— Шестьдесят лет.
Руби кивнула.
— Так почему ты хочешь уйти? — повторила она.
Он резко встал и сунул руки в карманы.
— Зря я сюда приехал. Сам не знал, о чем я думал.
— Что значит «зря»?
Дев смотрел на огонь.
— Да вот то и значит. Зря.
Он посмотрел на нее, но в тусклом свете она почти ничего не разобрала.
— Ничего не понимаю! — воскликнула Руби.
Он покачал головой:
— Тебе и не нужно ничего понимать. Пошли.
Его пальцы сжали дверную ручку, но Руби проворно преградила ему путь.
— Мне не нужно ничего понимать? — Она зловеще прищурилась. — Хочешь сказать, что я должна была лететь с тобой неведомо куда и не задавать вопросов?
— Да, — ответил он. — Это было бы идеально. — Он отвернулся, потер лоб.
Руби заметила, что круги под его глазами стали более отчетливыми. Неожиданно она провела пальцем по его скуле. Он дернулся, но не двинулся с места.
— Сегодняшний вечер как-то связан с этим? — Она ласково погладила его по лицу, намекая на черные круги.
Их взгляды встретились; на миг он раскрылся. Он не просто безмолвно ответил «да», в его взгляде читалось нечто большее. В нем бушевала настоящая буря, о которой раньше она лишь догадывалась.
Но на поверхности были… Грусть? Горечь утраты? Да. И еще чувство вины.
Вскоре все прошло. Дев мягко, но твердо отвел ее руку от своего лица.
— Пошли, — велел он и снова потянулся к двери.
Руби снова дотронулась до него, накрыв его ладонь своей:
— По-моему, нам лучше остаться.
Он смотрел на их руки. Руби чувствовала его напряжение, скованность.
— Зачем?
— Затем, что ты сам хочешь остаться.
— Откуда ты знаешь? — удивился он.
Руби не знала — только чувствовала. Она пожала плечами, решив, что лучше вообще ничего не говорить. Она немного отстранилась. В конце концов, решать Деву. Она ведь в самом деле не знает, какие у него отношения с родными. Она последний человек, способный давать кому-то советы в семейных делах.
На самом деле Дев прав: ей и не нужно ничего понимать. Ни то, зачем он привез ее сюда, ни то, почему он хочет уйти, — и уж точно не то, почему его красивая, элегантная мать смотрит на него и с радостью, и с болью.
Она не хочет ничего понимать! Его дела ее не касаются.
Она ему никто. «Знакомая», как он сам сказал. Девушка на один вечер. И даже это неправда, хотя она чувствовала себя полной дурой.
«Коллега» — вот более емкое слово. Единственные отношения, которые их связывают, — отношения по работе.
Внезапно ей стало не по себе.
Несмотря ни на что, она могла думать только о Деве, о черных кругах у него под глазами.
— По-моему, мы должны остаться, — тихо повторила она.
Дев открыл дверь, пропуская ее вперед. Вид у него сделался расслабленный и равнодушный.
— Ну как? Готова? — спросил он, указывая на дверь.
Руби кивнула в ответ, и он следом за ней вышел в коридор.
Гости собирались в саду, выходя из больших раздвижных дверей. В траве стояли металлические обогреватели. Фонарики на солнечных батареях освещали дорожки между ровными живыми изгородями и тщательно подстриженными гардениями. Неподалеку, в парке Шелдон-Форест, высились тридцатиметровые эвкалипты. Роз Купер славилась своими приемами. Деву попеременно хотелось то остаться, то уехать…
— Девлин!
Дев тяжело вздохнул, развернувшись на знакомый голос.
— Джаред! — воскликнул он так же принужденно и фальшиво, как его старший брат. Сколько они не виделись? Два года? Пять лет?
Джаред немного раздался в талии: на висках заметнее проступила седина. Но выражение его лица — гнев, смешанный с досадой — нисколько не изменилось. Джаред, как и их отец, нелегко менял мнение.
Прошло не меньше минуты, прежде чем Джаред представился Руби, завел светскую беседу. Вскоре он перешел к делу.
— Мама рада, что ты приехал.
Дев кивнул.
— А ты нет.
— Вот именно. Потому что ты рано или поздно чем-нибудь ее заденешь. — Брат отпил большой глоток пива.
— Я не для того сюда приехал.
Джаред пожал плечами. Одними губами поздоровался с кем-то за спиной Дева. Он всегда был такой — лощеный, безупречно воспитанный. Идеальный сын — как и средний брат. Зато Деву до идеала всегда было далеко.
— Напрасно ты приехал, — сказал Джаред почти дружелюбно, как будто они обсуждали футбольный матч. Он посмотрел брату в глаза: — Но раз уж ты здесь, постарайся не испортить маме праздник, хорошо? Она впервые пригласила гостей с тех пор, как… — Джаред вздохнул, и на его лице проступила боль потери.
Дев испытал чувство сожаления. Что делать? Он хотел пожать брату руку, но тот ее словно и не заметил.
— Не подведи ее снова, — стиснув зубы, процедил Джаред и, не дожидаясь ответа, повернулся к Руби: — Рад был с вами познакомиться. — Он развернулся и зашагал прочь.
— Дев! — Чья-то рука тронула его за плечо. Руби смотрела на него снизу вверх. — Что с тобой?
— Все нормально… Выпить хочешь?
В ответ она только улыбнулась.
Через несколько минут он нашел ее в саду, на скамеечке. Рядом с ней сидел какой-то гость и, видимо, рассказывал что-то смешное. Руби хохотала от всей души.
— Она со мной, — рявкнул Дев, останавливаясь перед ними.
Ни дать ни взять пещерный человек! Спутник Руби поднял голову, и Дев понял: он сразу сообразил, кто перед ним. Не говоря ни слова, незнакомец встал и ушел.
Руби неодобрительно покачала головой:
— Ты повел себя грубо… и бестактно.
Он протянул ей бокал с шампанским.
— От меня ждут чего-то в таком роде… И потом, формально я прав. Ты в самом деле пришла сюда со мной.
Она едва заметно улыбнулась:
— Ты не это хотел сказать.
Он пожал плечами:
— У меня хватает забот помимо хлюпика, который даже не может за себя постоять!
Руби мелкими глотками пила шампанское и разглядывала сад.
— Да… у меня сложилось такое мнение… Может, все-таки объяснишь, что здесь происходит?
— Нет.
Она подвинулась, закинула ногу на ногу.
— Зачем, собственно, ты привез меня сюда?
— Сам не знаю, — буркнул он, понимая, что она заслуживает откровенности — даже если он не может ей ответить.
«И мне очень не хочется ехать туда одному».
Те слова вырвались у него в неожиданный миг откровенности. Он внушал себе, что с ней будет веселее, что она будет отвлекающим моментом… Да, именно так он о ней думал. Глядя в ее глаза, в которых читалась тревога за него, он понял, что определение «отвлекающий момент» к ней не подходит.
Если он хотел отвлечься, достаточно было сказать Веронике. Она бы прислала ему сногсшибательную красотку, не задающую лишних вопросов.
