— Я попросил своего секретаря сделать запрос в «Хайтек», — перебил он. — Еще до нашего брака. Я знал, что у тебя проблемы с работой, и, поскольку ты ничего не говорила, решил сам выяснить, в чем дело.
— Понимаю! — раздраженно сказала Патриция. — Как будто недостаточно, что за моей спиной распространяются бумаги, порочащие мое имя, теперь я узнаю, что мой собственный муж следит за мной! Ты не имел права этого делать.
— Действие закона приостановлено, — иронично заметил Рик, — поскольку женщина, на которой я собирался жениться, не могла довериться мне и сказать, что у нее серьезные неприятности. Думаю, я мог бы помочь тебе.
— Никто не мог помочь мне, — уверенно возразила Патриция. — Он все спланировал так, что меня должны были обвинить в неблагонадежности до того, как я успею пожаловаться на его сексуальные домогательства. У меня не было способа убедить начальство, что я говорю правду.
— Он бы у тебя был, — не согласился Рик, — если ты действительно говорила правду. Ты могла бы в судебном порядке заставить их доказать твою вину. И, когда появилась эта запись в твоем личном деле, о чем, как ты сейчас утверждаешь, ты знала, ты могла бы предъявить ее как прямое доказательство клеветы. Одно это убедило бы судью, что ты являешься жертвой злобной интриги. И «Хайтек Информейшн» обязана была бы принять тебя обратно на работу — независимо от того, кому они верили. Но ты ничего этого не сделала, и в результате произошли две вещи.
— Какие? — прошептала Патриция, усомнившаяся в правильности своих действий.
— Во-первых, ты потеряла работу и сломала себе карьеру, потому что с таким личным делом тебя никто не примет на работу. И, во-вторых, — мрачно добавил он, — ты вышла за меня замуж.
— Не понимаю, что ты имеешь в виду:..
— Все просто, любовь моя. Ты лгала раньше, и ты лжешь сейчас. Я имею в виду, что уже не верю тебе.
— Рик! — вскрикнула она. — Ты не можешь говорить это серьезно! Я не обманывала тебя, я ни в чем не виновата!
— Но все твое поведение свидетельствует об обратном. Ты вела себя как человек, которого уличили в незаконных действиях, после чего он переместился на более благодатную почву.
— Ты это о чем?
Патриции уже казалось, что она видит кошмарный сон, который никогда не закончится. В глазах ее мужа было то же выражение спокойного неверия, которое было у Гарри Дженкинса, когда она сказала ему о Дайсоне. Он не верит мне! — в отчаянии подумала молодая женщина.
— О том, — сказал Рик, — что ты потеряла работу, новую не могла найти, а надо было платить за учебу сестры. И тут, на твое счастье, появляется состоятельный поклонник, который клюет на твои неотразимые женские чары. Доверчивый парень, который желает не больше не меньше как жениться на тебе и избавить тебя от всех проблем. И ты пошла по пути наименьшего сопротивления.
— Я не верю своим ушам, — пролепетала Патриция упавшим голосом. — Ты считаешь, что я использовала тебя? Вышла за тебя замуж по расчету?
— Так получается. — Рик развел руками. — Твой сомнительный рассказ о таинственном злодее, который манипулирует отделом кадров крупной компании ради осуществления своих мстительных планов, смахивает на фантастику. Если бы это было правдой, ты обратилась бы за помощью к адвокату. А я в это время был рядом, я адвокат.
— Но я едва знала тебя тогда, — объяснила Патриция. — Мне не хотелось впутывать тебя в свои личные проблемы.
— Но ты знала меня достаточно хорошо, чтобы выйти за меня замуж, не так ли? — торжествующе заключил Рик. — Ты вышла замуж за человека, которому не могла доверить личные проблемы. Вывод напрашивается сам собой — ты использовала меня как дойную корову.
— Ты передергиваешь! — возмутилась Патриция. — Возможно, я была не права и мне следовало обратиться к адвокату. Но мне казалось, что я не смогу доказать свою невиновность. Когда Дженкинс уволил меня, несмотря на мою безупречную характеристику, я поняла, что у меня нет шансов выиграть. Поэтому я предпочла забыть об этой истории.
— Выйдя за меня замуж.
— Нет! — Патриция выдержала холодный взгляд его черных глаз. — Я искала работу с утра до вечера. Потом я узнала, что у меня ничего не выйдет, и...
— И вышла за меня замуж.
— Нет, Рик, ты ошибаешься. Я была в отчаянии, мне было стыдно и противно от всей этой истории, я не могла даже говорить об этом. Но замуж за тебя я вышла по очень простой причине: я полюбила тебя. Ты должен верить мне.
— Как я могу верить тебе, если ты не доверилась мне в трудную минуту?
— Но я не обманываю тебя! — горячо уверяла Патриция. — Все, что я сказала тебе, — чистая правда.
— Как думаешь, что произойдет, если я покажу это письмо Гарри Дженкинсу? — сменил тему Рик.
— Он удивится, потому что он этого не писал, — уверенно ответила Патриция. — Если, конечно, он сдержал слово не заносить в мое личное дело случай с секретными документами. Но он по-прежнему будет считать, что я заслужила увольнение.
— Ошибаешься. Если бы я показал ему это, он сразу увидел бы злой умысел, и тебя восстановили бы на работе в пять минут.
— Я бы не вернулась туда, — заявила Патриция, — потому что условия там остались прежними. Кстати, я думаю, что изначально Дженкинс верил мне, он знал, что я надежный сотрудник, заслуживающий доверия. Но это не имело значения. Как сказал тот человек, даже если мне поверят, я все равно буду уволена.
— Сначала ты говорила, что Дженкинс не поверил тебе, теперь утверждаешь, что поверил. — В проницательных глазах Рика мелькнул настороженный интерес, но к нему примешивалось прежнее недоверие.
— Потому что в любом случае это не имеет значения. — Патриция вздохнула. — Он сказал, что в компании существует правило — увольнять любого, кого хотя бы подозревают в неблагонадежности. Кроме того, человек, который... стал причиной всего этого, занимает ответственный пост. Он нужен компании больше, чем я, поэтому независимо от того, кто прав, а кто виноват, поверили ему, а не мне. Так что пусть забирают себе мою работу, мне все равно.
— Твои доводы опять не очень убедительны. Ты говоришь, что тебя не волнует, что с тобой обошлись несправедливо и разрушили твою карьеру. По твоим словам, ты хочешь забыть об этом. Ради чего, Пэт? Ради брака с мужчиной, которого ты лишила своего доверия, но который достаточно обеспечен, чтобы позаботиться о твоей сестре?
— Ты уже заговорил прокурорским тоном, — упрекнула его Патриция. — Я твоя жена, а не преступница.
— Из этого, — Рик кивнул на письмо, лежавшее на кофейном столике, — не видно.
— Короче говоря, ты мне не веришь, — сдавленным голосом произнесла она.
— Нет оснований, — спокойно подтвердил Рик. — Ты не вызываешь доверия. Замуж за меня вышла под ложным предлогом, не пыталась с помощью закона защитить себя от, как ты считаешь, несправедливости и скрывала правду вместо того, чтобы говорить о ней. Это тебе скажет любой адвокат, Пэт. А как муж я тебе скажу следующее: ты отказала мне в доверии, поэтому я сделаю то же самое.
