— Бабушка, это невозможно, — сказал он, едва она замолчала. — Таким бракам был положен конец еще в прошлом веке.
Однако Мария отлично знала своего внука и читала его мысли, словно открытую книгу.
— Ты не сказал «нет», — заметила она. — Наверное, это будет не такой уж большой жертвой с твоей стороны. Подумай, caro. Вера — деловая женщина, к тому же американка, и она любит свою страну. Но ее место здесь. Она принадлежит вилле. Я почувствовала это в первую же минуту, как увидела ее.
За ужином в основном молчали, наверное потому, что Мария в первый раз присоединилась к членам своей семьи. Склонившись над тарелкой и искоса поглядывая, как Нино ест салат, Вера думала о том, сердится или не сердится он из-за того, что застал ее в обществе Микеле, когда вернулся из Рима. Похоже, не сердится. И все-таки он почти все время молчал. Неужели он раздумал ехать с ней в Турин? Неужели раздумал?
Когда ужин закончился, Джина вызвалась почитать Джулио сказку, искупать его и уложить в постель. Ее великодушие пришлось как нельзя кстати. Если Нино не заговорит со мной… если он уйдет в свой кабинет… я сама поднимусь к нему, думала Вера. Надо же выяснить…
Но он не ушел. Наоборот. Он пригласил ее подышать вечерним воздухом. Предложив ей руку, он повел ее в сад, мимо фонтана к кипарисам, укрывавшим каменную скамейку.
— Посидим? — спросил он.
Вера отрицательно покачала головой.
— Я предпочитаю пройтись.
Он внимательно смотрел на нее своими черными глазами.
— Вера, что случилось?
— Ничего. — Она помолчала. — Мы не едем в Турин?
Уголки его губ поднялись вверх. Она хочет ехать с ним. Недобрые чувства покинули его, по крайней мере на какое-то время, рассеялись как дым, как туман.
— Предлагаю ехать завтра утром, — ответил он, — если тебя это устраивает.
Она нежно улыбнулась ему, и этого было достаточно. Не в силах сдержаться, он наклонился и поцеловал ее.
И тотчас они оба потеряли власть над собой. Нино раздвинул языком ей губы, и Веру обожгло как огнем. Я хочу его, с отчаянием думала она. Боже, как я хочу его! Хочу, чтобы он взял меня. Никогда, даже в самые счастливые минуты со Слаем, она не чувствовала такого беспредельного желания близости.
В это время Микеле смотрел на них, стоя у окна на третьем этаже виллы. Примерно через час, после того как Нино и Вера расстались, он тихонько постучал в ее дверь.
— Микеле? Что случилось? — с изумлением спросила она, увидав его на пороге.
— Могу я поговорить с тобой?
Как раз этого Вере не хотелось. Не хотелось портить себе настроение. Не хотелось, чтобы, не дай Бог, Нино застал их наедине. И все же он — дядя Джулио, единокровный брат Нино и Слая. К тому же он был добр к Джулио и покатал его на лошади. Подавляя раздражение, она отступила на шаг, оставив дверь открытой.
— О чем?
Микеле сразу взял быка за рога.
— Я видел, как ты в саду целовалась с Нино… Нет… Позволь мне договорить. Вера, я хорошо отношусь к тебе, поэтому должен тебя предупредить. У моего единокровного брата любовница в Сан-Джованни-Бьянко. Уже много лет. Ты совершаешь ошибку.
Усилием воли Вера заставила себя не перемениться в лице.
— То, что было между мной и Нино в саду, тебя не касается, — холодно ответила она. — Скоро я возвращаюсь в Штаты, и это положит конец твоим страхам.
Микеле не сводил с нее оценивающего взгляда. И неожиданно она поняла, что он с удовольствием сам поухаживал бы за ней хотя бы для того, чтобы досадить Нино.
— И все же, будь я на твоем месте, я вел бы себя осторожнее. У него взрывной характер… он может натворить что угодно, особенно пока он на вилле. Если учесть стресс, который он пережил в связи со смертью отца, я не понимаю, как он до сих пор не сорвался.
Не зная, что сказать, Вера в ужасе смотрела на него.
Пожав плечами и как будто собираясь уходить, Микеле сделал прощальный выстрел.
— У нас тут был несчастный случай, — медленно проговорил он. — Нино и его невеста… Они о чем-то спорили в машине, а скорость была большая, и он вырвал у нее руль. Оба были серьезно ранены. Погляди на его лицо… на лоб и виски. Там еще остались шрамы.
Теперь Верой владело уже не раздражение. Ее охватила ярость. Ей был отвратителен этот разговор, отвратителен Микеле, отвратительны семена сомнения, которые он посеял в ней.
— А у тебя что за шрам на щеке? — спросила она. — Ты заработал его в драке?
— Странно, что ты спросила, — спокойно ответил Микеле, и сердце замерло у нее в груди. — Нино ударил меня хлыстом, когда нам было по семнадцать лет… Я тогда поселился на вилле Воглиа.
Волосы у Веры развевались на ветру, когда Нино на другое утро вез ее в своей открытой спортивной машине в Турин. Она изо всех сил старалась не думать о том, что ей сказал накануне Микеле. Она напоминала себе, что пока еще слышала только одну версию, а этого недостаточно. Понятно, что Микеле не на равных со своими сестрами и братом, поэтому не может не ревновать. И в то же время совсем забыть, что он ей говорил, она тоже была не в силах. Конечно, ей не нравились разговоры о нраве Нино, но она уже сама неплохо знала Нино и могла довериться собственным впечатлениям. Другое дело — любовница в Сан-Джованни-Бьянко, мысли о которой никак не выходили у Веры из головы.
Когда они приехали в Турин, Нино первым дело отправился на ткацкие фабрики, где, благодаря его связям, их принимали как почетных гостей. Больше всего ей понравилась фабрика «Арахна», дочернее предприятие знаменитой фабрики в Комо. Забыв обо всем на свете, словно завороженная, Вера смотрела, как сплетаются шелковые нити, как печатается рисунок. Станки, которые могут выпускать до восьмидесяти метров ткани в день. Так называемая «cucina colori» (кухня красок), в которой краски смешивались с точностью до одной десятой грамма, привела ее в восторг.
Пообедать Вера предпочла бы вдвоем с Нино в каком-нибудь маленьком бистро, но было бы неучтиво отклонить приглашение Антонио Пазолини, директора фабрики, который непременно желал видеть их своими гостями. Запивая салат великолепным вином, Вера, Нино и синьора Пазолини говорили о шелковом производстве — о договоре с профсоюзом, о соперничестве с Кореей, об уменьшающемся рынке высококлассных тканей.
— Пока мы первые, что касается рисунка, — рассказывала синьора Пазолини, когда подали кофе. — Корейцы еще не могут наносить до пятидесяти цветов сразу, но они наступают нам на пятки. Если желаете, синьора Манчини, мы будем посылать вам образцы. Мы можем заказать… сделать специальные шаблоны для вашей коллекции. И можем работать на поток.
