Диллон.
Тея разрывалась между желанием разреветься и не менее сильным желанием снова заняться с ним любовью.
«Ты многого хочешь, старушка, – нашептывал ей внутренний голос, – пожалуй, хватит».
Ну что ж, она счастлива уже оттого, что может вот так любоваться им. Ее взгляд заскользил по его телу. Какой он весь… соблазнительный – и завитки волос на груди, и подтянутый живот, и бедра, и… то самое, мужское. Тея поймала себя на том, что совсем без ума от него – ну прямо как королева Виктория от своего принца Альберта.
– В чем дело? – Голос Диллона вывел ее из задумчивости. Она повернулась и увидела, что он в упор смотрит на нее.
– Ты такой… красивый, – немного смущаясь, ответила она, и он улыбнулся.
– Ну, не больше, чем ты.
– Впрочем, мне не стоило в этом признаваться, – добавила Тея.
– Ты предпочла бы, чтобы я грубил старушкам и чтобы у меня были кривые желтые зубы?
– Знаешь, наверное, ты все равно казался бы мне красивым, – печально возразила Тея. – Господи, ну почему?!
Она упала в его распростертые объятия и прижалась губами к горячей груди. В ответ Диллон нежно погладил ее волосы.
– Какой ты все-таки себялюбец, – продолжала Тея.
Диллон тем временем поцеловал ее в лоб.
– А ты – капризная, избалованная американка!
– И вообще ты мне никогда не нравился! – не унималась она.
– Никогда – значит, никогда, – спокойно согласился Диллон.
– Это вранье.
– Да уж вижу, – рассмеялся Диллон, но Тея в отместку больно ущипнула его, так что от неожиданности тот только ойкнул.
Тея уткнулась лицом ему в шею.
– Ума не приложу, что мне с тобой делать, Камерон!
– Знаешь, у меня на этот счет есть кое-какие соображения, – лукаво произнес Диллон, поглаживая ее по спине.
– Диллон, я серьезно!
– И я тоже, – улыбнулся он. – Знаешь, мне всегда хотелось заняться любовью с женщиной, на которой нет ничего, кроме черных чулок!
Тея потупила взор.
– Но это просто ужас что! – воскликнула она.
– Точно, – ответил Диллон, сильнее прижимая Тею к себе. Он уложил ее себе на живот, беспрестанно покрывая ей плечи, шею и грудь короткими поцелуями, а потом что есть силы сжал в объятиях. – Это ты просто ужас что, – продолжил он и нежно поцеловал ее в губы. – И я тоже ужас что. – И вновь поцелуй, только уже более долгий. – Но может, у нас все-таки получится произвести на свет еще одного симпатичного ребеночка?
И он принялся неистово целовать ее лицо. Тея же в ответ только смеялась и льнула к нему.
– Диллон, если мы сейчас не остановимся, то произведем целую кучу детей – места в доме не хватит!
– А я не против, – ответил он и, взяв ее за подбородок, заглянул в глаза.
– Но что скажут люди?
– И пусть говорят!
Улыбка его постепенно погасла, лишь взгляд остался ненасытным. Руки Диллона заскользили по ее телу, язык медленно лизал ее соски, пока те не напряглись.
Диллон на минуту оставил свое занятие и испытующе посмотрел на нее.
– Ну как, познакомить тебя с моими фантастическими планами? – спросил он.
Тею охватила неутолимая жажда – жажда его ласк, жажда ощутить его самого внутри себя. Она приподняла его голову и заглянула в глаза.
– Нет, – прошептала она. – На этот раз это будет мой фантастический план.
Пробудившись, как от толчка, Тея осторожно высвободилась из крепких объятий Диллона. Плакала Кэтлин, и Тея быстро встала и побежала к ней. Она надела рубашку Диллона и, посмотрев в сторону ее хозяина, поспешила застегнуть пуговицы. Рубашка доходила ей почти до колен, закрывая верх чулок, которые она так и не успела снять. От рубашки пахло Диллоном, и Тея обхватила себя за плечи, представляя, что это Диллон обнимает ее. Пока она спешила в детскую, в ее воображении крутился настоящий калейдоскоп событий этой ночи. Вот Диллон, и на его лице застыло блаженное выражение – это он наслаждается ее ласками. А вот он же, только уже удовлетворенный и немного растерянный.
Но подойдя к двери комнаты ребенка, Тея выбросила из головы эти восхитительные картины.
– Бедная моя, – прошептала она, наклоняясь над кроваткой. – Моя бедная деточка!
Заплаканная девочка стояла, ухватившись за бортик. Увидев мать, она протянула к ней ручонки.
– Кэтлин, Кэтлин, – приговаривала Тея, доставая тем временем чистый подгузник. – Знаешь что? – спросила она у дочери, укладывая малышку на спину. – В один прекрасный день все твои зубки наконец прорежутся, и тогда и ты, и твоя мама будем спокойно спать всю ночь.
Тея отметила про себя, что кожа девочки была теплая, но температуры не чувствовалось.
– Давай мы с тобой немножко поговорим, – негромко произнесла она. – И придумаем что-нибудь такое, чтобы поменьше болел ротик.
Она взяла Кэтлин на руки и прижала к себе, наслаждаясь сладким младенческим запахом. Сердце до краев наполнилось нежностью к дочери – их с Диллоном дочери.
– Я люблю тебя, даже несмотря на то что ты все время плачешь, – прошептала она Кэтлин на ухо и принялась расхаживать по комнате, чтобы успокоить ее, но малышка продолжала хныкать.
Внезапно Тея заметила, что в дверях стоит Диллон.
– Зубки? – спросил он озабоченно.
– Да, – кивнула Тея. Когда Диллон появился в их доме, она бы дорого дала за подобную сцену – это наверняка подействовало бы ему на нервы, и он не задержался бы здесь.
– Забыл сказать, что я… – начал он и исчез в коридоре.
Не совсем понимая, куда скрылся Диллон, Тея села в кресло-качалку и принялась ждать, когда он вернется, не слишком надеясь на его возвращение. Однако он все же пришел, да еще и с каким-то кусочком ткани.
– Вот, – сказал он, все еще заспанный. – Замороженная фланель. Я специально положил в холодильник. Пусть она пожует ее. Ничего страшного, это всего лишь ткань и вода, – добавил он немного растерянно, и Тея не смогла сдержать улыбки.
– Как же так, тебе известно нечто такое, чего не знаю я? – спросила она.
– Моя мать была нянькой, а я…
– А ты был старшим из шести детей! – закончила Тея за него.
– Точно. Хочешь, я посижу с ней?
– Не надо. Я уже проснулась, а ты еще нет. Лучше в следующий раз.
В ответ Диллон сонно кивнул, наклонился, чтобы поцеловать Кэтлин в макушку, а Тею – в нос.
В этот момент он показался ей прекрасным как бог. Тея окинула взглядом его сильное, стройное тело. Кажется, до него наконец дошло, что ему никак не уснуть стоя, и он направился в двери.
– А классный у тебя прикид, – произнес он, выходя.
Тея рассмеялась. Кэтлин на ура приняла импровизированное успокоительное средство, предложенное отцом. Тихонько покачиваясь, Тея продолжала сидеть в кресле, и девочка постепенно начала засыпать.
