Теперь и Эйдон улыбнулся. Его мужскому самолюбию явно польстило то, что старинная подруга его любимой женщины объединила его и Робин в пару.
— Мы с Эйдоном собирались навестить его дядю, — неубедительно солгала Робин.
— Во-первых, ты так и не научилась лгать. А во-вторых, отказа я не принимаю.
— Дядя подождет, — решительным тоном произнес Эйдон. — Мы виделись с ним два дня назад, а с Мирандой ты не встречалась… — Он оборвал себя на полуслове. — Лучше не буду говорить, сколько времени прошло. Я ведь джентльмен. А джентльмены никогда не спрашивают леди о возрасте.
Миранда одобрительно улыбнулась.
— Думаю, Эйдон знает, как нас найти. Так что мы с Пьером и детьми будем вас ждать.
Эйдон кивнул. Разделительная линия между владениями Макдауэллов и Сезаров уже много лет была спорным вопросом двух конкурирующих винодельческих ферм.
Миранда помахала на прощание рукой Робин и Эйдону. Сделала несколько шагов, затем, словно вспомнив о чем-то очень важном, обернулась и произнесла с лучезарной улыбкой:
— Кстати, вы прекрасно смотритесь вместе. Если бы я не знала, то никогда бы не догадалась о вашей разнице в возрасте.
Когда Миранда растворилась в шумной толпе, Эйдон развернул Робин лицом к себе и после долгого, изучающего взгляда на нее спросил:
— Надеюсь, ты не расстроилась из-за замечания своей подруги?
— Миранда вовсе не хотела меня обидеть.
— Знаю, но к подобным замечаниям лучше подготовиться заранее. Боюсь, мы их еще не раз услышим. И мало кто подобно простосердечной Миранде будет говорить нам это в лицо. Нужно просто научиться игнорировать пересуды и сплетни за нашими спинами. Лучшая месть недоброжелателям — быть счастливыми.
— Эйдон, я так тебя люблю. Ты прав… тысячу раз прав. Во всем. Просто мне нелегко… Я не ожидала, что встречу здесь, во Франции, человека, который помнит меня и Джеймса молодоженами. Миранда была поражена известием о нашем разводе. Она, конечно, пыталась это скрыть, но я ее слишком хорошо знаю. Люди не меняются сами и не меняют свои привычки. Раньше Миранде не терпелось выдать меня замуж за Джеймса, теперь готовься к обороне ты.
— Зачем?
— Как это зачем? Весь завтрашний вечер Миранда будет отпускать шуточки по поводу того, что нам нужно срочно обвенчаться.
— Лично я не против.
Робин не нашлась, что ответить. Они с Эйдоном еще никогда не говорили о будущем. Точнее о совместном будущем. Да, ей было хорошо с ним. Ей нравилось гулять с Эйдоном и держать его за руку. Еще больше ей нравилось заниматься с ним любовью, но… свадьба! Она уже однажды побывала у алтаря. С нее довольно.
— Робин, глупо откладывать назревший разговор, ты не находишь? — после затянувшегося на добрые десять минут молчания произнес Эйдон.
Он посадил Элис на плечи. Теперь они стали похожи на среднестатистическую семью на прогулке: мама, папа и ребенок. Вряд ли кто из проходивших мимо людей угадал бы, какие противоречивые мысли и чувства сейчас терзают Робин.
— Эйдон, зачем все усложнять? Нам хорошо вместе и…
— Но мы не сможем прятаться от моих родителей бесконечно. Честно говоря, я этого не хочу. Мне надоело встречаться с тобой тайком.
— Эйдон, твоей матери это не понравится.
— Возможно, вначале ее это несколько удивит и… выведет из состояния привычного, годами лелеемого равновесия. Однако чем дольше мы будем ее обманывать, тем сильнее окажется ее недовольство, когда все раскроется.
— Анджелина спросила меня вчера, как долго я намерена гостить у вас.
— И что ты ответила? — с тревогой спросил Эйдон.
Его этот вопрос волновал с того самого момента, как Робин перешагнула порог их дома. Однако Эйдон счел неприличным спросить у только что приехавших гостей, как долго они пробудут. Вдруг Робин расценила бы это как намек на то, что им не особенно рады и ждут не дождутся их отъезда.
— Сказала, что я взяла недельный отпуск. Так что через три дня мне нужно возвращаться на работу.
— Три дня! И когда ты собиралась сообщить об этом мне? За час до рейса?
— Эйдон, пожалуйста, не злись! — взмолилась Робин.
— А как я, по-твоему, должен реагировать?
— Я… ведь не сказала, что уеду. Я сказала, что должна вернуться.
— То есть ты можешь переиграть, да? — с надеждой уточнил Эйдон. — Например, если завтра Миранда все-таки уговорит тебя выйти за меня замуж.
— Эйдон, это не смешно, — строго перебила его Робин. — Я не из тех женщин, которые не могут жить во грехе и спать с любимым мужчиной в одной постели без обручального кольца.
— А может быть, я именно из тех мужчин, которые хотят чувствовать, что любимая женщина принадлежит им полностью? Рукой, сердцем и всеми остальными частями тела, — шутливо закончил он.
— Вообще-то меня волнует другой вопрос, — задумчиво продолжила Робин. Пусть у Эйдона игривое настроение, но ей сейчас не до шуток.
— Если ты беспокоишься об Элис, то, уверяю, мы устроим ее в лучшую школу. Если понадобится, я буду каждое утро лично отвозить ее на занятия.
Элис, услышав свое имя, потрепала Эйдона по волосам.
— Эй, ты испортила мне прическу! — шутливо прикрикнул на девочку Эйдон.
В ответ она лишь рассмеялась.
— Элис еще слишком мала. Я занималась с ней сама.
— Тогда что еще? Беспокоишься о своих студентах? Или, может быть, университет ты любишь больше, чем меня?
Обычные мужские ультиматумы, вздохнула Робин. Наконец-то мы добрались и до них. Я или он. Эйдон хоть понимает, перед каким выбором меня поставил?
— Университет — значит для меня очень, очень многое. — Робин снова вздохнула. — По сути это вся моя жизнь. Сначала я о нем мечтала. Затем училась… теперь работаю.
— А я? На каком месте в рейтинге твоих предпочтений находится Эйдон Макдауэлл?
— Не веди себя, как капризный избалованный ребенок! — повысила голос Робин. — Ты хуже, чем Элис.
Эйдон насупился. Какое-то время они шли молча. Первой не выдержала Робин:
— Эйдон, я люблю тебя. Мне плевать на разницу возрасте и на то, что скажут обо мне знакомые.
— Тогда оставайся, — как само собой разумеющееся решение всех проблем предложил Эйдон.
— В Нью-Йорке у меня остался дом.
— У меня тоже есть дом. Если не хочешь жить с моими родителями, то мы можем построить собственный. Сделаем все, как ты пожелаешь. Хочешь стеклянную крышу, оранжерею, личный кабинет с библиотекой? Только скажи. У тебя все это будет.
— Эйдон, ты чудо, — растрогалась Робин. Она погладила шедшего рядом мужчину по плечу.
— Ты только сейчас это поняла? — Он озорно подмигнул ей.
— Чтоб расплатиться с долгами Джеймса, мне пришлось продать почти все драгоценности. От моих сбережений осталось одно воспоминание. Да и оно не особенно радужное. Подумать только, — горестно воскликнула Робин, — мне уже тридцать, а за душой ни цента!
