еще находясь во власти музыки, Роуз покорно сложила руки на коленях, потому что таковы были правила концертной тренировки. Казалось, сексуальное напряжение ощущалось обоими даже физически.
Внезапно все стихло, и он жаждал, когда Роуз сможет вернуться в реальность. Его дыхание стало тяжелым, словно последние несколько минут он целовал ее, вместо того чтобы наслаждаться игрой.
— Есть только одна вещь прекраснее, чем слышать, как ты играешь, и это — наблюдать, как ты играешь.
Его голос был хриплым от возбуждения. Одним глотком осушив бокал шампанского, он попытался взять под контроль собственные эмоции.
Роуз повернулась к нему лицом.
— Я никогда раньше не играла для такого человека, как ты. Не играла для тебя.
Покраснев, она посмотрела в окно.
— Спасибо тебе, это для меня большая честь.
Лисандрос передал Роуз бокал шампанского, случайно соприкоснувшись с ней пальцами. Неужели она окончательно избавилась от призраков прошлого благодаря своей смелой игре?
— Ты ведь впервые коснулась клавиш… с того самого момента?
Огонь желания отразился в его взгляде, и сомнения на секунду завладели сознанием Роуз, но она быстро взяла себя в руки. Она по-настоящему желала Лисандроса. Его глаза были темнее ночного неба за окном. Она не могла отвести от него взгляд. Он ничего не сказал, только придвинулся ближе, коснулся рукой подбородка и нежно приник к ее губам.
Роуз не смогла сдержать вздох, удовольствие огненной лавой разлилось по венам. Она попробовала шампанское, а его язык тем временем настойчиво исследовал ее губы, затем плавно переплелся с ее языком. Роуз почти с яростью ответила на его порыв, не в силах совладать с собой.
Мир вокруг словно стал расплывчатым. Единственное, чего Роуз сейчас по-настоящему хотелось, — протянуть руку, обнять Лисандроса за шею и прижаться к нему всем телом. Дикое, необузданное желание овладело ей, но именно оно сейчас казалось Роуз как никогда правильным.
Лисандрос резко отпустил ее, и в тусклом свете квартиры стало невозможном прочитать его истинные эмоции. Роуз замерла на месте, дыхание ее стало глубоким и тяжелым. Ее тело пульсировало от желания, которое мог удовлетворить только он.
— Не останавливайся, Лисандрос, — произнесла она хрипло, словно не узнавая свой голос.
— Если я поцелую тебя снова, я просто не смогу себя больше сдерживать, несмотря на все обещания.
Сердце Роуз бешено стучало. Неужели мужчина, с которым она была помолвлена, желал ее так же сильно, как и она его?
— Тебе и не надо сдерживаться.
Роуз едва верила в то, что смогла произнести эти слова вслух. Но она действительно хотела отдать свою девственность именно Лисандросу. И это должно было произойти сегодня.
— Я поцелую тебя, Роуз, если ты действительно готова к тому, что последует за поцелуем, — произнес он мягко и вкрадчиво. В глазах по-прежнему плескалось едва сдерживаемое желание обладать ею полностью.
— Да, я готова, — прошептала Роуз, и сексуальное напряжение между ними лишь усилилось. — Поцелуй меня. И… я хочу большего. Я хочу тебя.
— Ты уверена? После всего того, что ты мне рассказала, может быть, ты…
— Не продолжай. Я уверена.
Роуз быстро подошла к Лисандросу, пытаясь казаться более опытной и смелой, чем была на самом деле. Его желание окрылило ее, подарило небывалую уверенность в себе, открыло новые грани женственности. Она больше не казалась самой себе неловкой, неуклюжей и странной. Лисандрос изменил ее собственное восприятие своей личности, придав ей уверенности.
— Я обещаю, что ни в чем тебя не потороплю.
Неужели он догадался, что она девственница?
— Тогда просто покажи, где твоя спальня, — тихо произнесла Роуз, и он тут же придвинулся к ней, коснувшись груди. Возбуждение лишь усилилось.
— Сначала я снова тебя поцелую.
Прежде чем Роуз успела что-либо ответить, он накрыл ее губы своими губами, держа ее лицо в своих ладонях, переплетая их языки в огненном пламени и посылая волны удовольствия по всему телу. Отстранившись, он хрипло произнес что-то по-гречески.
Роуз не стала уточнять, что он имел в виду. Ей хотелось верить, что это признание в любви, тогда у нее появился хотя бы малейший шанс поверить в реальность происходящего.
— Теперь мне одного поцелуя мало, — поддразнила она Лисандроса.
Медленная, ленивая и невероятно сексуальная улыбка озарила его лицо, и она увидела всю глубину страсти в его взгляде.
Роуз дрожала, когда его взгляд скользил по ней, и кожу ощутимо покалывало, словно он ее касался. Роуз увидела всю глубину страсти в его глазах. Ее тело дрожало, когда его взгляд скользил по ней, заставляя покрываться мурашками, как будто он коснулся ее. Лисандрос развязал галстук-бабочку, и это было очень эротично, затем сбросил куртку и спустил лямку с ее худенького плеча. Ее грудь обнажилась, сосок тут же затвердел. Лисандрос медленно покрывал дорожкой поцелуев ее нежную шею, затем плавно перешел к груди.
Роуз выгнулась ему навстречу, хватаясь за пианино. Он захватил губами ее сосок. Наслаждение для нее было настолько сильным, что она с трудом не потеряла рассудок.
— Лисандрос, — только и смогла судорожно произнести Роуз, дыхание ее при этом было прерывистым от сильного возбуждения.
Он бросил на нее затуманенный взгляд и произнес:
— Хочешь, чтобы я остановился?
Роуз тут же покачала головой:
— Нет, конечно нет…
Странно, она по-прежнему с трудом узнавала свой голос. Все ее тело горело от возбуждения, она отчаянно нуждалась в поцелуях Лисандроса, в его прикосновениях. Роуз чувствовала, что в его присутствии теряет способность здраво рассуждать. Все ее тело жаждало немедленного удовлетворения, и только Лисандрос мог ей в этом помочь.
— Если я буду слишком настойчивым, просто скажи мне.
Лисандрос медленно провел рукой по ее телу, по ее бедру. Его губы вновь принялись нежно ласкать сосок, и ей совсем не хотелось, чтобы он останавливался. Она вскрикнула от восторга, когда он поднял подол и с силой сжал
