Гораздо интереснее оказалось наблюдать за странными изменениями на лице мужа.
После слов «полежала рядом» и «одну ночь» Эд буквально посветлел. Словно перед ним не истеричная дамочка, а ангел с нимбом, на красивом мужском лице разгладились все складки. Уголки губ поднялись вверх. А в глазах засияли облегчение и радость.
Я уже и не помнила, когда видела его таким! Это был будто не мой Эд, а его молодая версия. Без груза отцовства. Без километра срочных дел и офисов в разных городах страны.
Хоть за три года я и выучила Басманского, но понять это странное блаженное выражение лица не могла, как ни пыталась.
Не было у меня ни догадок, ни безумных гипотез. Даже когда Эд, вручив пачку наличных, вытолкал свою бывшую помощницу в коридор, идея так и не созрела.
Но вместо того чтобы самому ответить на мой немой вопрос, этот гад увел нас подальше от двери. Крепко обнял. И трескучим голосом торжественно произнес:
– А еще, родная, я, кажется, завязал с алкоголем. Ради тебя, себя и своей памяти. Навсегда.
Два месяца спустя
Лена
В коридоре отеля стояла тишина. Никто не катил чемоданы, горничные скорее всего ещё только надевали свою униформу. И только мне приспичило в такую рань нагрянуть в один из люксов.
«С дружественным визитом», – подсказал ехидный внутренний голос.
«Главное, чтобы не как в прошлый раз!» – больно кольнула интуиция.
На лицо были все признаки серьёзного психического расстройства, но сейчас больше интересовало другое.
Словно сапер, нашедший бомбу, я подошла у нужной двери. Внимательно изучила цифры. И опустила ручку.
Сюрпризов быть не могло! Я за месяц предупредила мужа, что хочу вырваться из Питера и хоть выходные побыть просто любимой, а не женой, матерью и развлекательным центром.
Вчера вечером я ему снова напомнила о своем плане. Вдогонку на всякий случай выслала электронные билеты на самолет и попросила впихнуть романтические выходные в свой насыщенный московский график.
Для подстраховки не хватало только отправить СМС из аэропорта.
Если бы не очередные ночные переговоры с иностранцами, я бы так и сделала. Пусть бы вообще растолкал своего водители, и вместе поехали меня встречать.
Не знаю, какой черт дернул попросить его никуда не кататься. С короной «гордой и независимой» точно нужно было что-то делать.
Но сейчас сдавать назад было поздно. Дыхание перехватило от напряжения. В проеме уже показался угол большой кровати. Оставалось сделать пару шагов вперед.
Набрав полные легкие воздуха, я их и сделала. Но тут же на всей скорости словно в стену вписалась.
Такого просто не могло быть!
Совсем!
Не после того, что мы с Эдом пережили два месяца назад!
Но на столике возле кресел стояла початая бутылка коньяка. Запах алкоголя сшибал с ног. А на кровати, укрывшись каждый своим одеялом, лежали двое.
От ощущения дежавю я чуть не рухнула в обморок прямо на пороге спальни.
– Нет! – сорвалось с губ вместо счастливого приветствия.
– Нет!
Не замечая больше никаких торчащих из-под одеял ног в носках (аж двух пар), ринулась к кровати.
– Ну, ты и скотина! – закричала не своим от ярости голосом, обрушивая всю обиду на ближайший гигантский кулек из одеяла и подушки.
Убить Басманского хотелось! Плюнув на то, что сразу троих детей сделаю сиротами, задушить собственными руками.
Но неожиданно вместо глаз мужа на меня уставились удивленные серо-зеленые глаза его лучшего друга. И кулек рядом скрипуче произнес:
– Любимая, это уже ты?!
Дальнейшее прошло для меня как в тумане. Будто в отеле начался пожар, мой муж сбросил свою пуховую тогу. В срочном порядке эвакуировал из кровати товарища. И всего за несколько секунд навел в комнате порядок.
Казалось, от его беготни даже запах алкоголя стал намного слабее. Но новость, которую ещё через минуту сообщили эти «двое из ларца», заставила забыть и про алкоголь, и про недавний шок.
– Я продал московский филиал. – Словно настоящий герой на награждении, мой муж расправил плечи и колесом выпятил грудь. – Три часа назад поставил последнюю подпись. Никита оформлял. Он подтвердит.
– Что? – нащупав за спиной какую-то горизонтальную поверхность, я осторожно пристроила на нее свой зад.
– Я понял, что этот филиал мне не нужен. В Питере ближайшее время без него прибавится дел.
Не понимая, о чем он говорит, я обернулась к Лаевскому. Уж кто, а он-то точно всегда был вменяемым. Но тот лишь пожал плечами и, ворча что-то вроде «как вы меня достали» и «крестить будешь сам», принялся собирать со стола документы.
– Каких дел прибавится? – пришлось спросить самой.
– Семейных. – На губах мужа нарисовалась счастливая улыбка.
– Но у нас с детьми все хорошо и спокойно. – Я совсем не понимала.
– Сейчас хорошо, а через восемь месяцев станет шумно и беспокойно.
– Ээ…
Моя челюсть сама поползла вниз. Как лифт. Но Эд, похоже, понял весь масштаб проблемы и начал пояснять сам.
– У тебя грудь увеличилась. На размер! В холодильнике появилась целая полка с солеными огурцами. А по ночам… – муж задумчиво зыркнул на друга, но всё же продолжил: – Сладкая, в прошлый раз ты так качественно ушатывала меня, когда ждала Соню. Я тогда на совещаниях засыпал. И вот сейчас опять начал вырубаться.
– Но я…
Шестеренки в голове оказывались вращаться. Дел в последнее время было так много, что все эти детали, которые описывал Эд, пролетели мимо меня.
– Родная… – Муж устроился на полу возле моих ног. – … мы беременные, – произнес громко, четко, как для совсем глухой.
– Что?… – Мой взгляд против воли опустился на живот и челюсть рухнула ещё ниже.
– У нас будет малыш. – Эд успокаивающе погладил меня по руке. – И если бы ты только знала, как я счастлив, золотая ты моя.
Фемка – сокращенная форма слова «феминистка».
