Даже сейчас, сидя рядом с ним в машине, Миган чувствовала особое возбуждение, от которого звезды казались ярче, воздух прозрачнее, а жизнь прекраснее. Теперь она смотрела на мир широко открытыми глазами, чего с ней давно не было.
Он съехал с шоссе и свернул на дорожку, ведущую к ее дому, но почему-то остановил машину, не доехав до их обычного места. Он поставил машину так, чтобы был лучший обзор пляжа. От луны по воде бежала дорожка из серебристых чешуек.
Миган опустила стекло, чтобы впустить в машину свежий солоноватый воздух и ритмичный шорох набегающих волн.
Барт заглушил мотор.
– Понимаю, почему ты так держишься за это место, хоть и наезжаешь сюда редко. Ты по нему скучаешь.
– Обычно мне скучать некогда. Я вся в работе: устраиваю встречи, готовлю материалы, делаю заметки. Мы с Джоном вертимся как белки в колесе.
– Но он же справляется сейчас без тебя.
– Справляется, да не очень. Потому-то и звонит все время и выкинул эту штуку с мамой по поводу ребенка.
– Разве твоя мать и Джон тоже друзья?
– Они познакомились на похоронах бабушки. Мы с ним тогда встречались, и он гостил в «Пеликаньем насесте». Мама, разумеется, совершенно обаяла его. Что тут скажешь? Такая уж она женщина. – Миган поерзала, пытаясь сесть удобней. – Но раз мы сидим здесь и любуемся луной, не лучше ли поговорить о чем-нибудь более приятном?
– О чем ты хотела бы поговорить?
– О тебе. О реальном. Не о Барте Кромвеле, который исчезнет через пару недель.
Он откинулся на спинку и положил руки за голову на подголовник.
– Особо рассказывать нечего. Когда у меня нет задания, я человек как человек. Ничего особенного.
Сексапильный. Интеллигентный. Вдумчивый. Его понятие о среднем человеке не совсем такое, как у нее.
– А что произошло между тобой и женой?
– Встретились, начался бурный роман, так же опрометью поженились, а потом до нее дошло, что я не тот бесподобный агент ФБР, которого она себе придумала.
– Уж очень сухо.
– Это один из моих недостатков. Не люблю неудачи. Но, по правде говоря, были и светлые моменты. Только не так много и с большими интервалами между ними. В общем, ей надоело жить одной, пока я где-то на задании.
– Она просила тебя бросить эту работу?
– Нет. Она нашла замену.
– Она так сказала?
– Ничего она мне не говорила. Это было бы слишком просто и мило по сравнению с тем, как она это показала. Как-то я приехал с задания раньше времени и застал ее в нашей постели днем. Не одну.
– Господи! Ты был убит?
– Сначала пришел в ярость. Она решила, что я возьму свой пистолет и пристрелю его.
– Как же ты поступил?
– Повернулся и ушел. Надрался как свинья, никогда в жизни я так не напивался. Когда пришел в себя, вернулся домой, собрал манатки и укатил прочь. Только через неделю я нашел в себе силы поговорить с ней.
– И это я предложила поговорить о чем-нибудь приятном!
– Ничего, конечно, приятного, но это все случилось пять лет тому назад. У меня нет ни злости, ни боли, но и иллюзий больше нет. Я и на свой счет не обольщаюсь: наверное, я не из тех, к кому привязываются навсегда.
– Сколько вы были женаты?
– Одиннадцать месяцев плюс-минус несколько дней. Пять, если быть точным.
– И ты больше не женился?
– Даже мысли такой не было. Видать, не все мужчины созданы для семейной жизни.
– Странное дело. Я тоже так о себе иногда думаю. Сама мысль о том, что ты настолько связана с другим человеком, что теряешь часть себя, ужасает меня. Стоит мне подумать об этом, и я готова бежать за тридевять земель.
– Ты поэтому сбежала из-под венца?
– Чего врать, я запаниковала. Я считала, что раз уж надо выходить замуж, то сейчас самое время. Я даже решила, что Джон как раз тот тип мужчины, который мне подходит. Мы оба профессионалы, оба в одном деле, но, когда надо было сделать последний шаг, я не смогла.
– Может, ты его не любила?
– Я даже не уверена, знаю ли я, что такое любовь. Знаю только, что не отношусь к Джону так, как Джеки относилась к Бену. Может, я вообще не способна влюбиться.
– Я бы не торопился с такими выводами. Вдруг появится человек, и все переменится?
– Если такой человек и появится, то, надеюсь, он будет целовать меня так же, как ты. – Миган тут же прикусила язык, изумившись, как она могла сказать такое.
Он поднял голову и посмотрел на нее.
– Целуются двое.
– Ну это, полагаю, и беременная женщина может.
– Что-то ты зависла на этой беременности. Беременность не превращает женщину в уродину. А по мне, так и вовсе наоборот.
– Я уродиной себя не считаю. Но я реалистка. Что мужчины видят в женщинах первым делом? Бюст да зад, вот и весь приклад.
– Это верно. Первым делом, может, так и видят. Это соблазн, то, что привлекает внимание. И если хочешь, чтоб тебя подцепили в баре или на вечеринке, то все так оно и есть; надо, чтоб было погорячее. – Он протянул руку и коснулся ее волос.
У Миган на секунду перехватило дыхание, но посмотреть на него она не отважилась.
– Но когда мужчина знакомится с женщиной, все это отходит на второй план, – после паузы продолжил он. – Ты со своим животом гораздо более соблазнительна, чем большинство женщин в первую брачную ночь.
Он придвинулся, а у нее все опустилось внутри. Ей показалось, что он хочет снова поцеловать ее, и она вся напряглась в ожидании поцелуя, но он неожиданно отодвинулся и положил обе руки на руль.
– Готова идти в дом? – спросил он, не сводя глаз с песчаного берега.
– Готова.
Он нажал на ручку дверцы и внезапно остановился.
– Не выходи из машины, Миган. – Голос у него стал отрывистым, лицо жестким. Он достал пистолет из кобуры под пиджаком.
– Что такое?
– Тень. Вон там, рядом с кустами, за углом дома. Видишь? Вон снова двинулась.
– Джошуа Карауэй. – Ее губы почти беззвучно прошептали это имя, а все тело сковал цепенящий страх.
– Я загоню машину в гараж, на наше обычное место. Ты сиди в машине и нагни голову.
– Но у него тоже есть оружие, Барт.
– Не сомневаюсь. Он там стоит и ждет, когда ты поднимешься по лестнице и будешь для него хорошей мишенью. Мы не должны дать ему этот шанс.
Он снова завел двигатель и заехал на крытую стоянку. Он въезжал медленно, будто им некуда торопиться, будто никто не прятался в кустах с пистолетом в руках.
– Не пойдешь же ты туда? – Ее охрипший голос дрогнул. Миган трясло от нервного напряжения.
– Мне за это платят. Потому я и здесь. Я оставляю ключ в зажигании. Услышишь перестрелку, гони машину как можно быстрей прочь отсюда. Жди меня в кафе в центре. Я туда позвоню, когда можно будет возвращаться.
– А если не позвонишь? Если ты будешь валяться здесь, истекая кровью?
