подбирая слова, чтобы сообщить другу неприятные новости.
— Что ещё произошло? Где Миланка?
— Саш, здесь такое дело… Короче. Твоя сестра отвезла Миланке вещи из загородного дома и заявила, что Милана приносит тебе несчастье и ты не хочешь её видеть…
— Б…ь, зачем? Ангел ведь будет плакать… Привези мне Ангела…
— Не могу. Во-первых, её сюда не пустят, Алёна об этом позаботилась…
— А во-вторых? — рыкнул Сашка.
— Во-вторых, никто не знает, где Ангел. Мишка её ищет. Ангел сообщила, что уехала из города, хочет побыть одна…
— Ангел, милый мой Ангел…
Он отвернулся к окну. Задумался.
— Меня сейчас должны перевести в общую палату. Позвони Мишке, пусть подойдёт.
— Хорошо. Здесь ещё кое-что…
— Что? Лех, ты можешь всё сразу выложить, а не мучить меня чайными ложками, — рыкнул Сашка.
— Общая палата у тебя «люкс». В ней тебя ждёт подруга.
— Подруга? Чья подруга? — Сашка явно ничего не понимал.
— Короче, Жанна здесь.
— За коим?
— Алёнка ей сразу позвонила, как только про Ангела узнала. Две эти курицы решили, пока ты болеешь, Жанна будет за тобой ухаживать. А потом и до постельки дойдёт. И никуда ты из её цепких лапок не денешься…
— Идея Кобры-Алёнушки? — спросил Сашка на всякий случай, хотя ответ уже точно знал.
Алёнка давно хотела устроить свою подругу и объектом её устройства был именно он.
Сашку перевели в общую палату. Не успел он устроиться, как на пороге появилась Жанна:
— Сашенька, миленький, как только узнала, сразу прилетела. Бедненький, как жаль. Тебе очень больно? — закудахтала она.
Сашка её видел насквозь, он видел фальшь в её движениях, слышал фальшь в её голосе. Они уже пытались встречаться год назад. Тогда Алёна настояла на знакомстве с её лучшей подругой. Он согласился, всё равно в то время был один и лёгкие отношения были бы только на пользу. Но Жанну раскусил сразу… Да и сама Жанна ему не понравилась. В ней всё было фальшивое и искусственное. Высокая, крашеная блондинка, с накаченными губками, силиконовыми сиськами и куриными мозгами. Кроме денег и секса Жанну больше ничего не интересовало, но деньги интересовали больше.
— Я тебя не звал, — резко ответил Сашка.
Жанна немного отшатнулась в сторону, но потом, собравшись с мыслями, продолжила:
— Котёнок, меня не нужно звать. Тебе ведь плохо, я о тебе позабочусь. Помогу пережить чёрную полосу в твоей жизни. Тебе нужен уход…
— Пошла вон, — рявкнул он на Жанну. — И прошу больше никогда не появляйся рядом, даже если Алёнка будет об этом умолять. Забудь меня, — сказал он твёрдо.
— Но… — промямлила Жанна, села на стул рядом с его кроватью и уходить явно не собиралась.
Сашка нажал на кнопку вызова медперсонала. В палату быстро зашла медсестра.
— Девушка, очень прошу вызовите охрану и выведите из палаты эту женщину. Ко мне можно пускать только мужчин.
— Но Ваша сестра… — хотела что-то возразить медсестричка.
— Мне кажется я предельно ясно сказал. Или нет? Из женского населения всей планеты можно пускать только Печёрину Милану Львовну. Это моя невеста. Остальных я не хочу видеть, даже сестру.
В дверях появились охранник и Мишка одновременно. При виде мужчин Жанна встала со стула и, горделиво подняв голову, вышла из палаты, что-то проворчав себе под нос. Мишка внимательно проводил её взглядом и вопросительно посмотрел на Сашку.
— Подруга Алёнки. Сестрёнка очень хочет пристроить меня в надёжные руки, забыв, что я предпочитаю всё делать сам, — пояснил Сашка. — Мих, где Миланка?
— На телефон не отвечает, вернее он у неё выключен. Пробили по камерам. Её автомобиль выехал в сторону родного города. Скорее всего она уехала к тёте Глаше, но я не знаю телефона тётки. С нею общался последний раз на похоронах отца.
— Что ещё нового?
— Артёма выпустили по подписке, и он начал сотрудничать со следствием. Андрюха по секрету поделился, что малый не дурак. Быстро всё сообразил и может вообще выйти сухим из воды. Сейчас он осел у какой-то бабы. Вроде кто-то из их фирмы.
— Ядвига Павловна как?
— Выела мой мозг… — Мишка засмеялся.
С Мишкой закончить разговор не дала Алёнка, как фурия, влетевшая в палату.
— Сашка, ты неблагодарная скотина! — начала с порога она отчитывать брата, не обращая внимания на Мишку. — Я забочусь о тебе! Устраиваю всё по первому классу, договариваюсь с врачами… А ты!?…
Мишка, хихикая, ретировался за дверь. В дверях появилась улыбающаяся рожа Лёшки, но зайти друг не решился.
— Алёнка, а что я? Я — лежу и выздоравливаю, — попытался отшутиться Сашка, ругаться с сестрой сейчас он не хотел.
— Ты почему выгнал Жанну? Это единственная женщина, которая готова терпеть твой несносный характер!
— Во-первых, не единственная. Во-вторых, у меня нормальный характер, нежный и ласковый, — хохотнул Сашка и серьёзно добавил. — В-третьих, ты не уточнила у Жанны, зачем ей это нужно? Ведь не из-за большой любви, поверь.
Сестра осеклась, не зная, что ответить.
— Почему ты запретил пускать меня?
— Вот именно поэтому: не терплю твоих истерик, которые ты мне закатываешь с регулярной периодичностью, а ещё не хочу слышать имя «Жанна» никогда. И перестань истерить, иначе выгоню.
— Кто это был у тебя, когда я пришла? — уже миролюбиво спросила Алёнка.
Она не умела долго злиться на брата.
— Сестрёнка, если быть предельно честным, то ты не пришла, а влетела, как ужаленная муха. Был Миха. Печёрин Михаил Львович собственной персоны. Не узнала?
— Нет. Он изменился, хотя я не рассматривала. Я не хочу видеть рядом с тобой никого из Печёриных. Они приносят только несчастье, — резко произнесла Алёнка.
— Нет! Не лезь в мою жизнь, Алёна! Тебе никто не давал на это право, — строго и серьёзно произнёс он. — И не было бы несчастья, если бы ты тогда не решила помочь одной из своих подружек. Извини, сестрёнка, но главное мое несчастье — это ты, — и Сашка улыбнулся сестре.
— Да пошёл ты к чёрту, — Алёна резко подскочила и направилась к выходу.
— И тебе не хворать, Алёнушка.
Утром Милка проснулась от такого знакомого с детства запаха блинчиков. Из кухни доносились голоса. У тёти Глаши был гость.
Милана оделась и вышла на кухню:
— Доброе утро.
— Доброе утро, сбежавшая невеста, — посмеялась тётя Глаша.
На кухне за столом, боком к ней, сидел мужчина. Мила посмотрела на него с интересом. Очень представительный, седой, хотя… У Миланы перехватило дыхание, когда он повернулся и посмотрел на неё и их взгляды встретились. Милана увидела два тёмно-зелёных изумруда на его лице.
Он заметил её смятение.
— Здравствуй. Ты и есть Милана?
Милана не могла вымолвить
