невозможно отстраниться, потому что за столом слишком много народу, и сидеть пришлось компактненько, несмотря на приличные габариты стола.
А после, когда Маргарита Павловна накрыла стол к чаю, Ирбис и вовсе подгреб Дуню вместе со стулом ближе, заставив девушку прижаться к его могучему боку.
И ведь Дуня порывалась помочь экономке с чаем и грязной посудой. Но помощь подоспела с другой стороны. Охранники бодро и ловко убрали со стола, будто всегда поступали именно так.
Впрочем, Дуня не удивилась. Ирбис и прежде ужинал со своими подчиненными в стенах особняка. Да и обстановка, как поняла Дуня, была неформальной, домашней. По крайней мере, почти все парни сразу же избавились от строгих пиджаков. И только оружие охраны, оставленное в кобуре, напоминали об их статусе в особняке.
Когда десерт был съеден, а разговоры за столом стали более активными, Дуня вдруг разобрала шипение подруги.
– Руки убрал, дикарь!
– Да я тебя не трогал! – парировал Тахиров.
– Так, все. Я домой! – резко проговорила Аня и поднялась со своего места.
Дуня видела, что рука Тамерлана все это время была на спинке стула Ани, а значит, Тахиров врал, будто не касался Анютки.
– Анна, вам нужно некоторое время побыть здесь, под охраной, – невозмутимо произнес Георгий, но таким ледяным тоном, что Аня плюхнулась обратно.
– Но я… Я же не могу. У меня работа, – негромко заговорила Аня и умоляюще взглянула на Дуню.
А Короткова отвернулась и взглянула на Ирбиса. Мысли путались. Но четкое осознание пришло моментально.
Под охраной? Выходит, Георгий решил обезопасить и Аню? И ничего ей больше не грозит, ведь особняк Ирбиса напоминал Дуне неприступную и охраняемую крепость.
Георгий молчал. Дуня пыталась хоть что-то прочесть по его глазам.
А где-то, словно в другой вселенной за пределами мира глаз Ирбиса, заговорил Тахиров:
– Тоже мне важная работа, – насмешливо фыркнул он.
– Да уж поважнее, чем бить морды и размахивать пистолетом! – вспылила Аня, а потом ласково добавила, уже, очевидно, обращаясь к охранникам: – Это я не вам, ребятушки. У вас, в отличие от бестолкового примата, очень важная и ответственная работа.
– Да заткнулась бы уже, пока не поздно, – хмыкнул Тахиров, – красивая же баба, пока рот не открываешь!
– А не сходить ли вам, уважаемый, в ж…! – понесло Аньку, но договорить не успела.
Обернувшись, Дуня увидела, как Тахиров, сидя рядом с Аней, молниеносно прикрыл ей рот своей ладонью, а свободной держал телефон и слушал.
Дуняша притихла. Проследила за взглядом Тамерлана. Тот отвечал односложно, а смотрел на Ирбиса. И взгляд Георгия становился все более холодным и отстраненным. Выходит, что-то случилось. И мужчины что-то без слов решали, глядя друг на друга.
Дуня не ошиблась. За столом воцарилось молчание. Еще минуту назад легкая и непринужденная обстановка бесследно испарилась. Даже Аня притихла. Хотя, да, говорить с залепленным ладонью ртом, сложно.
– Понял! – бросил Тахиров и разорвал вызов. – Гоша, там…
Ирбис не позволил договорить. Не глядя на Дуню, негромко произнес:
– Едем.
Парни, как по команде, поднялись из-за стола и вышли из столовой, а потом и на улицу.
А Дуня не сводила тревожного взгляда с Георгия. Уезжает? Опять? Надолго?
Вопросов был целый ворох. Но задать их девушка не решилась.
– Дуняша, уверен, вы с подругой не успели разобрать твои вещи, – пробормотал Ирбис. – Будет чем заняться в мое отсутствие.
– Да, конечно, – кивнула Дуня и поднялась со стула, но Георгий притянул ее на свое колено и обнял так, что дышать оказалось невозможно.
Зато Дуня, правда словно сквозь вату, разобрала звонкий хлопок и возмущенное:
– Охамел?!
– Да я ж на удачу, дура!
– На удачу лапай шмар подзаборных, а ко мне клешни свои не протягивай! – рявкнула Аня.
Что именно ответил девушке Тахиров, Дуня уже не слышала. Утонула в жадном прощальном поцелуе.
А когда в особняке вновь стало тихо, Дуня рухнула на стул. Аня уже сидела рядом, обхватив ладонями щеки.
– Дунька, какой-то треш кругом творится, – пробормотала подруга. Дуне оставалось только вздыхать. Права Аня, их размеренные и относительно спокойные жизни кардинально изменились за последние дни.
* * *
Дуня не смогла себя заставить разобрать те пакеты, что ворохом лежали на небольшом диване в комнате Георгия. За окном уже стемнело, царила глубокая ночь. Особняк словно застыл в ожидании хозяина. Даже Анютка, которая всегда ложилась поздно, начала зевать. И Маргарита Павловна проводила девушку в одну из гостевых спален, оставив Евдокию наедине со своими мыслями.
А Дуня не могла спать. Бродила по комнате, рассматривала вещи, принадлежавшие Ирбису. А потом, приняв душ и завернувшись в халат, девушка застыла на пороге комнаты-гардеробной. Свободного места было много. Даже половина шкафов и полок не были заняты одеждой Георгия. Пожалуй, можно, как велел Ирбис, спокойно разместить здесь все обновки. Однако Дуне ничего этого не хотелось.
Выключив свет, она вернулась в спальню. Замерла перед огромной постелью.
Минувшую ночь она провела здесь. И прекрасно помнила, как тряслась от страха, увидев Ирбиса.
А сейчас? Боялась ли она его сейчас?
Дуня вздохнула. Кажется, прошла вечность с тех пор, как она увидела этого мужчину обнаженным. Вечность с их первого поцелуя. Вечность с того момента, когда Короткова приняла решение попросить помощи у Георгия.
Вечность… А по факту – несколько часов.
И вот, стоя перед кроватью Ирбиса, Дуня понимала, что неистово ждет возвращения этого человека домой.
Боится не его, а за него. Волнуется.
Наверное, она сошла с ума. Не исключено, что она – просто глупая наивная дурочка. Определенно, придет время, и Дуня пожалеет об этих мыслях. Но, да, она скучала по Георгию, хотя видела его всего пару часов назад. Скучала и чувствовала себя одинокой без жгучих глаз и крепких рук.
Вздохнув, уже в который раз, Дуня присела в кресло. Ложиться в постель не хотелось. Ложе казалось огромным и неуютным … без Ирбиса.
А потому, забравшись в кресло и подтянув колени к груди, девушка настроилась на долгую и
