Как будто почувствовав на себе ее испытывающий взгляд, он приоткрыл один глаз, протянув руку, крепко взял ее за запястье и притянул ее к себе. Обвив руки вокруг нее, он крепко прижал ее к себе, ее голова оказалась у него на груди. Теперь была очередь Клары закрыть глаза и удовлетворенно расслабиться.
Они так сидели в полной тишине, которую нарушали только негромкое жужжание пчел и звук пролетающего далеко в вышине самолета. Когда Клару стала уже окутывать сонливость, она почувствовала, что тело Марка сотрясается. Открыв глаза, она посмотрела на него и с удивлением поняла, что он смеется.
— Что такое?
— Мне просто стало интересно, что бы сказал Джаспер, увидев нас сейчас.
Она улыбнулась и еще крепче прижалась к нему.
— Что он ответил, когда ты ему сказал, что меня сегодня не будет?
— Он не высказал своего мнения по этому поводу, но мне кажется, что он подозревает, что мы проведем этот день вместе.
— Мне нравится Джаспер, — задумчиво произнесла Клара, — но я только что поняла, что абсолютно ничего не знаю о нем, я имею в виду личную жизнь. Он женат?
— Был. Он разведен со своей женой Розой.
— О! У них есть дети?
— Нет, — он внезапно усмехнулся, — у них для этого не было времени, — став серьезным, он добавил, — Джаспер женат на своей работе, ты разве этого не заметила? Вот почему его брак с Розой был безуспешным, хотя он все еще навещает ее, в действительности они сейчас ладят куда лучше, чем когда были женаты. Этот брак был непрочным, как и все браки в шоу-бизнесе, у них нет ни малейшего шанса, когда один из супругов отсутствует в турне девять месяцев в году.
— Кстати о турне, — быстро сказала Клара, стараясь перевести разговор с темы женитьбы на другую, неожиданно испугавшись того, что она может услышать. — Ты хотел обсудить турне по Штатам.
— Ты уже решила? — она удивилась тому, с каким пылом он задал ей этот вопрос.
— Не совсем, — сказала она, желая его подразнить. — Но я работаю над этим. В конце концов не каждый день простой девушке выпадает возможность совершить бесплатное путешествие по Штатам.
— Это правда, может и бесплатное, но не думай, что это будет легкая прогулка, это тяжелый труд. Поверь мне, это будет самый изнурительный месяц в твоей жизни.
— Я в этом не сомневаюсь. Ты самый жестокий эксплуататор, которого я когда-либо встречала. — Она слегка надула губы, но про себя подумала, что ее не беспокоит, если она будет работать двадцать четыре часа в сутки, это только означает, что она будет рядом с ним.
— Ты думаешь, что выдержишь темп? — спросил он, и на этот раз в его голосе прозвучало удовлетворение ее работой и никакого следа насмешки, как это было раньше в тех случаях, когда он задавал ей этот же вопрос.
— Конечно, — она вздернула подбородок, и он нежно провел рукой по ее щеке, приподняв ее подбородок и глубоко заглянув ей в глаза.
— Я ни на одну секунду не сомневался, что ты справишься, можно судить по Чилинхему, — мягко сказал он. — Но знаешь, Клара, я хочу, чтобы ты с нами поехала не только из-за твоих организаторских способностей.
— Не только? — Ее глаза расширились в то время, как сердце екнуло.
— Нет, я хочу поговорить с тобой по поводу некоторых музыкальных аранжировок с тем, чтобы потом использовать их в турне.
Она тут же почувствовала острую боль разочарования, потому что на одно безумное мгновение она его неправильно поняла, подумав, что она ему нужна ради нее самой. Медленно сообразив, что он сказал, она загорелась его идеей.
— Что ты имеешь в виду? — Она нетерпеливо смотрела на него, пока он, немного подвинувшись, сел поудобнее, сорвал травинку и задумчиво пожевал ее, прежде чем ответить.
Наконец, повернувшись к ней, он спросил:
— Ты помнишь церемонию награждения и ту аранжировку «Проказника», которую ты сделала на синтезаторе Спайка?
Она кивнула и почувствовала, как краска залила ее щеки. Как она могла это забыть?
Марк, однако, казалось, не обратил на это внимания и страстно продолжал:
— Я никак не могу выкинуть эту интерпретацию из головы. Я никогда бы не подумал исполнить эту песню в стиле болеро, но это сработало! Музыка звучит совершенно по-другому, все предстает в ином свете.
Клара молчала, сияя от его слов похвалы. В тишине зеленой прохлады кленов. Эбони неожиданно тихо заржал, и они с Марком одновременно посмотрели туда, где две лошади мирно щипали траву.
— Когда я смотрел, как ты играешь в Брайтоне, мне пришла в голову другая идея, она меня просто захватила, — продолжал Марк, и во всем его облике было столько энтузиазма, что Клара заметила, что от того беспокойного нервного напряжения, которое не оставляло его все эти дни, не осталось и следа.
— Что бы мне хотелось, так это объединить нашу музыку, твою и мою. Эта симфония, которую ты играла, Брамса, кажется? Я уже слышу одну из наших песен «Ночной ритм» в такой аранжировке в сопровождении струнных инструментов. Что ты об этом думаешь, Клара? — Он пытался поймать ее взгляд, сгорая от нетерпения. — Ты хочешь попробовать? Мы можем начать сразу, как вернемся в поместье, у нас там есть пианино.
Она сможет сыграть на том прекрасном инструменте в гостиной в Виткомб Меноре. Почему же она все еще чувствует разочарование?
Стараясь справиться со своими противоречивыми эмоциями, пьянящим восторгом оттого, что он хочет, чтобы она помогла ему с музыкой, растущей уверенностью в том, что она любит его, и страхом, что эта любовь никогда не будет взаимной, она вдруг поняла, что он ей что-то говорит.
— Знаешь, Клара, есть еще одна причина того, что я хочу, чтобы ты осталась с нами.
— Да? — прошептала она, затаив дыхание.
— Это не только твоя музыка, — произнес он внезапно охрипшим голосом. — Это ты, я не могу избавиться от мысли о тебе. Я постоянно о тебе думаю. — Нежно он взял ее лицо в руки, и когда его губы завладели ее губами в таком страстном и нежном поцелуе, она уже не пыталась вести себя благоразумно, а просто исступленно отдалась экстазу неповторимых мгновений.
Позднее, когда они лежали на траве и смотрели на небо через густую листву над их головами, Марк взял Клару за руку и, нежно перебирая один ее пальчик за другим, тихо сказал:
— Клара, ты догадываешься, что у меня сейчас некоторые трудности. — Она кивнула, и он продолжил: — Как я уже сказал, я не могу их обсуждать даже с тобой. Все что я прошу, это чтобы ты мне доверяла и дала мне немного времени, — говоря, он взглянул на часы. — Кстати, о времени, я боюсь, что мне нужно возвращаться, мне должны позвонить.
Она вздохнула и неохотно встала. При упоминании о телефонном звонке чары были разрушены. Без сомнения этот звонок от Сирены, но надевая свою каску в то время, как Марк отвязывал лошадей, она отчитала себя. Разве он не просил ее только что доверять ему?
