Внезапно дверь распахнулась и на пороге появился он сам. Его грудь тяжело вздымалась, глаза были черными от ярости.
— Убирайся отсюда! — рявкнул он охраннику, и тот попятился.
Жасмин сидела на кровати, от усталости не в силах пошевелиться. Чарли со стуком захлопнул дверь и направился к ней.
Она почему-то с облегчением отметила, что к нему вернулся прежний нрав пожарного, но решила не проявлять к нему никакого снисхождения, а просто ждать, что он выкинет на этот раз.
— Неужели я должен извиняться перед тобой, Жасмин? Я ведь говорил правду.
Она моргнула, удивляясь его спокойному тону:
— Понятно.
— У меня полно забот. Я должен изучать протокол, политику, религию, как ходить, говорить, кланяться и улыбаться, запоминать титулы и родословные. На следующей неделе я начинаю обучаться летному и водолазному делу. За несколько месяцев должен освоить то, что ты изучала несколько лет. Я обязан стать тем принцем, который нужен Хеллении, но не смогу приказывать своим чувствам.
— Понятно.
Ее миролюбивый тон, казалось, лишь смущает его. Он принялся мерить шагами комнату.
— Приезд Тоби только все усложнил. Тоби мне как брат, и он страдает. Он приехал сюда не только чтобы помочь мне. Он здесь ради Лии. Он находился рядом с нами все эти одиннадцать лет.
— Конечно. — Жасмин казалась себе идиоткой, отвечая так односложно.
Он прищурился, пытливо глядя на нее:
— Я избавил тебя от Оракиса, согласился стать твоим принцем. Чего еще ты хочешь от меня?
— Ничего, — тихо ответила она.
Чарли, будто не слыша ее, продолжал:
— Я клянусь, что буду верен тебе. Жасмин. Я стану лучшим из мужей на этом свете.
— Не сомневаюсь.
— Я не знаю, как управлять страной, но уверен в своей способности быть отличным мужем. У меня перед глазами был пример моего деда и отца. Я справлюсь.
— Я верю тебе.
— Но это все, за что я могу поручиться, — он смотрел на нее горящим взглядом. — Ты понимаешь меня? Я стану твоим принцем. Я буду стараться достойно управлять страной, когда взойду на трон. Я стану верным и преданным супругом, хорошим отцом нашим детям. Это все, Жасмин.
— Понимаю.
Жасмин осознавала, что ждет от Чарли слишком многого. За эти две недели он сделал все, чтобы соответствовать титулу, но требовать от него любви?..
— Все в порядке, Чарли, — тихо сказала она. — Я понимаю тебя и благодарю за то, что сегодня ты, выручил меня перед журналистами, защитил честь Хеллении и мою гордость.
Он переступил с ноги на ногу, будто слова Жасмин смутили его еще больше.
— Ты правда мне нравишься, но я не…
— Я сказала, что все в порядке, — перебила она, не в силах слышать из его уст очевидное. — Незачем объяснять. У каждого из нас своя роль в этой жизни. Сначала мы будем принцем и принцессой, потом королем и королевой, затем отцом и матерью. Я свыклась с ролью принцессы, ибо с самого рождения обучена держать эмоции под контролем. Больше я не устрою тебе ни одной сцены. Мы поженимся и будем добрыми друзьями, — вздернув подбородок, Жасмин улыбнулась ему. — А теперь извини, мне нужно переодеться к ужину.
Жасмин прошла в гардеробную комнату, даже не оглянувшись на Чарли. Если бы он увидел выражение ее лица, то сразу же догадался бы о том, что она лжет. И эта ложь была ради него.
Шесть недель спустя
— Сегодня мы славно потрудились, — Жасмин вздохнула и откинулась на спинку кожаного сиденья автомобиля. Они с Чарли возвращались во дворец после посещения еще одной разрушенной деревни.
— Согласен, — ответил Чарли, алчно смотря на Жасмин. Они не целовались вот уже два дня.
— Предложенная тобой схема возрождения деревень срабатывает. Через несколько месяцев мы внедрим ее еще в шести деревнях. Подданные стали уважать и любить тебя. Это замечательно, что здесь создается пожарная служба, в которой под руководством Тоби станут работать пожарные-пенсионеры из Австралии. Уверена, провокационные поджоги прекратятся.
Чарли наблюдал за движением ее чувственных губ.
— Пресса жадно следит за всеми изменениями. Журналисты обожают и тебя и Лию. Сторонники Оракиса переходят на нашу сторону. Скоро ты станешь легендой, и тебе поставят памятник в парке.
— Вот спасибо! — фыркнул он, едва сдерживая желание ее поцеловать. Раньше так было всегда, как только они оставались наедине.
Однако теперь Жасмин стала сдержаннее и спокойнее. Чарли больше не слышал от нее прежних чувственных слов, не замечал пылких взглядов. Она превратилась, как и обещала, в доброго друга и помощницу. Подобное поведение сводило Чарли с ума.
— Итак, завтра, когда…
— Обсудим потом. — Чарли притянул ее к себе, и она покорно подняла голову, подставляя лицо для поцелуя. Припав к ее губам, он не ощутил прежнего жара и страстности с ее стороны. — Поцелуй меня, как целовала прежде, мой цветочек.
Жасмин поцеловала его жадно и страстно, но все равно Чарли заметил в ней некую сдержанность и отстраненность. Она изменилась, и причиной тому был он сам. Чарли прервал поцелуй, который больше не доставлял ему наслаждения. Он не мог больше прикасаться к губам покорного робота, каким казалась Жасмин.
— Ладно, — вяло произнес он, — ты лучше пока поспи.
Жасмин нахмурилась, когда Чарли отодвинулся от нее в дальний угол.
— Чарли…
— Не нужно, — резко сказал он. — Ты ни в чем не виновата и знаешь об этом. Я никуда не уеду отсюда. Жасмин. Я не отдам тебя Оракису, так что перестать быть такой покорной!
Жасмин вопросительно посмотрела на него.
— Ты несчастлив?
— А ты была бы счастлива на моем месте? — проворчал он.
Она подняла бровь и наклонила голову, вглядываясь в его лицо.
— Что не так?
Выведенный из себя ее спокойствием, Чарли схватил ее за плечи:
— Это ты скажи мне, что не так. Мне кажется, что передо мной бездушное существо.
Она небрежно пожала плечами:
— Ах, это.
— Мне не нравится то, что между нами происходит, — тихо сказал он.
Жасмин неторопливо кивнула и надула губы.
— Если я не привлекаю тебя такой, тогда чего ты в самом деле хочешь от меня, Чарли?
— Как ты думаешь, чего я хочу?
Внезапно она вздернула подбородок, ее взгляд наполнился жизнью и страстностью. Чарли понял, что перед ним прежняя Жасмин.
— Ты хочешь, чтобы я вела себя, как прежде?
В ответ он притянул ее к себе и жадно поцеловал в губы. Жасмин простонала и запустила пальцы в его волосы.
— Чар-ли…
— Мой цветочек, я так скучал по тебе… — бормотал он между поцелуями. — Будь такой, как прежде.
