— Прежде чем уйти, — сказал он, резко вставая из-за стола, — я хотел бы выяснить, когда твоя мать может зайти и подписать все документы на кредит?
— Думаю, в любое утро на этой неделе. Я могу подвезти ее.
На своем роскошном авто, не без яда добавил про себя Джером.
— Попрошу Кэти позвонить завтра леди Кариссе и уточнить, — сказал он. — Кроме того, она должна договориться с оценщиком.
— С оценщиком?
Джером с трудом сдержал раздражение. Да что с ней, с этой девицей? Куда вдруг подевались ее мозги?
— Да, картин и антиквариата. Вспомнила? Кэти позвонит и договорится.
— А ты мне позвонишь завтра?
— Ты этого хочешь? — спросил Джером, пытаясь понять, к чему она клонит.
Может, передумала и хочет встретиться со мной раньше, чем в субботу вечером? В таком случае, это означает, что она в самом деле хочет меня. Меня, Джерома Логана, а не преуспевающего бизнесмена и не любовника, который обеспечит ей легкий доступ к деньгам.
— Конечно, хочу.
«Конечно» — слово лишнее, отметил Джером, и его снова начали терзать подозрения.
— Хорошо, я позвоню, — сдержанно пообещал он.
— Почему ты так говоришь?
— Как?
— Будто злишься на меня.
Меньше всего Джерому хотелось, чтобы она догадалась о его подозрениях.
— Бриджит, милая, я действительно сейчас чувствую себя не лучшим образом. Мужчинам бывает нелегко, когда, зайдя так далеко, приходится останавливаться. Прости, если я не слишком разговорчив, можешь назвать мое состояние досадой — но только не злостью.
— О!
И опять этот проклятый румянец! — чертыхнулся Джером. Он появляется снова и снова, заставляя меня подвергать сомнению уже сложившееся представление о ней как о продувной бестии.
— Думаю, мне лучше уйти… — пробормотал он.
— Мне так жаль, Джером!
Бриджит осторожно шагнула к нему, и он с силой сжал кулаки, чтобы справиться с искушением снова обнять ее.
— Завтра я тебе позвоню, — пообещал он и направился к дверям.
— Я же говорила, Брайди, что он обязательно появится в офисе! — торжествовала Чарити, когда подруги ехали к магазину, торгующему подержанными машинами. — И ручалась, что вовсе не ради работы, а чтобы соблазнить тебя! Это он и сделал, встретив слабое сопротивление с твоей стороны. Удивляюсь, что ты, если тебе так понравилось, вообще заставила его ждать до субботы, чтобы он закончил то, что начал!
— Я и сама удивляюсь. — Бриджит вздохнула. — Но ты не представляешь, Чарити, как было больно! Только что я была на седьмом небе — и вдруг меня пронзила такая боль… такая… Думаю, оправлюсь не раньше конца недели.
Бриджит не лукавила: она испытала и физическое, и эмоциональное потрясение. Она не имела представления, каким образом после ухода Джерома справилась с уборкой. Явившись домой, она первым делом наполнила ванну и, перед тем как отправиться спать, казалось, вечность лежала в расслабляюще теплой воде. К сожалению, хотя она была вконец измотана, уснуть ей не удалось: воспоминания о том, что с ней делал Джером, горячили кровь. Проворочавшись всю ночь с боку на бок, Бриджит наконец поняла, почему перед уходом Джером был в таком взвинченном состоянии.
— А вот если бы ты, как и собиралась, призналась ему, что никогда раньше этим не занималась, — прошипела Чарити, — было бы вовсе не так больно. Он бы понял, что надо действовать мягко и осторожно. А ты вела себя так, словно занимаешься сексом всю жизнь, — так чего же ты ждала? Честное слово, ты меня потрясаешь, Брайди.
— Можешь поверить, я и сама в таком же состоянии.
— Ты уж постаралась, хуже некуда. Значит, Джером гораздо лучший любовник, чем я считала.
— Говорю тебе, он будет отличным любовником.
— Возможно, я и ошибалась, — покладисто согласилась Чарити. — Но вот когда я предупреждала тебя держаться от него подальше — вот тут уж я была права. Отец сказал, что он очень тяжело пережил разрыв с первой женой. Папа считает, что у тебя практически нет шансов выйти замуж за Джерома Логана!
— Чарити! Сколько раз тебе говорить?! У меня нет ни малейшего желания выходить замуж за Джерома! Я не испытываю любви к этому человеку, просто хочу, чтобы он…
Когда подруга с неприкрытой издевкой посмотрела на нее, Бриджит умолкла. Лицемерие было ей чуждо, не была она и наивной дурочкой. Утром она пришла к выводу, что ее чувства к Джерому носят чисто сексуальный характер. То, от чего она страдает, вряд ли можно назвать любовью. Любви свойственны тепло, нежность и мягкость. Надежность и безопасность. Любовь не затягивает в темный мрачный туннель, который ведет в мир, где плоть, стыдясь самое себя, пылает огнем, где ты, ни о чем не думая, молишь, чтобы он не гас, и где самая мучительная боль стихает в этом неутолимом пламени.
Бриджит не сомневалась, что, стоит Джерому пожелать, и в следующий раз никакая боль не помешает ему довести дело до конца. Узнав, что такое радости плоти, Бриджит поняла: пути назад быть не может. Но даже осознав всю силу и накал своей чувственности, она смотрела в будущее с некоторым страхом и смущением, поскольку не могла дать точного определения тому, что питала к Джерому. Казалось, субботний вечер совсем близко — и в то же время так далеко!
— Чарити, может, оставим на ближайший час тему мужчин и секса? — буркнула Бриджит, притирая «астон мартин» к обочине у магазина. — Мне надо продать машину.
Чарити собралась оспорить это предложение, но вдруг заметила направляющегося к ним высокого и весьма симпатичного продавца. Неистребимая потребность Чарити соблазнять и обольщать тут же дала себя знать. Бриджит лишь покачала головой, когда подруга грациозно выпорхнула из машины.
И она еще посмела обвинять меня в чрезмерной раскованности! — негодовала Бриджит. Джером был моим первым мужчиной, а этот ни о чем не подозревающий бедняга скорее всего станет очередной жертвой в бескрайнем мужском гареме Чарити!
Через полчаса Бриджит стала обладательницей скромного «трайамфа» пяти лет отроду и чека на довольно внушительную сумму. По приезде домой она обнаружила уведомление об уплате налогов. Бриджит только закатила глаза при виде суммы и сунула уведомление в ящик, где лежали остальные неоплаченные счета.
— Мама! — позвала она. — Где ты?
— Здесь, дорогая! — донесся с заднего двора звонкий голос леди Кариссы.
Мать, устроившись на четвереньках, вдохновенно выпалывала сорняки, чему Бриджит несказанно удивилась. Стоящий рядом Мэтт растроганно улыбался, тепло глядя на Кариесу, и на лице его была написана неизбывная нежность.
