— Вы с ней знакомы?
— Очень даже хорошо. Она приезжает сюда каждое лето, и мы немало времени проводим вместе. Она прекрасная женщина, и Мартин многое унаследовал от нее. Но он еще и сын своего отца. Я не была знакома с Джозефом Клайвом, но знаю людей, которые были близки с ним. По их словам, они с Тересой Агуэро были так же несовместимы, как орел с голубкой.
— Но ведь они любили друг друга и были счастливы, пока он не погиб?
— Да, пожалуй, — неуверенно согласилась Айрис. — Но, хоть это и звучит жестоко, его гибель положила конец бесконечным волнениям, мукам и переживаниям жены, пока он совершал свои восхождения. Такие мужчины не думают о близких. Когда родился Мартин, его отец находился в Андах, собираясь покорить вершину, которая унесла много жизней. Можно представить, что Тереса испытывала.
— Да, я понимаю, — задумчиво ответила Санди.
Ей показалось странным, что Айрис делится с ней чужими семейными болями после столь короткого знакомства. Наверное, быстро уловила ситуацию, прекрасно зная, что доверчивые женщины сразу подпадают под обаяние Мартина, не представляя, что их ждет судьба Тересы.
— Так в чем ваша проблема? — уже деловым тоном спросила женщина.
Выслушав рассказ о болезни тетушки Джейн, Айрис не только дала свои советы, но и обратилась за рекомендациями к одной пожилой даме, которая многие годы жила на острове и лечилась в местных санаториях.
Беседу женщин прервал Мартин:
— Извините за вмешательство, но нам надо скоро уходить, а моей спутнице хотелось бы еще посмотреть бассейн и парк.
Санди поблагодарила собеседниц. Находясь под впечатлением рассказа Айрис, она не могла избавиться от мысли, что Агуэро легко оставляет надоевших ему женщин. Быть может, в этом причина неприязни к нему Беатрис. Вероятно, он дал когда-то отставку ей или Сесилии и их до сих пор терзает обида.
— Вам прекрасно удается скрывать скуку, — заметил Мартин, когда они спускались с террасы в парк. — Если бы я не знал эту болтушку Айрис, у меня могло сложиться впечатление, что вы получили от разговора с ней такое же удовольствие, как от беседы с самой Фрейей Старк.
— Вы знакомы с Фрейей?
— Нет, но я восхищен ею. Как и всеми женщинами-путешественницами, которые в одиночку, без местных провожатых, отправляются в такие места, куда не каждый мужчина отважится. Вам было полезно поговорить с Айрис?
— Да, очень, — ответила Санди и тут же сменила тему разговора. — Какой прекрасный парк! — воскликнула она, вдыхая запахи цветущих растений.
— Он требует большого ухода. Эту виллу обслуживают множество слуг и садовников, хотя хозяева приезжают сюда лишь на короткий отдых. Вам нравится такой образ жизни, Санди?
Она отрицательно покачала головой:
— Меня больше устраивает домик Джейн. Я могла бы развести на ее участке прекрасный маленький садик. Жизнь миллионерши не для меня…
Они вышли к бассейну. Санди не могла сдержать восхищения. Вода была прозрачной, прекрасно просматривалось дно, выложенное причудливым мозаичным узором в зеленых и голубых тонах. Бассейн обрамляли клумбы с цветами, высаженными в определенной цветовой гамме.
— Здесь все, как во сне, но у вас мне нравится больше. В Сан-Плачидо открывается прекрасная панорама местности, а здесь, несмотря на красоту, горы давят, я ощущаю себя как в замкнутом пространстве.
— Согласен с вами. Однако это очень престижный район. Здесь селятся только самые богатые иностранцы и кое-кто из жителей острова, которые сумели нажить солидное состояние на туризме. Но мне все здесь кажется каким-то искусственным. Эти великолепные виллы не вписываются в пейзаж, в отличие от редких строений, что стоят здесь уже несколько столетий.
Покидая вечеринку, которая была в самом разгаре, они попрощались с хозяевами.
— Вам надо обязательно прийти к нам на семейный ужин, — сказала на прощание Айрис. — Мне бы очень хотелось познакомиться с вами поближе, Санди. В любом случае обращайтесь ко мне, я всегда буду рада вам помочь.
— Уоллесы неплохие люди, — говорил Мартин на обратном пути. — Айрис помогала очень многим в трудных ситуациях. В этой связи мне часто вспоминаются стихотворные строки: «Честные и открытые сердца могут биться как на роскошном Белгрейв Сквер, так и на скромной площади Семи Курантов».
— Откуда вам известны эти строки?
— Наверное, от моей английской бабушки. Она знала массу стихов. Например, вот такой: «Это добрый старый Бостон, где Лоуелл общается лишь с Кэботом, а Кэбот — только с Богом».
Они решили поужинать в маленьком ресторанчике у моря. Когда им принесли меню, Мартин предложил:
— Доверьте выбор блюд мне, только скажите, что вы заведомо не любите.
— Только недожаренные отбивные.
— Так же, как и я… исключение делаю только в Аргентине, где без них не обойтись.
Поскольку заказ был сделан на местном наречии, Санди не имела ни малейшего понятия, о чем идет речь, и потому сказала:
— Надеюсь на ваш вкус. Кстати, у вас есть на примете мастер, к которому вы обращаетесь, если в Сан-Плачидо требуется какой-то ремонт?
— Могу свести вас с очень хорошим строителем. К тому же он изъясняется на английском и немецком, так как его услугами пользуются иностранцы, имеющие собственность в этих краях. Но работает он медленно.
— Это раздражает вас?
— Напротив, меня куда больше раздражает торопливость, но она больше заметна на стройках в городах, чем в сельской местности.
Наконец им подали на закуску артишоки в соусе, а на горячее — кебабы с салатом. Из питья была заказана только вода, что очень устраивало Санди, поскольку три бокала шампанского в гостях слегка вскружили ей голову. Без сомнения, Мартин мог бы и один выпить, и ей тем более понравилось, что он этого не сделал. В юности она, как и большинство ее подруг, на себе испытали печальные последствия свиданий, когда их кавалеры напивались.
Единственное, что ее беспокоило, — не попытается ли Мартин затащить ее в постель по возвращении домой. На этот раз и Хуанито ему не помешает, если окажется, что перед отъездом в отдельном помещении заперли не только сеттера, но и кота.
На десерт принесли миндальное мороженое с медом.
Ресторан заполнился людьми, и стало шумно.
— Давайте выпьем кофе дома, — сказал Мартин.
В Сан-Плачидо возвращались молча. Санди было бы трудно поддерживать разговор, так как ее не оставляло предчувствие чего-то неизбежного. Обратная дорога показалась ей значительно короче, чем днем.
Дом был погружен в темноту. Мартин легко нашел ключ и первым вошел в дверь, чтобы зажечь свет. Скрежет запираемого замка усилил неловкость девушки — ведь до утра она остается наедине с Агуэро.
