– Терзать печень этим пойлом? Нет уж, избавь. – Андреас покачал головой. – Лучше я перед ужином выпью стаканчик узо[2]. Предпочитаю оставаться в трезвом уме.
Хью почувствовал в словах старика упрек.
– Как скажешь, дед. – Он положил в бокал несколько кусочков льда. – В твоем возрасте следует следить за здоровьем.
– Как и в твоем, – буркнул Андреас. – Хью, зачем ты меня все время провоцируешь? Хочешь моей смерти?
– Не преувеличивай, дед. Что я делаю со своей жизнью, это мое дело. Твоя жизнь здесь ни при чем.
– Не согласен. – Старик расправил плечи, стараясь казаться выше своего роста. – Ты же знаешь, чего я от тебя жду. Мы с твоей матерью хотим, чтобы ты женился, остепенился. Будущее семьи в твоих руках. А ты продолжаешь причинять нам боль.
Хью начал терять терпение.
– Дед, чего ты от меня хочешь? – спросил он, наблюдая, как Камилла беседует с одним из его дядьев.
– Тебе надо было жениться на Линде Рейнолдс, когда у тебя еще имелась такая возможность. Ты ведь, кажется, любил ее. Иначе не воспринял бы разрыв с ней так болезненно. Поэтому теперь и пытаешься утопить горе в вине. Или я не прав? Лучше бы приударил за этой юной особой. Кажется, она заинтересовала твою мать.
Хью нервно теребил в руках стакан. Он терпеть не мог, когда дед вмешивался в его дела. Старик относился к нему, как к ребенку.
Он вдруг подумал, что упоминание Линды оставило его совершенно равнодушным. Чувство горечи, с которым он жил с тех пор, как они расстались, исчезло.
– Чем, ты говоришь, она зарабатывает на жизнь? – неожиданно спросил Андреас.
– Ты имеешь в виду Кэм? – Хью, точно зачарованный, наблюдал за тем, как Камилла приближается к ним.
– Кто же еще? – сказал дед. – Не помню, чтобы у мисс Рейнолдс было какое-то занятие.
– Это верно. Линда дама света. Поэтому она и выходит замуж за д'Эреля. Он достаточно богат, чтобы обеспечить ей праздную жизнь.
Старик скептически хмыкнул.
– А ты, значит, недостаточно богат для нее?
– Я этого не говорил. Просто я не люблю, когда на меня оказывают давление, – сказал Хью.
– А что же мисс Гордон? Она не оказывает на тебя давления?
– Нет.
– Тогда чего она от тебя хочет?
– Ничего. Ей от меня ровным счетом ничего не нужно.
– Мне трудно в это поверить. – Андреас хмуро покосился в сторону Камиллы. – Расскажи мне, что у нее за кафе. Наверное, ей нужны средства?
– Я думал, ты не помнишь, чем она зарабатывает на жизнь, – мрачно заметил Хью. – Хочешь, я познакомлю тебя с ней?
– Ищешь повода избавить ее от покровительства твоей матери?
Глаза Хью недобро сверкнули.
– Что ты хочешь сказать?
– Только то, что ты уже пятнадцать минут не сводишь с нее глаз, – ответил Андреас. – Ты как будто ревнуешь.
– Просто мою мать нельзя уличить в благосклонном отношении к людям со стороны.
– Гм. – Андреас не стал спорить с внуком. – Эта девушка что-то для тебя значит?
Хью насторожился.
– Не то, что ты думаешь, дед, – промолвил он нарочито безразличным тоном. – Мне нравится ее независимость, это правда. А Линда… что ж, пусть побывает в моей шкуре.
– Значит, ты используешь эту девушку, чтобы отомстить Линде? – удивленно спросил Андреас.
– Не совсем так, – уклончиво ответил Хью. – Но мое отношение к ней не выходит за рамки чистого секса. Дед, пойми, мне просто нужна женщина. Ты ведь не забыл, как это бывает?
– Нет. – Андреас шумно вздохнул. – Я помню, что такое требования плоти. Только будь осторожен, Хью. Не зря говорят, что разжигающий пламя может сам в нем сгореть.
Хью невесело улыбнулся, но ничего не сказал. Ему стоило немалых усилий оставаться на месте. Хотя процедура представления уже закончилась, его мать, судя по всему, решила сделать все от нее зависящее, чтобы Камилла не могла помешать его разговору с дедом.
Это злило Хью, и, похоже, дед чувствовал это. Они что, сговорились? – раздраженно думал Хью. Черт побери, чем скорее он получит от Камиллы желаемое, тем будет лучше для всех.
Исполнившись решимости сделать так, как он хочет, Хью сказал:
– Дед, извини. – С этими словами он сделал решительный шаг навстречу своей вожделенной цели.
Хью было плевать, что подумают о его поведении родственники – ближние или дальние. Он решительно – между столиками, креслами и кушетками – устремился к Камилле, на ходу обмениваясь незначительными фразами с гостями.
Она его заметила. Даже будучи занята разговором с Грегори, дядей Хью, она словно почувствовала его приближение. Разумеется, Хелен не оставила без внимания ее реакцию, но она куда лучше Камиллы умела скрывать свои эмоции. Грегори, который был рад оказаться подальше от своей жены Клелии с ее многочисленными болячками, представлял собой идеального собеседника для Камиллы, поскольку сам был англичанином.
Именно Грегори первым приветствовал племянника.
– Что, Хью, снова выслушиваешь лекции деда? – спросил он.
– Должно быть, Гермес просто выражал свою радость по поводу приезда внука, – заметила Хелен, с неудовольствием взирая, как ее сын покровительственно водрузил руку на плечо Камиллы.
– Всякий, кто предпочитает, чтобы его называли Гермесом, должен быть весьма высокого мнения о себе, – не без иронии продолжал Грегори. – А мы знаем, какие надежды старик возлагает на своего внука.
– Не вижу здесь ничего необычного, – сухо промолвила миссис Стентон, вставая на защиту отца. Понимая, что, не пригласив к разговору Хью и Камиллу, она рискует лишиться преимуществ, Хелен обратилась к сыну: – Ты не хочешь познакомить Камиллу с дедушкой?
– Попозже, – хмуро проронил Хью, которому не улыбалась перспектива снова вступать в перепалку с дедом. Обернувшись, он с облегчением обнаружил, что тот занят разговором с другими членами семьи. – В данный момент он, похоже, занят. – Он посмотрел на девушку. – Может быть, прогуляемся? Я хочу показать Камилле пещеры.
– Что ж… – Хелен понимала, что любые попытки остановить Хью окажутся тщетными.
– Тогда мы вас покинем. – С этими словами Хью, увлекая Камиллу за собой, направился к дверям.
– Ты мог бы поинтересоваться, хочу ли я, – недовольно проронила Камилла, когда они подошли к сбегавшей к пляжу лестнице. – У меня может быть собственное мнение?
– Разумеется. – Хью протянул ей руку, но Камилла с негодованием отвергла ее. – Мы даже не можем поговорить, когда рядом моя мать. Кстати, что ты о ней думаешь? Она тебе что-нибудь сказала?
– Твоя мать… была очень мила, – ответила Камилла, снимая туфли. – Она спросила меня, давно ли мы с тобой знакомы.
Хью вопросительно покосился на нее.
– И что же ты ответила?
– Сказала, что недавно. – Камилла устремилась к воде, словно понимала, что может чувствовать себя в относительной безопасности, лишь оставаясь в виду террасы. Хью скинул туфли и покорно последовал за ней.
