Тони облегченно вздохнул и вновь расплылся в улыбке:
— Спасибо! Ты — замечательная девушка!
Он поцеловал ее в щеку, всучил полинявшую одежду и убежал, весело подпрыгивая.
— Ох, эти мужчины! — пробормотала Джулия, глядя ему вслед.
Было уже за полночь, когда офицерская форма приняла прежний вид. Оставалось только разнести ее по каютам. Мак дежурил на палубе, и она оставила его форму в каюте. Но капитан находился у себя, и это было очень некстати: Джулия ни за что не хотела выдавать Тони. Некоторое время она в нерешительности стояла у каюты. В щели под дверью было темно: видимо, капитан спал. Господи! Как бы не разбудить его!
И вдруг девушка вспомнила, что с другой стороны двери прибит крючок, Джулия видела его, когда убирала каюту. Значит, надо только чуть-чуть приоткрыть дверь, просунуть руку и повесить на него плечики с одеждой. Она осторожно повернула ручку и слегка толкнула дверь.
В каюте было не очень темно. Отдернутые занавески позволяли лунному свету освещать фигуру спящего в койке человека. Джулия задержала дыхание, просунула в щель руку и попыталась нащупать крючок. Но он был прибит далеко, и, чтобы дотянуться до него, надо было войти в каюту. Девушка открыла дверь пошире и на цыпочках бесшумно скользнула внутрь.
Видимо, она задела выключатель, потому что в тот же миг вспыхнул свет. Том сидел на койке, уставившись на ночную гостью. Девушка взвизгнула и повернулась к нему лицом.
— Какого черта вам здесь надо?! — взревел капитан. — И что это за манера прокрадываться в чужие каюты, да еще по ночам?
— Простите! Я не хотела вас будить.
Джулия пятилась к двери, сжимая обеими руками плечики с одеждой и глядя на Тома полными страха глазами.
— Стойте! — Властный голос заставил Джулию застыть на месте. — Зайдите и прикройте дверь, — раздался новый приказ. Но тут Том сообразил, что сидит перед ней полуголым. — Отвернитесь!
Девушка поспешно отвернулась, и за ее спиной послышалось какое-то шевеление. Затем вновь раздался голос капитана:
— Теперь можете повернуться.
Он уже успел натянуть джинсы с застежками по бокам. Кожа у него на груди была гладкой, без единого волоса. Свет лампы высвечивал мускулистые руки и атлетические плечи.
— Так. И что же вы делаете здесь ночью, в темноте, тайком забравшись в мою каюту? — сурово повторил Том.
Джулия вытянула вперед дрожащую руку с одеждой.
— Я принесла форму… Она выстирана и выглажена…
— Почему вы? Ведь Тони должен был сделать это!
— Да… Но Тони… Он сейчас занят и вот… Я принесла.
— В такое время? Ночью?
— Понимаете, мы знали, что утром она вам понадобится.
Том продолжал пристально смотреть на девушку.
— Значит, Тони боялся разноса, если форма не будет готова к утру, и послал вместо себя вас? Так?
— Не совсем. Он не знает, что я… — Джулия запнулась, вдруг поняв неловкость своего положения. — Он еще раньше просил меня принести форму, но я забыла. И вот теперь…
— Может быть, это он забыл, а вы сейчас пытаетесь его выгородить? — усмехнулся капитан. — Да, у вас явная слабость к Тони. Ладно, оставьте форму здесь. Но на будущее учтите, что море научило меня бодрствовать даже во сне. Поэтому не пытайтесь проникнуть сюда тайком. Я все равно услышу. А теперь идите к себе!
— Хорошо. Простите! Д-доброй ночи!
Джулия выбежала из капитанской каюты и бросилась к себе. Она быстро разделась и легла в койку, но еще долго крутилась, пока сон не сморил ее.
На следующий день было воскресенье, и Том отслужил молебен для всех желающих. Служба не относилась к какой-либо определенной вере, и на ней присутствовало большинство членов экипажа, усмотревших в этой церемонии некоторое разнообразие в корабельной жизни. К тому же еще утром распространился слух, что Тони испортил парадную форму капитана. Теперь каждому хотелось увидеть, появится ли капитан во вчерашнем мятом костюме или все же рискнет надеть форму светло-голубого цвета с синими пятнами.
И когда Том показался на палубе в своем белоснежном отутюженном наряде, послышались возгласы удивления и даже разочарования. Он мгновенно отыскал среди собравшихся Джулию и остановил свой взгляд на ней дольше обычного, заставив девушку покраснеть. Потом он взглянул на Тони, и на лице капитана появилась мефистофельская усмешка. Но он ничего не сказал и начал службу.
Молитвенно склонив вместе со всеми голову, Джулия стояла и думала. Конечно, он догадался! Ему достаточно лишь раз взглянуть в глаза, чтобы узнать мысли любого из нас. Значит, от него никто не может ничего скрыть. И я — тоже…
Джулия ненавидела себя, стараясь отогнать гнетущие мысли. Может быть, позволить себе легкий флирт с кем-нибудь из команды, и это отвлечет ее от Тома? Нет, тогда гнусные подозрения Тома относительно ее поведения подтвердятся.
После молебна все хором запели гимн «За тех, кто терпит бедствие на море». Большинство моряков знали его наизусть. Джулия слов гимна не знала и пела по бумажке, которую ей вручил Мак. Кто-то легонько толкнул ее локтем. Она обернулась и увидела Тони. Он наклонился к самому уху девушки и пропел в тоне и на мелодию гимна:
— Как ты думаешь, чем кончится дело с офицерской формой?
Джулия раздраженно пожала плечами. Ей было не до Тони и его забот. Она смотрела на капитана. На время молебна он снял фуражку, легкий ветерок шевелил его волосы. Высокая фигура, смуглое от загара лицо и глаза цвета морской волны делали Тома в эту минуту особенно похожим на древнего викинга.
Джулия вдруг почувствовала острую боль в сердце, которая, стремительно нарастая, затруднила дыхание. И чем дольше она смотрела на этого человека, тем сильнее дрожали ее руки и ослабевал голос. На какой-то момент их взгляды пересеклись. Девушка не выдержала и опустила голову. Только теперь она поняла, почему ее так тянуло к Тому: она полюбила страстно, отчаянно, безответно…
Служба подошла к концу. Том произнес заключительное «аминь» и подозвал к себе Джулию вместе с Тони.
— Я попрошу вас обоих зайти ко мне.
Тон, которым были сказаны эти слова, не предвещал ничего хорошего. Стоявший рядом Мак заметил, как побледнела девушка, как она судорожно сжала листок с текстом гимна, и, приняв это за испуг, поспешил ее успокоить.
— Не бойтесь! Сначала я поговорю с капитаном.
Джулия не могла вымолвить ни слова и, не глядя на Мака, лишь кивнула головой. Потом отошла к борту и крепко сжала поручни — надо было взять себя в руки. Подскочил Тони и положил на ее руку свою широкую ладонь:
— Джулия, ты не ходи! Я скажу ему, что это была моя вина.
— Если капитан приказал, то лучше идите вместе, — посоветовал слышавший разговор Мак.
