свадебного платья и положила в коробочку.
— Я никогда не забуду прошлую ночь, — прошептала она.
Алек проследил, как она аккуратно закрыла крышку.
— Как она сломалась?
Хестер провела пальцем по резной крышечке, как это сделал он в тот день, когда они впервые встретились.
— Она даже запиралась. Я обычно носила ключик на шее на ленточке, надеясь, что они не заметят ее под рубашкой.
— Они?
— Мои кузены. — Она вздрогнула. — Им не понравилось, что после смерти родителей я переехала к ним.
— Они не полюбили тебя?
— Мои дядя и тетя не уставали повторять, что «поступили правильно», приютив меня. Но у них и так было трое детей, и я никому не была нужна.
— То есть они не выделили тебе красивую комнату и не сделали ничего, чтобы ты чувствовала себя как дома?
— Нет. — Хестер сделала паузу. — Мой дядя продал все вещи моих родителей, но я сохранила коробочку, и она всегда была рядом со мной. Я никогда не оставляла ее в комнате, если куда-то выходила, потому что не доверяла им. Но ленточка со временем истерлась, и однажды я потеряла ключ. Они дразнили меня, говорили, что я никогда больше не смогу ее открыть, поскольку у меня нет ключа, так что я поняла, что ключ у них, и они знали, что я это поняла. Им очень нравилась моя беспомощность. Мое отчаяние. Я ничего не могла сделать, и они наслаждались своей властью. — Хестер вздрогнула. Она всем сердцем, всем своим существом ненавидела их, своих кузенов. — И я пыталась не показать, как много это для меня значит.
— Думаю, ты не сказала им, что внутри. Это было бы для тебя отступлением, да? — Он погладил ее по руке.
Хестер грустно кивнула.
— Мой кузен Джошуа отобрал у меня коробочку. Он сказал, что откроет ее для меня, но он был злой и жадный. Он сорвал петлю, крышка раскололась, и все содержимое рассыпалось по земле. Все трое начали смеяться. Они сказали, что это никому не нужный мусор, такой же, как и я.
Алек выругался себе под нос.
— Я убежала, — грустно призналась Хестер. — Больше я ничего не могла сделать.
— Я понимаю тебя. — Темные глаза Алека были полны сострадания, видеть которое ей было невыносимо, однако отвернуться она не могла. — Я бы поступил так же.
— Я вернулась спустя много часов, когда стемнело, и я знала, что все мои сокровища так и валяются на земле, куда кузены их бросили.
— Хестер…
— Я знала, что должна уйти. — Боль в груди стала сильнее. Хестер опустила глаза на коробочку. Она никогда не понимала, почему они были к ней так жестоки, что она им сделала. Почему ее постоянно отталкивали?
— Это те самые кузены, которые вчера были на свадьбе?
Она кивнула.
— Если бы я только знал… — Он пробормотал что-то себе под нос. — Так почему ты их пригласила?
— Было бы хуже, если бы я этого не сделала. Представь себе, что они тогда сказали бы прессе?
— Мне наплевать, что бы они сказали!
— Все в порядке, Алек. Они больше не могут причинить мне боль.
Он пристально посмотрел на жену:
— Все не в порядке, Хестер. И ты сама это знаешь.
— Я больше не ребенок и не так уж уязвима. Со мной все хорошо.
— С тобой не просто все хорошо. С тобой все отлично! Великолепно! — Он сделал короткую паузу и спросил: — Эти люди проверяли, настоящие ли у тебя ресницы?
Хестер даже рот раскрыла, не ожидая от него такой проницательности.
— Откуда ты…
— Ни одному нормальному человеку подобное даже в голову не придет. Ты упомянула об этом, потому что какая-то жестокая ведьма действительно сделала такое.
Хестер некоторое время смотрела прямо перед собой невидящим взглядом, погрузившись в неприятные воспоминания.
— Это были девочки в школе, — пробормотала она. — Они прижали меня к полу…
— В школе?
Его ужас заставил ее поморщиться.
— Я получила стипендию на обучение в элитной школе-интернате. Это должно было стать моим спасением — чудесным началом новой жизни вдали от кузенов.
— Но не стало?
— Было еще хуже.
Хестер чувствовала исходившие от него волны гнева и постаралась свести свои признания к минимуму.
— Они были убогими и подлыми. Я убежала из школы. Я работала. Я училась. Я сделала себя сама.
— Так не должно быть.
— Все хорошо.
— Это вовсе не хорошо, Хестер.
— Но со мной действительно все хорошо. Сейчас. Это правда.
Алек несколько долгих мгновений смотрел в глаза своей собеседницы и наконец вздохнул.
— Мой плотник сказал, что он установил замочек тоже. — Он достал из кармана маленький ключик и протянул ей. — Теперь ты можешь запирать свои сокровища и не волноваться об их безопасности.
А ключик можно повесить на цепочку.
Хестер взяла ключ и прижала его к груди.
— Ты так добр, Алек.
Его улыбка получилась слегка кривой, поэтому ямочки не появились. И он не поцеловал ее, хотя Хестер показалось, что он собирается это сделать. Вместо этого он встал.
— Нам надо ехать, иначе будет слишком темно.
— Конечно, — заторопилась она, стараясь вернуть контроль над собой. — Мне только надо несколько минут, чтобы навести порядок.
— Прислуга наведет порядок.
— Я не оставлю после себя такой разгром, — нахмурилась она. — Слуги подумают, что мы дрались или…
Алек ухмыльнулся, подхватил сразу несколько больших подушек и положил их на кровать.
— Мне больше нравится «или».
Хестер с интересом смотрела на двухэтажное здание, расположившееся среди зеленых лужаек и высоких деревьев.
— Я не думала, что может быть нечто более красивое, чем дворец или замок, но это…
— Здорово отличается, да?
— Да, ты прав. Это… — Она замолчала, не уверенная, что хочет развивать свою мысль. Алек в этот момент показался ей странно далеким.
Но это было не так.
— Что? — Он остановился перед ней, и его взгляд был суровым и заинтересованным. — Скажи, что ты думаешь.
Ему невозможно ни в чем отказать, когда он так близко.
Это не похоже на королевскую резиденцию. Скорее это… дом.
Понятно, что очень красивый, роскошный дом, однако в нем было что-то теплое, уютное, вызывающее желание войти.
— Это был дом. — Его глаза потеплели. — Мама спроектировала его, а папа построил, когда я родился. — Его губы дрогнули в слабом подобии улыбки.
— Ты здесь вырос?
Алек кивнул.
— Она хотела, чтобы мы жили здесь как можно больше. Школа, конечно, находилась в городе, но до этого и во время всех каникул это было место, где мы чувствовали себя свободными.
Хестер была бесконечно тронута тем, что он привез ее в столь
