– Я слишком долго был в разлуке с замком, чтобы оставить его хотя бы на одну ночь.
– Но жить здесь!.. В такой тесноте! Глаза Клода мрачно блеснули.
– Ты мне сочувствуешь? – спросил он с усмешкой.
Роми вдруг подумала о том, какие бешеные траты предстоят Клоду для того, чтобы восстановить замок в его былом великолепии. Не каждому миллионеру по плечу. Правда, он выиграл грант французского правительства на восстановление поселка, но вряд ли он сможет использовать эти деньги на приведение в порядок собственного жилища. Вспомнив, что бывшая жена Клода без разбора тратила заработанные им деньги, она в порыве сочувствия сказала:
– Конечно. Мне кажется, ты не настолько богат, чтобы вложить несколько миллионов долларов в реставрацию замка.
– А что, для тебя имеет какое-то значение, беден я или нет?
Роми не замедлила с ответом, обратив его реплику в выгодную ей сторону.
– Ну, разумеется! Ты не в состоянии будешь купить у меня дома... Господи!.. – Она испуганно зажала ладонью рот, но было поздно.
– Так ты все это время играла со мной, хотя на самом деле желала продать их? – спросил он тихо.
– Мое мнение может меняться, – ответила Роми с притворной неуверенностью в голосе. – Хотя, признаться, я не собиралась выдавать свою заинтересованность в продаже так скоро. Мне казалось, я должна была попытаться поднять цену на товар. – Она простодушно рассмеялась. – Не думаю, чтобы из меня получился хороший торговец хромыми, и безгорбыми верблюдами. Проще говоря: ты хочешь купить дома, я хочу их продать. Назови свою цену.
– А ты располагаешь всеми необходимыми документами, подтверждающими твое право полностью распоряжаться собственностью?
Роми достала из холщовой сумки, висевшей на ее плече, бумаги и передала их Клоду.
– Отлично, – сказал он, просмотрев их. – Дома определенно твои... Что-нибудь выпьешь?
– Спасибо. Бумаги, пожалуйста, передай мне обратно.
Клод, помедлив, с величайшей неохотой вернул ей документы, потом поднялся из-за стола и жестом предложил Роми следовать за ним.
– Единственное, что отец оставил после себя в приличном состоянии, – это винный погреб, – пояснил он, ведя ее к замку.
Ступив на каменные плиты холла, Роми с интересом осмотрела зал.
– Как великолепно все это могло бы смотреться после реконструкции! – сказала она негромко.
– Постройка пятнадцатого века. Перестроена, и обновлена в семнадцатом. Стропила из древесины грецкого ореха, очень прочные...
Роми пробежалась пальцами по поверхности стола. Под слоем пыли обнаружилось темно-красное дерево, правда, другой конец стола разбух от дождя. Подняв голову, она разглядела в потолке дыру, сквозь которую проглядывал кусочек синего неба.
– Как грустно, – пробормотала она удрученно. – Послушай, Клод, но тебе и целой жизни не хватит, чтобы все это отреставрировать.
– Хватит, – тихо, но уверенно сказал он. – Просто я поставил перед собой цель первым делом привести в должный вид поселок. Я не могу позволить себе тратить деньги на реконструкцию замка, зная, в каких условиях живут там люди.
У Роми снова екнуло сердце. Этот человек вызывал восхищение своим благородством! Неужели он не играет?..
– И какие же сроки ты для себя определил? – спросила она, бредя по холлу.
– Четыре года на поселок. Пять на замок.
– Но ведь это почти десять лет жизни! – воскликнула она. – Десять лет каторжного труда!
– Смотри, здесь сохранились подлинные обои семнадцатого века, – сказал Клод, показывая на пораженные грибком стены. – Я надеюсь воссоздать точную их копию. А вот эти деревянные панели большей частью прогнили, но некоторые из них, возможно, удастся сохранить. А теперь давай пройдем в западное крыло, в салон. Там дела обстоят чуть лучше.
Клод зажег свечи в старинном подсвечнике, взял его в руку и повел Роми по темным, мрачным коридорам. Девушка, слегка испуганная, прижалась к его плечу.
– Я считала коттеджи матери верхом запустения, – сказала она чуть слышно, – но то, что я вижу здесь, просто не поддается описанию.
– Почему же, – раздраженно отозвался Клод, – во все века это называлось вандализмом.
Он, вероятно, думал в это мгновение об отце, но Роми невольно вспомнила о матери. Та наверняка имела отношение к запустению замка, но в какой степени – это ей еще предстояло выяснить.
Они ступили в пронизанный лучами заходящего солнца зал со стрельчатыми окнами от пола до потолка, выходящими на запущенную оранжерею с разбитыми стеклами.
Клод ушел в погреб, унеся подсвечник с собой, а Роми, примостившись на краю старинного кресла, попыталась в очередной раз разобраться в своем отношении к нынешнему хозяину замка.
Да, Клод Ларош был мстителен и беспощаден по отношению к себе и другим. Он манипулировал людьми, очаровывая их и пряча свои истинные намерения. Да, он был страстно предан своему владению и благополучию обитателей поселка, и они, кажется, обожали его. И конечно же, в глубине души своей он оставался джентльменом, человеком чести и слова.
Клод на каждом шагу озадачивал ее, и чем больше озадачивал, тем больше Роми подпадала под обаяние его личности.
– Я хотел показать тебе, что я планирую сделать. Возможно, после этого ты лучше поймешь мотивы моих поступков, – сказал Клод, доставая из секретера большую папку. Он отодвинул в сторону, принесенную им из погреба бутылку красного вина и положил папку перед девушкой на изящный столик. Раскрыв папку, он достал из нее серию эскизов. – Вот группа домов на берегу реки. Вот так они выглядят сейчас, а вот так должны выглядеть после реконструкции. Практически вся молодежь уехала отсюда в большие города. Мне нужно вдохнуть в поселок новую жизнь, вернуть людям веру в завтрашний день.
– Организовав работы по восстановлению исторического облика поселка? – спросила Роми, рассматривая рисунки с изображением поселка после перестройки.
– Отчасти, да. Идея состоит в том, чтобы привлечь сюда молодых, энергичных людей со всех уголков Франции. – Клод усмехнулся при виде того, как вытянулось лицо Роми. – Поселок родится заново. Все будут работать на благо этого плана. И я уже получил запросы от людей, которые устали от бешеного темпа городской жизни и мечтают переехать вместе со своими семьями в тихое и безопасное место, где господствуют человеческие отношения, продукты поступают на стол прямо с поля, огорода или фермы, а не из гигантского супермаркета, где их месяцами хранят в вакуумной упаковке, чтобы они не испортились.
– Потрясающая идея, – с благоговейным трепетом в голосе отозвалась девушка. – Восстановить поселок, а заодно и подстегнуть развитие экономики округа... Но ты не боишься, что приезжие до неузнаваемости изменят дух Ла-Роша?
