Это никуда не годится, думал Норман. Общение со мной и так портит ей жизнь, заставляет ее идти против жизненных принципов, и я не могу этого допустить. Я не стою таких жертв, потому что никогда не смогу стать мужчиной, которого Сара хотела бы иметь рядом с собой. Поэтому у меня есть только один выход, чтобы прекратить все это.
— Я отменяю спектакль, Сара, — сказал он, сжимая ее в своих объятиях. — Я решил не обманывать отца.
— Значит, ты скажешь ему правду? — с надеждой спросила она.
Если Норман примирился со своим прошлым, подумала Сара, не исключено, что он изменится и предложит мне то, что я ищу, — надежность, брак и, главное, любовь.
— Нет, я собираюсь уехать отсюда, — ответил Норман, следя за ее реакцией. — Завтра.
Радужные мечты Сары рассеялись как дым, на смену им пришли испуг и разочарование. Норман отказывается не только от отца, но и от нее! Ей казалось, что человек, который однажды смог круто изменить свою жизнь, должен обладать более сильным характером. Но, наверное, она ошиблась в Нормане. Он предпочитал расстаться с людьми, прежде чем они могли обидеть его. Сара по-прежнему не была уверена, удастся ли ей изменить его, но все-таки хотела попытаться сделать это.
Норман расстроился, увидев испуг на ее лице. Он сочувствовал Саре, но считал, что должен уйти от нее сейчас, пока ее сердце не разбито.
— Я предупреждал тебя, что мало на что гожусь.
— О, я даже не знаю… — Сара перебирала пальчиками завитки волос на его груди. Она заставила себя улыбнуться, как всегда делала, когда ссорились ее родители. Прежде чем обратить внимание Нормана на то, что он с собой делает, Сара решила смягчить его, чтобы он не видел в ней своего врага. — По-моему, ты был совсем не плох, по крайней мере… — она взглянула на часы, — последние полтора часа.
Лицо Нормана медленно расплылось в улыбке. Саре даже показалось — он обрадовался, что она не обсуждает его отъезд.
— Неужели я действительно был так хорош, а? Надеюсь, слух об этом не разнесется по всему городу. А то женщины накинутся на меня, как пчелы на мед.
— Какая я дура! — воскликнула Сара. — Потакаю мужскому эгоизму! Если это сработает, то ты должен будешь заплатить мне за услугу.
— Ты разве не знаешь, что желания иногда сбываются?
— Ладно, учту в следующий раз.
Сара повернулась на бок, подставила под голову согнутую в локте руку и, наклонившись к Норману, провела языком по его шее.
— Если я такой необыкновенный, может, мне стоит обнести забор колючей проволокой, чтобы отпугивать женщин?
Сара оторвалась от своего занятия и посмотрела на Нормана с легкой усмешкой.
— А тебе уже приходилось делать это?
— Отпугивать женщин, ты имеешь в виду? Нет. Я всегда это делал, не прибегая к дополнительным мерам. Но могу честно сказать, что к тебе я отношусь гораздо лучше, чем к любой из женщин, с которыми мне приходилось иметь дело.
— Это, наверное, потому, что меня любят дети и бездомные животные…
— Я не ребенок, — прервал ее Норман, — значит, животное. Ты пришла к такому выводу, проведя со мной последние полтора часа?
— Я хотела еще добавить: и одинокие сердца. Но если ты хочешь быть животным, Норман… — Сара откинулась на спину и подняла руки над головой, выставляя напоказ свои груди, — тогда вперед.
Улыбнувшись, Норман набросился на ее груди и начал жадно покрывать их поцелуями. Позже, когда очередной вихрь экстаза был позади и они, обнявшись, лежали, испытывая упоительное чувство легкости и блаженства, Сара вдруг вспомнила, что завтра Норман уезжает. Ее приподнятое настроение улетучилось, сердце сковала невыносимая тоска. Я должна что-то сделать, мысленно твердила Сара.
— Ты еще не передумал ехать? — тихо спросила она.
— Нет. Я уеду. — Норман вздохнул. — Не могу я втягивать тебя в свою запутанную жизнь.
— Обо мне не беспокойся, — сказала Сара и после паузы добавила: — Если ты останешься еще на несколько дней и уладишь свои проблемы с отцом, мы могли бы изображать мужа и жену до тех пор, пока ты не скажешь ему правду. — Норман ничего не ответил, и Сара подумала, что это хороший признак. — Тебе обязательно нужно попробовать еще раз.
А Норман не знал, что ответить. Многие годы он искал человека, который дал бы ему ощущение близости и той бескорыстной преданности, которая была у Артура, но он так и не нашел такого человека — пока не появилась Сара. Сможет ли он измениться ради нее? Обладает ли она той преданностью, в которой он нуждался, и любовью, которую он так отчаянно ищет? Если он начнет встречаться с Сарой, станет ли от этого теплее, человечнее? И сможет ли она научить его любить? У Нормана даже живот свело от страха. Он не знал ответа и вынужден был признаться самому себе, что до смерти боится узнать, дабы его не постигло разочарование.
Насколько легче жить, когда ты хладнокровен и не позволяешь себе расслабляться, думал Норман. Но стоит только влезть в сферу эмоциональную, тут же начинаются страдания и трепыхания. За примерами далеко ходить не надо: после того, как я переспал с Сарой, мне в голову лезут мысли, которые никогда не смогут реализоваться.
— В начале следующего месяца я должен быть на новом месте службы, — сказал он. — Если я останусь еще на несколько дней, то потом, когда я уеду, нам обоим будет еще хуже.
— Нам? Или тебе, потому что тебе придется изображать счастливого семьянина перед отцом? — мягко уточнила Сара.
Норману не понравился вопрос. Раньше он никогда не занимался самоанализом, но теперь Сара ставила перед ним вопросы, которые будоражили его мозг и душу. Необходимость принимать решение боролась в нем с желанием сделать Сару счастливой. Но Норман знал: она не успокоится, пока он не убедит ее в том, что прошлое его больше не мучит.
Он скатился на край кровати и протянул руку за джинсами.
— Ты слишком долго бегаешь от своего прошлого, — затянула Сара старую песню, пытаясь разговорить Нормана. — Пора уже остановиться и начать бороться за свое счастье.
Его пальцы замерли на застежке джинсов, и Норман внимательно посмотрел на Сару.
— Скажи, ты всегда была такой? Заботилась обо всех, кроме себя?
— Почему же, себя я тоже не забываю, — ответила она, выдержав его взгляд.
— Если бы такая чудесная женщина, как ты, думала о себе, ты давно уже была бы замужем. Но ты, вместо того чтобы найти себе хорошего парня, который носил бы тебя на руках и сделал матерью, возишься с чужими отпрысками да еще в придачу с доброй половиной взрослого населения этой округи.
У Сары задрожали ресницы, глаза наполнились слезами. Норман недвусмысленно дает ей понять, что он ей не подходит. Она, конечно, и сама знала об этом, но когда тебе говорят так открыто, не оставляя никакой надежды, поневоле заплачешь.
