– Честно говоря, не тестировалась, чтобы определить степень своей циничности. – Она отпила еще немного вина и съела несколько листиков салата. – Мм, отличный вкус. Надо будет поинтересоваться перед уходом у шеф-повара, что это за сорт. Первый раз в жизни ем такую сочную зелень.
– Николь теперь думает, что я изверг, бросивший в беде жену, пусть и бывшую. Господи, Флоранс, зачем ты так поступила со мной? Неужели тебе стало легче от того, что ты лишила меня любви Николь?
– Не поверишь, дорогой, но мне действительно стало как-то легче на душе.
– На душе? Да что ты можешь знать о ней? У тебя никогда не было души!
– Какие высокопарные слова, Кристиан! В тебе погиб величайший оратор. А салат и впрямь великолепен. Попробуй, дорогой.
Наконец Кристиан нашел в себе силы, чтобы подняться из-за стола.
– Прощай, Флоранс. Свои вещи можешь собрать на моей лужайке в любое время.
– Не собираешься же ты выкинуть из дома мое норковое манто? А вдруг пойдет дождь? В Париже такая сумасшедшая влажность!
Через минуту Кристиан покинул ресторан и Флоранс, с довольным видом жевавшую листья салата.
– Еще один бокал брюта, – попросила подошедшая к барной стойке Николь.
Чернокожий бармен с интересом посмотрел на молодую женщину, заказывавшую уже пятую порцию «мужского» шампанского. Впрочем, его изучающий взгляд нисколько не мешал расторопным, ловким движениям.
– Пожалуйста, мадмуазель. – Перед Николь появился бокал с игристым вином.
Она взяла его в руку и уже собиралась сделать глоток, как бокал выскользнул из ее пальцев.
– Черт побери! – воскликнула Николь, сделав знак проходившему мимо официанту убрать стекла.
От громкой музыки и множества танцующих людей у нее кружилась голова и темнело в глазах. Однако Николь в последнее время начала находить особое удовольствие в подобном ощущении. Ощущении нереальности всего происходящего, которого охватывало ее каждый раз, когда она приходила в «Ля Локомотив».
«Ля Локо», как любовно называли ее завсегдатаи, была самой большой дискотекой Парижа, расположенной в непосредственной близости от Мулен-Руж и прочих злачных местечек. Только в районе Клиши, Бланше и Пигаль ничего не стоило побаловаться наркотиками, повеселиться в ночном клубе или приобрести парочку секс-игрушек.
Николь и сама вряд ли смогла бы ответить на вопрос, чем ее привлек район парижского Сексодрома. Возможно, дело в недостатке любви и мужской ласки. После того злосчастного ужина с Кристианом и его бывшей женой она так и не смогла прийти в себя. Прошло уже почти три недели, но Николь содрогалась при одной только мысли, что ей снова доведется когда-либо встретиться с бессердечным Пероном.
Жан– Поль Сюлли по-прежнему пытался завоевать ее любовь предупредительностью, галантным обхождением и, конечно же, полезной для «Пари технолоджи» информацией. Однако Николь все так же кормила его обещаниями прийти на свидание.
Николь подняла глаза от пола, на котором образовалась забавная лужица из пролитого шампанского. Официант бросился за тряпкой, а Николь виновато улыбалась посетителям «Ля Локо», обходившим ее стороной.
Неожиданно она обратила внимание на высокую женщину с пышной рыжей шевелюрой. Красотка, облаченная в экстравагантное и весьма откровенное красное атласное платье с глубоким декольте, показалась ей смутно знакомой. Где она могла ее видеть раньше? Николь напрягла память, однако никаких предположений по поводу незнакомки не возникло. Бриллиантовое колье на шее длинноногой красотки переливалось всеми цветами радуги, рискуя ослепить слишком любопытных.
Рядом с женщиной стоял немолодой, начавший лысеть мсье, в котором Николь без особого труда узнала Жака Марино, известного банкира. Если верить слухам, а не доверять им в данном случае было бы довольно глупо, Жак Марино был одним из богатейших людей не только Парижа, но и всей Франции. Не похоже, чтобы эта женщина была его женой, подумала Николь. Во-первых, она значительно моложе своего спутника. А во-вторых, банкир с такой похотью смотрит на нее и с таким желанием поглаживает ее талию…
Внезапно Николь осенило:
– Флоранс! Это же бывшая жена Кристиана, – пробормотала она, не в состоянии скрыть своего удивления.
Сомнений быть не могло. Бледная, болезненная Флоранс на ужине в «Фуквесе» и эффектная рыжеволосая чаровница в компании миллионера – одна и та же женщина.
Что все это значит? Неужели она действительно настолько перебрала шампанского, что ей уже начали мерещиться всякие небылицы? Николь еще раз посмотрела на заинтересовавшую ее пару.
Жак Марино что-то нашептывал на ушко Флоранс, а та, запрокинув голову, громко хохотала. Да, похоже, она решила напоследок повеселиться, подумала Николь. Кажется, Флоранс упоминала, что жить ей осталось несколько месяцев, которые она проведет в постели под присмотром медсестры… Что ж, банкир-миллионер – неплохая сиделка. Постельный режим Флоранс ему явно пришелся по душе.
Что толку стоять и гадать, что все это значит? Николь решительно направилась в сторону Флоранс и ее спутника.
– Привет, милочка, – передразнив фамильярную манеру Флоранс, произнесла Николь.
Та вопреки ее ожиданиям вовсе не смутилась, не потупила взор. Напротив, она с вызовом посмотрела прямо в глаза Николь.
– Добрый… доброй ночи, – со смехом ответила Флоранс. – Давно не виделись.
– Да, словно в другой жизни, – заметила Николь, бесцеремонно разглядывая лицо Флоранс.
Яркая переливающаяся помада на губах, жирные черные стрелки, подчеркивавшие хищный раскос глаз… Флоранс действительно потрясающе красивая женщина, вынуждена была признать Николь. Неудивительно, что Кристиан попал в ее сети. А учитывая, что она еще и неплохая актриса, то ее чарам вообще сложно не поддаться. Даже она, Николь Лакомбе, не усомнилась в ее словах, обвинив Кристиана во всех смертных грехах.
– Медвежонок, принеси мне, пожалуйста, мороженое со сливками, – со слащавой улыбкой пропела Флоранс.
Банкир поплелся к бару, словно послушный слуга.
– Удивлена? – с издевательской усмешкой спросила Флоранс, как только Жак Марино отошел на довольно большое расстояние.
– Более чем, – призналась Николь.
– Судя по ошарашенному выражению твоего лица, ты до сих пор не вполне веришь своим глазам. Я угадала?
Николь кивнула.
– Однако что произошло?
– Чудо! – рассмеялась Флоранс.
– Ты ведь говорила… говорила…
– …Что я скоро умру?
– Д-да. – Голос Николь дрогнул.
– Все мы рано или поздно будем там, – глубокомысленно заметила Флоранс.
– Но… ты ведь больна.
– Да? Разве похоже, что я на грани жизни и смерти? – Флоранс снова рассмеялась.
