— Как раз данное обстоятельство и может заинтересовать полицию. Однако я пользуюсь некоторым авторитетом, — произнес он без чванства. — Им известно: у меня нет времени для шуток.
А у нее что, есть? Шайен постаралась совладать с неожиданной вспышкой гнева.
— Стало быть, вы нужны мне, чтобы в участке мне поверили? — спокойно осведомилась она.
— Я необходим вам, чтобы вам поверили быстрее, — подчеркнул он. — В конце концов, вас же не заденет, что я буду рядом с вами, правда?
Улыбка снова засияла на его лице… и вновь проникла ей в душу. «Он ошибается, — подумала она. — Конечно же, заденет. И причем здорово».
Сыщик с помятым лицом и вчерашней щетиной на подбородке принял сначала заявление у Шайен, а затем у Гранта. И взял фотографии, что она принесла с собой. Положив заявления и снимки в бумажную папку, он бросил ее на стол рядом с табличкой, на которой красовалось его имя: «Детектив Алекс Моро», затем пристально уставился на стоявшую перед ним парочку. Он не знал их, но имя О’Хара было ему известно. Хорошо, что они пришли в его дежурство. Найденный сегодня рано утром труп члена муниципального совета Фелпса подтверждал рассказ женщины. Тело обнаружили уборщики, сгребавшие мусор, оставшийся после вчерашнего гулянья и разыгравшейся затем бури. И никаких улик на месте преступления.
Хотя детектив Моро и не подавал вида, он был признателен за показания.
— Я хотел бы поблагодарить вас за снимки. — Он встал из-за стола и пожал им по очереди руки. — Прошу извинить меня за внешний вид, но у нас выдалась по-настоящему трудная ночка. Вы хорошо представляете себе, что творилось здесь в промежутке между ураганом и праздником. — Показывая на папку, он выглядел виновато. — Мне, вероятно, понадобится переговорить с вами, как только я доложу обо всем шефу. Где я смогу вас найти? — спросил он Шайен.
Вот в этом-то и загвоздка.
— Вечером я должна лететь в Лос-Анджелес… — начала она.
Однако Грант прервал ее:
— Мисс Тарантино остановится в гостинице «Мэджести», номер люкс.
Шайен открыла было рот, чтобы возразить.
— Вы еще не выполнили редакционного задания, — напомнил он ей.
Да, не выполнила, спорить она не будет. Не сейчас.
— Я полагала, мы решили отложить интервью.
— Вы единственная, кто так решил. Кроме того, вам придется остаться. Вы ведь важный свидетель. Нельзя же теперь вносить сумятицу в расследуемое дело, не так ли? — Он взглянул на Моро. Тот, несмотря на потрепанный вид, выглядел удивленным. — Верно, детектив Моро?
— Н-да, правильно.
Ему показалось, будто между этими двумя сейчас происходит нечто интересное, однако он слишком устал и не придал этому особого значения. То была не ночь, а сущий ад. Хотя буря, по счастью, лишь краешком задела город, все же оставила после себя немало разрушений. Как и большинство полицейских, он недолюбливал последний день масленицы, однако сейчас ему было жаль, что праздник удался не совсем.
Моро провел их к выходу.
— Мы свяжемся с вами, мисс Тарантино. И еще раз спасибо за то, что пришли. Благодарю, также и вас, мистер О’Хара.
— Что дальше? — с металлом в голосе спросила Шайен, когда они спустились с лестницы. — Мне что, придется сидеть и бить баклуши?
Взяв под локоток, Грант повел ее к машине.
— Сейчас я отвезу вас в одно место и угощу приличным завтраком.
Помнится, прежде статьи о нем не выходили потому, что он постоянно отговаривался занятостью, подумала Шайен. Почему же сейчас он ведет себя, словно богатый бездельник?
— Вам нечем заняться?
Сегодня утром он послал несколько факсов и сделал все, что требовалось от него.
— Я решил подышать ароматом роз.
Шайен нахмурилась.
— Они уже отцвели.
О’Хара безмятежно пожал плечами:
— Опоздал. Я нигде не бываю первым. Третий сын, второй в выпускном классе, вот так всегда. — Он взглянул на нее. — Полагаю, мне стоит постараться, хоть для разнообразия, быть в чем-то первым.
— В цветоводстве?
— Да в чем угодно.
«Вот только со мной у вас ничего не выйдет, О’Хара», — подумала Шайен.
— Ладно, — нехотя согласилась она. — Мы продолжим работу над интервью. Я назову его «Грант О’Хара: на следующий день после масленицы». — Она искоса поглядела на него, вполне справедливо ожидая с его стороны возражений как против самого названия, так и против содержащегося в нем намека.
Он спокойно улыбнулся:
— Годится. — И, распахнув дверцу автомобиля, придержал ее для Шайен.
После секундного промедления она скользнула внутрь. Будь у нее больше опыта, она бы подумала, будто за ней ухаживают.
— Итак, — произнесла Шайен, ставя чашку с кофе на столик и устремляя на Гранта долгий, пристальный взгляд, — приступим, что ли?
О’Хара сделал вид, что оглядывает залитый мягким светом ресторанный зал, где они завтракали. В эту пору тут было больше обслуживающего персонала, нежели посетителей. Данное обстоятельство пришлось ему по душе. Обстановка располагала к откровению.
— Что, прямо здесь? — Чувственная ухмылка тронула края его губ. — Неужто нельзя найти более укромное местечко?
Достав из сумочки небольшой диктофон, Шайен включила его, решив до конца оставаться профессионалом… неважно, какие ее будут обуревать чувства.
— Вам прекрасно известно, что я хотела сказать. Начнем с вопросов.
На его губах играла улыбка:
— Ладно. Что желаете узнать?
Поскольку теперь идея с интервью стала и его инициативой, она воспользуется данным обстоятельством.
— Все, что бы вам хотелось рассказать мне.
Он понял, что она имеет в виду. Что ж, ее ждет разочарование.
— За мной не числится тайн, которыми дразнят пресыщенную публику, Шайен. У меня нет детей от тайных любовниц. Я не затыкаю рты своим служащим денежными подачками, чтобы они молчали о моих сомнительных делишках. Я не подкупаю ответственных работников других компаний. Я даже не приказываю своим бухгалтерам прятать от налогов прибыль. У меня все честно.
«Не бывает таких чистеньких», — подумала Шайен. Она провела пальцем по диктофону, раздумывая, выключить его или нет. Нет смысла продолжать запись, коль он не станет говорить правду.
Их взгляды встретились.
— Полагаю, вы неверно поняли цель данного интервью, О’Хара. Я пишу о вас статью, а не представляю вас в Ватикан на сан святого.
Его взгляд, казалось, срывает защитный покров, в который она попыталась облечься снова. Сумеет ли она противостоять ему?
— О, — протянул он задумчиво, — полагаю, что уже в достаточной мере доказал, что я не святой.
