В ее голове сразу же промелькнула мысль о вестернах. Кельвин уезжал из Ферн-Глена в деловом костюме-тройке, а вернулся в образе золотоискателя: желто-коричневая ковбойская шляпа, словно сделанная из кожи быка, щеголеватая голубая рубашка с перламутровыми пуговицами, обтягивающие модные джинсы и новые тяжелые ковбойские ботинки.
— Ты откуда? — спросила Лора в замешательстве.
— Из Монтаны, — ответил он с блеском в глазах.
— Я думала, ты в Чикаго.
Он пожал плечами.
— Сначала я действительно был там. Но там бешеная конкуренция. Поэтому сейчас я обитаю в Монтане. Ты ее полюбишь.
— Держу пари, что да.
— Конечно, да, — сказал он, подмигнув. — Что-то ты не кажешься особо счастливой из-за моего приезда.
— Я все еще в шоке.
— Разве твоя мать не сказала тебе, что я вернулся?
— Наверное, она просто забыла.
— Ну… вот он я.
— Я вижу. А почему ты вернулся в Ферн-Глен?
— Разве это не очевидно?
— Честно говоря, нет.
— Обсудим все во время ужина, — сказал он.
Ужин! Джон.
— Я не могу, — возразила Лора.
— Но ты, наверное, умираешь от желания узнать, зачем я приехал.
— Что-то вроде того, — согласилась она. Который час? А если уже семь? — Я не могу встретиться с тобой прямо сейчас. Давай поговорим завтра?
Он положил руку на дверной косяк, словно опасаясь, что она захлопнет дверь. Правильное решение с его стороны.
Выражение лица у него стало недоверчивым.
— С тобой все в порядке, Лора?
— Мне нужно идти. Было… интересно… увидеть тебя.
— А почему ты так разряжена?
— У меня свидание.
— Свидание?!
Его удивление оправдало ее ожидания.
— Да, свидание, — ровно сказала девушка. — А ты удивился, когда обнаружил, что я до сих пор не рву на себе волосы от отчаяния?
— Нет…
Она получила удовольствие, припечатав:
— Да, ты удивлен.
— Мы поговорим завтра.
— О чем?
— Но Лора, дорогая…
— Кельвин! Не строй из себя дурачка, ладно? Ты тогда ушел. И теперь убирайся. Я не хочу тебя видеть.
— Кто он? — рявкнул Кельвин.
— А это не твое дело. — Она захлопнула дверь, не в силах унять дрожь. Она видела, как Кельвин сел в свой небольшой седан и, взвизгнув тормозами, вырулил на шоссе. Слава богу!
Ей нужно успокоиться. Сейчас ей предстоит лицезреть, как общаются Джон и Трина. Как она предполагала, это зрелище ей не понравится.
Подъехала машина, и из нее вылез Джон. Лора взяла кошелек и громко попрощалась со стариками.
Приветливая улыбка исчезла с лица Джона, когда он увидел ее. Ради бога, неужели платье настолько плохо? На нем были черные слаксы и того же цвета футболка, темно-серая куртка переброшена через руку. Одежда была дорогой, но неброской.
Какого черта она надела такое яркое платье для коктейля?
Лора почувствовала себя еще хуже, когда увидела кремовый свитер и слаксы на великолепной блондинке, сидевшей на переднем сиденье.
Джон и Трина были идеальной парой, оба одеты для дружеского субботнего вечера — элегантно, но не нарочито.
Джон взял ее за руку и повел к машине. Они шли так близко, что девушка чувствовала запах его одеколона. Его свежее теплое дыхание, его крепкая хватка, его голос — каждая мельчайшая деталь отложилась в ее памяти.
— По весьма понятным причинам, — быстро прошептал Джон, — я думаю, будет лучше, если мы поедем в Брюэри. Там экстравагантный вид не привлечет внимания остальных.
Лора посмотрела на свое красивое красное платье. Ну да, может быть, блесток было немного больше, чем надо, но экстравагантность?..
— Не твой, — быстро добавил он, будто прочитав ее мысли.
— Но…
— Сейчас сама увидишь. Прошу.
Проскользнув на сиденье, Джон представил всех друг другу. Трина бросила «привет» через плечо.
Да, сюрприз, подумала Лора, увидев долговязого, длинноволосого и бородатого мужчину в голубом смокинге и розовой гофрированной рубашке. Очевидно, это и был Нолан Вайли.
— Мне нравятся ваши ботинки, — сказала девушка. Она еще никогда не видела таких гетр на человеке.
Его лицо преобразилось от застенчивой улыбки.
— Спасибо, — сказал он так тихо, что она скорее прочитала по губам, чем услышала.
Она улыбнулась ему в ответ. Перспектива провести вечер с этим милым, кротким мужчиной казалась очень приятной после пятиминутного разговора с Кельвином и собственных непонятных чувств к Джону.
— Расскажите мне о ваших картинах, — попросила она, но, слушая его описания, все равно не могла оторваться от идеально наманикюренной руки Трины, лежавшей на плече Джона и поигрывавшей ожерельем у него на шее.
В субботу вечером в Брюэри всегда людно и шумно. Джон нашел свободный стол под картиной, на которой были нарисованы пять кошек в одежде 20-х годов, сидевшие за столом и игравшие в маджонг. Он видел, как Трина уставилась на нее, прежде чем аккуратно опуститься на стул. Ему хотелось сгладить впечатление от нелепого Нолана и поразительно красивой Лоры.
Нолан же, напротив, чувствовал себя в Брюэри как дома. Даже его смокинг никого не шокировал в этом свойском ресторане, куда ходили все — от студентов до банкиров.
А Лора… Ее восхитительное красное платье, волосы, рассыпавшиеся по кремовым плечам, красные соблазнительные губы… Было сложно не смотреть на нее. Он отодвинул для нее стул, на долю секунды почувствовав запах ее тела.
Потом встретился взглядом с Ноланом и понял, что поступил очень неэтично — Нолан сам хотел усадить Лору. Джон сразу почувствовал угрызения совести и виновато улыбнулся.
Он сел рядом с Триной, и она тронула его за руку.
— Милый, а где меню?
— На доске над баром.
— А винная карта?
— Боюсь, здесь ее нет.
— Но у них есть двадцать шесть разных сортов пива, — вступила в беседу Лора, заработав восхищенный взгляд Нолана.
— Потрясающе, — иронически протянула Трина. — Джон, а здесь всегда такой туман?
— Э-э… нет.
— У нас летом по утрам почти всегда туманно, а потом начинается ветер и уносит туман, — сказал Нолан.
— Так бывает летом, — подтвердила Лора, — а зимой только туманы и дожди. На закате дня и весной, как сейчас, попеременно то идет дождь, то дует ветер, то плывет туман.
— И как вы выносите это? — капризно спросила Трина. — Это же вредит прическе. Я думаю, что за неделю я сделаю то же, что и ты, Лора, — перестану противиться природе. Это единственный вариант для девушки — только сдаться.
— Или надеть шляпу, у меня их несколько.
Джон не мог понять, о чем они говорят, но напряжение между ними чувствовал даже он. Ему была понятна враждебность Лоры — ей приходилось разрываться между чувствами к нему и неприязнью к его девушке. Но что происходит с Триной? Почему она так недоброжелательна? Имело ли это что-нибудь общее с ее настырными расспросами о женщинах, с которыми он здесь общался?
