И в каждом случае, когда ему не хватало ее, он видел в ней партнера на все дни жизни, часть его семьи. Но он не должен так далеко заходить!
Если потеря Джеки, которую он не любил, так подействовала на него, то легко представить, что бы с ним случилось, потеряй он Кариссу.
Но это значит, что он ЛЮБИТ Кариссу... Бруди выпрямился и крепче обхватил Молли, чтобы она не соскользнула с коленей.
— Папа, ты здоров? У тебя такой больной вид, какой был у меня, когда я съела слишком много печенья из шоколадных хлопьев.
Конечно, он болен. Болен любовью. И чтобы он услышал этот сигнал, любимой женщине пришлось уехать.
ДЕЙСТВУЙ, ЭЛЛИОТ.
— Папа?
Бруди переключил внимание на Молли. Он чувствовал себя словно лунатик, который, спотыкаясь, возвращается из сонного состояния к реальности.
— Я просто устал, Белочка. Почему бы тебе не лечь в кроватку, а я приду и почитаю тебе любую сказку, какую захочешь?
— В самом деле? Даже «Волшебную принцессу»?
От невинной реплики Молли у него судорогой свело живот. Она освежила воспоминание о волшебной принцессе в реальной жизни. К сожалению, он не явился к ней, как Принц Очарование.
Он любил Кариесу. Он любил ее.
И до смерти боялся своей любви.
— Да, даже «Волшебную принцессу». — Бруди поцеловал Молли в лобик. — Скажи «спокойной ночи» тете Дейзи, а я скоро приду.
— Спасибо, папа. Я больше не чувствую себя такой печальной. А когда ты придешь в мою комнату, я тебе покажу подарок, какой мне сделала Кариcса. А сегодня ведь даже не мой день рождения. Спокойной ночи, тетя Дейзи. Теперь чаще приходи ко мне играть.
Бруди проследил, как Молли выбежала из комнаты, снова сел и покачал головой.
— Ну, я пойду, — проговорила Дейзи.
— Спокойной ночи, Дейзи. — Он встал, пересек кухню и открыл ей дверь. — Спасибо за все.
Закрыв дверь, Бруди прислонился к косяку и на мгновение закрыл глаза, представив образ Кариссы.
Он любит ее.
И теперь должен сделать все, чтобы найти ее. Остается надеяться, что она в своем щедром сердце простит его. И снова полюбит.
Кариcса всунула ноги в фирменные модные шлепанцы и отправилась в кухню. Там она налила себе стакан фруктового «шардоне» и забралась на стальную барную табуретку. Из окна кухни открывался впечатляющий вид на Сидней. Харбор-бридж сверкал подобно гигантскому мундиру на вешалке, а огни города искрились, как звездная пыль на плаще волшебника.
Девушка скучала по Стоктону. Прошло два дня с тех пор, как она оставила город. Два долгих дня, когда одни двадцать четыре часа медленно перетекали в следующие.
Она очень давно не отдыхала. Может быть, нынешний перерыв даст ей возможность спланировать свою дальнейшую жизнь?
Кариcса полагала, что, оставив позади свои проблемы, она сумеет забыть о них. Удалось же ей вычеркнуть из памяти Лавеллов. Но их она так не любила, как Бруди и Молли...
Отставив бокал с вином, она направилась в гостиную — прямые линии и мебель, сверкающая хромом и кожей. Каждая вещь совершенно соответствовала стилю: от кофейного столика до вешалки. Какой резкий контраст с ее маленьким захламленным коттеджем! Но одно сходство поразило Кариесу: здесь тоже не было семейных фотографий.
Как и Кариcса, Кристен выросла в аду и, очевидно, не хотела никаких воспоминаний. Единственный намек на семью — роскошная спальня хозяйки, где несколько больших фото трех сестер гордо высились на туалетном столике и на тумбочках возле кровати.
Из них троих Кристен казалась более отчужденной. Она больше сестер стремилась к успеху, словно выполняла некий обет. Кариcса и Тани сблизились гораздо быстрее. Но Кариcса надеялась, что в дальнейшем они смогут больше времени проводить втроем.
Теперь ее семья — сестры. Все, что ей надо сделать, — это забыть Эллиотов.
Просто? Нет!
Когда она копалась в журналах, раздался звонок в дверь. Кариcса посмотрела на джинсы чуть ниже колен, на алую шелковую рубашку и волшебные шлепанцы и решила, что, кто бы ни был звонивший, он явно ошибся адресом. Кроме Тани, никто не знал, где Кариcса, а Кристен не живет здесь уже давно.
Мгновение помешкав, она все же открыла дверь.
— Привет, Кариcса.
Улыбка исчезла с лица Кариссы. Во рту пересохло. Сердце рвалось на волю. Визитером оказался Бруди Эллиот. Тот самый, от которого она бежала. Тот самый, который держал на ладони ее сердце.
Выглядел он невероятно соблазнительно: черные джинсы, черная футболка, которая сидела как влитая.
Он выглядел так сексуально, что сердце не выдерживало, вот-вот разлетится на множество осколков. Кариcса это знала. Бруди завладел ее сердцем, даже не стараясь.
— Как вы нашли меня? Что вы здесь делаете? — Наконец ей удалось заговорить, хотя язык прилипал к нёбу.
— Я вспомнил, что ваша сестра живет в Аркадия-Тауэре, а фамилию Льюис я нашел на почтовом ящике. Вот почему я здесь. Я приехал, чтобы повидать вас.
ОХ-ОХ.
— Тогда вам лучше войти. — Вздохнув, она отступила от двери.
— Спасибо.
Как бы ей хотелось не дышать, когда он проходил мимо! Кариcса знала, что запах Бруди возродит призрак воспоминаний, какие надо бы ей забыть. Их первый поцелуй во время танца и короткое объятие на прощание...
Слишком много, чтобы забыть.
— Прощу прощения, что явился, не предупредив, но я должен видеть вас.
Она обнаружила, что он смотрит на нее особенным пронизывающим взглядом. Такого рода взгляды проникали ей в самую душу.
— Что-то с Молли?
При этой мысли сжалось сердце. Боже, как можно быть такой эгоисткой? Она тут предается любовным переживаниям, а с ее милой малышкой, быть может, случилась беда.
— С ней все в порядке? Или что-то случилось?
— Она в порядке. Ну, почти.
— Как это понять?
— Она скучает по вас. — Бруди поднял руку, чтобы провести по волосам, но вдруг остановился. — И я скучаю по вас, — пробормотал он и пересек кухню, чтобы посмотреть в окно. Интересно, она правильно расслышала его слова?
И прежде чем Кариcса сумела сформулировать вопрос, он резко повернулся и чуть ли не крикнул:
— Почему вы это сделали?
— Мне... мне надо было немного времени, чтобы побыть одной.
НЕМНОГО ВРЕМЕНИ, ЧТОБЫ ИСЦЕЛИТЬСЯ. НЕМНОГО ВРЕМЕНИ, ЧТОБЫ ПЕРЕСТАТЬ ТЕБЯ ЛЮБИТЬ.
— Вы даже не попрощались со мной, — вырвалось у него.
— От этого что-нибудь бы изменилось? — мягко спросила девушка, все еще не понимая, почему он здесь.
Так он скучал по ней? Этого мало. Она хотела любви, полной, безраздельной. И если короткое время после отъезда научило ее чему-нибудь, на меньшее, она не согласится.
