
— Нет, однако она упомянула кое-кого, известного тебе.
— Правда? Кого же? — Джуди смотрела на Бет с легким любопытством.
— Реда Моррисона.
Менее всего ожидала услышать она это имя, на лице появилось удивление.
— Ред?! — Она бессознательно прижала руку к груди, сделавшись сразу какой-то беззащитной.
— Мэри сказала, что видела его пару дней назад. — Глаза Бет с тревогой наблюдали за Джуди. Она, как никто другой, знала, чем Ред когда-то был для ее подруги. — Она обзвонила весь город и выяснила, что он остановился в Лэмплайтер-мотеле.
— Обзвонила весь город? — Джуди не могла сдержать улыбки. — Слава Богу, что ее не назначили шефом ФБР. Ни у кого бы из нас тогда не было бы нормальной личной жизни.
— Да уж. И все-таки, как ни странно, она — весьма надежный источник. Если она говорит, что Ред Моррисон вернулся в город, это значит, он вернулся.
— Трудно поверить, — пробормотала Джуди и поймала на себе обеспокоенный взгляд Бет. — Сомневаюсь, что он приехал надолго.
— Скорее всего, ненадолго.
— Вероятно, наши пути не пересекутся, — Джуди улыбнулась, как будто все это было для нее совсем неважно.
Бет это не убедило, но Джуди переменила тему разговора, и Бет подчинилась. Потом Джуди не смогла бы вспомнить, о чем они говорили и что ели. С Бет ей всегда было хорошо, но сейчас она с радостью возвращалась на работу. Однако, сев в машину, Джуди не поехала на фабрику, а, миновав центр города, остановилась на незнакомой уличке. Положив руки на руль, она задумалась, глядя на далекие горы.
Ред вернулся.
Она уже многие годы не вспоминала его, по крайней мере сознательно. Внушила себе, что давно поборола свои чувства к нему, что он был прошлым, полностью забытым. Но известие о его возвращении выбило ее из колеи. Неужели она обманывала себя?
Черт возьми! Десять лет она училась владеть своими чувствами. Не позволяла эмоциям вторгаться в деловые отношения и гордилась этим. Лишь с отцом и Бет позволяла себе немного расслабиться.
В восемнадцать лет она получила жестокий урок и поняла, какой ценой расплачивается женщина за проявление чувств. Джуди сознательно посвятила себя отцу, делая все, чтобы загладить свою вину перед ним. Она стала не просто курьером, а как бы заменила ему ноги. Сначала он возражал, но она так настаивала, что отец сдался. А потом и забыл, что она еще молода и у нее должна быть собственная жизнь. Поверил, что она действительно интересуется делами компании. В конце концов, так и случилось. То, что началось как желание искупить вину, вскоре стало образом жизни. Джуди изучила дело шаг за шагом, поднимаясь по служебной лестнице. В двадцать пять лет она начала принимать самостоятельные решения.
Чувство вины до сих пор не прошло, но она научилась с ним жить. Иногда казалось, что если бы отец упрекнул ее, разгневался, она смогла бы вымолить прощение и стало бы легче. Но он никогда ни словом, ни взглядом не дал понять, что в чем-то винит ее. Как ни странно, от этого было еще хуже.
Вздохнув, Джуди откинулась на сиденье и закрыла глаза. Ред! Даже звук имени вызывал множество воспоминаний. Вот он останавливает Брэда Лоудермана. Вот говорит о невозможности дружбы между ними, а затем нехотя соглашается попробовать. Конечно, он был прав. И тогда она это знала, и не о дружбе думала. Губы тронула печальная улыбка при воспоминании о той молодой и доверчивой Джуди. Какой уверенной в себе она была тогда. Уверенной в своей способности управлять Редом Моррисо-ном. Глупая девчонка!
Тряхнув головой, Джуди выпрямилась и включила зажигание. Все это было давно, и если она еще не поборола свое чувство, то сейчас самое время. В ее руках предприятие, и нечего тратить время на старые воспоминания.
Возвращение Реда в Гровер не имело к ней никакого отношения. Действительно, вряд ли они встретятся.
Как обычно, в четверг в банке было немного народа. Перед Редом стоял лишь глуховатый старичок, предъявивший незаполненный чек. Банковский служащий в который раз повторял одни и те же объяснения, и Ред подумал, что быстрее ограбить банк, чем втолковать что-то этому посетителю. Хоть спешить все равно было некуда. Месяц назад он закончил последнюю книгу, и пока не предполагалось никакой срочной работы.
Он оглядел банк, невольно прислушиваясь к словам служащего и громким бестолковым возражениям старика. Это было так забавно — готовая сценка для комедии. Вдруг взгляд упал на женщину, входившую в зал из офиса. Светлые волосы зачесаны назад, старомодный серебристо-серый костюм — все было слишком не похоже на джинсы и вязаные топы, но все же он узнал ее. Он узнал бы ее в любом наряде! Джуди!
Старичок в конце концов отошел от окна, и служащий повернулся в его сторону, но Ред уже не видел этого. Джуди заметила его, только когда он подошел вплотную.
— Здравствуй, Джуди! — Он остановился перед ней.
— Ред! — она назвала его по имени, но было неясно, почувствовала ли что-нибудь. После первой минуты удивления лицо ее стало таким же холодным и бесстрастным, как и голос.
— Сколько времени прошло!
— Да.
— Как ты живешь?
— Прекрасно. А как ты? — она постаралась поддержать разговор.
— Хорошо. Много работаю.
