Казалось, это длилось целую вечность. Торр и Шина обсуждали детали проекта, а Мэллори их обслуживала. Они даже ни разу не спросили ее мнения, поэтому к тому моменту, когда Шина наконец уехала, у Мэллори внутри все клокотало от ярости.
Как назло, Торр подлил масла в огонь.
— Думаю, все прошло отлично, — сказал он, проводив Шину.
— Вижу, тебе понравилось, — процедила сквозь зубы Мэллори, гремя тарелками.
Торр прищурился.
— Да. У Шины есть еще несколько интересных идей насчет того, что можно здесь сделать.
— И, похоже, несколько не менее интересных идей на твой счет, — съязвила Мэллори.
Она прекрасно знала, что неправа, но не могла понять, отчего так расстроена. Разве не сама она решила, что у них с Торром нет будущего? В отличие от нее он собирался остаться в Кинсейлли, и она не должна винить его за то, что он пытался построить свое будущее. Ей не хотелось ревновать Торра, но это было выше ее сил. Поэтому она вымещала свою злость на муже, хотя знала, что этим все только усложнит.
— Не городи ерунды, Мэллори.
— Значит, по-твоему, это ерунда, что Шина в моем присутствии заявляет о своей готовности стать новой хозяйкой Кинсейлли? Это настоящий рай, Торр, — спародировала она шотландский акцент. — Я бы с удовольствием здесь поселилась, Торр. Мы могли бы каждый день лазить по горам. Да, кстати, Торр, я была бы тебе лучшей женой, чем Мэллори, которой место на кухне.
— В любом случае какое тебе до этого дело? — бросил Торр, не в силах больше сдерживаться. — Ты вернешься в Эллсборо, как неустанно повторяешь. И раз уж ты об этом напомнила, думаю, из Шины действительно получится отличная леди Кинсейлли. Уж она точно не будет жаловаться на плохие условия.
— Действительно. Зачем тратить время на уборку дома и расчистку сада, когда можно лазить по горам!
— Отличная идея. — Губы Торра сжались в твердую линию и побледнели. — Когда ты уедешь, я обязательно приглашу ее сюда на выходные.
Когда ты уедешь. Удивительно, но эти три простых слова причинили ей такую боль, что у нее перехватило дыхание. Торр произнес их с такой небрежностью, словно ему было все равно, здесь она или нет.
— Думаю, одними выходными дело тут не обойдется, — язвительно произнесла Мэллори. — Если Шина переступит порог этого дома, она останется здесь навсегда.
— По-моему, не самый худший вариант провести остаток жизни с женщиной, с которой нас связывают общие интересы.
Его взгляд и тон были такими холодными, что Мэллори стало не по себе.
— А как же любовь твоей жизни? Та, которую ты никогда не сможешь забыть?
— Она недоступна. В отличие от Шины, — отрезал он. — Возможно, настало время распрощаться с этой мечтой. Она все равно никогда не осуществится.
— А еще говорил, что никогда не сдаешься, — поддела его Мэллори.
Торр долго смотрел на нее. Его лицо было непроницаемым. Затем он отвернулся.
— Значит, я ошибся.
— Я повезу Чарли к ветеринару, — пару дней спустя сказала Мэллори Торру, когда он собрался лезть на крышу, чтобы посмотреть, как продвигается работа.
После визита Шины они были холодно-вежливы друг с другом. Весь вечер Мэллори дулась на Торра, а когда они легли в постель, повернулась к нему спиной и притворилась спящей. Она заставляла себя думать о ремонте в одной из комнат, но в голову лезли совсем другие мысли.
Когда ты уедешь. Жестокие слова Торра преследовали ее.
Но ведь она сама сказала ему, что останется всего на год, напомнила себе Мэллори. Заработать развод было ее идеей. Тогда почему спустя несколько месяцев эти слова причиняют ей такую боль?
Мэллори не могла отделаться от чувства разочарования. Еще недавно она была счастлива. Позволяла себе верить, что сможет жить настоящим и не думать о будущем, и забыла о реальном положении дел.
А Торр не забыл, что их связывали не супружеские отношения, а условия сделки.
Но ведь она именно этого и хотела, не так ли?
Мэллори больше не была в этом уверена, и ей хотелось плакать.
В довершение всего Чарли в последнее время был каким-то невеселым и целыми днями лежал в траве под яблоней. Накануне он отказался от ужина, и Мэллори забила тревогу.
— Хочешь, чтобы я поехал с вами? — спросил Торр, когда она сказала ему о своем решении.
Мэллори покачала головой.
— Нет, я уверена, что с ним ничего серьезного, — ответила она, отказываясь признаваться даже самой себе в своих страхах. — Просто хотела предупредить тебя, что возьму машину.
— Как хочешь, — равнодушно ответил он и полез на строительные леса.
Эта ледяная вежливость была просто невыносимой. Всего несколько дней назад Торр улыбался ей, прикасался к ней, а сейчас они почти не разговаривали.
Мэллори поняла, что не сможет так жить до конца года. Напряжение было невыносимым. Ей придется искать выход из ситуации, но сперва она должна убедиться, что с Чарли все в порядке.
Торр собирался звонить поставщику строительных материалов, когда вернулись Мэллори и Чарли. Увидев их, он отложил телефон в сторону.
— Ну что там? — резко спросил он.
Лицо Мэллори напоминало каменную маску, глаза смотрели в одну точку.
— Ветеринар думает, что у Чарли опухоль, — произнесла она безжизненным голосом. — Но ведь он может ошибаться, правда?
— А что, если он не ошибается? — осторожно произнес Торр. — Он может что-нибудь сделать?
— Нет, — ответила Мэллори. — Ничего. — Она постаралась унять дрожь в голосе. — Поэтому я буду думать, что он ошибается, а даже если и нет, это вовсе не значит, что Чарли умрет сейчас. Возможно, он проживет еще пару лет.
В глубине души Мэллори знала, что отрицает болезнь Чарли так же, как когда-то отрицала предательство Стива, но думать о смерти любимого питомца было невыносимо. Поэтому она постоянно наблюдала за ним и говорила себе и Торру, что ему лучше.
Торр никогда не возражал ей, хотя было очевидно, что Чарли с каждым днем становилось все хуже. При упоминании о прогулке он по-прежнему радостно вилял хвостом, но его движения уже не были такими энергичными, как прежде, и он быстро уставал. Глядя на него, всякий раз Мэллори чувствовала себя так, словно ее сердце сжимает стальной кулак. Только не Чарли, молилась она. Пожалуйста, пусть это будет неправда. Пусть ветеринар ошибается. Прошу тебя, Господи, не отнимай его у меня.
В течение двух недель она убеждала себя, что Чарли не болен, но тот уже был настолько слаб, что почти все время спал. Когда она звала его, пес поднимался, чтобы подойти к ней и ткнуться носом в ладонь, но он очень похудел, и задние ноги его не слушались. И все же его глаза говорили ей, что он попытается сделать все, о чем она его попросит.
