– Привет.
Хейли притворилась испуганной:
– Джон, как ты незаметно подкрался!
– В самом деле? – спросил Джон, улыбаясь.
– Я уже и не надеялась увидеть тебя. – Она кивнула в сторону вещей. – Умираю от голода.
– Должно быть, ты нагуляла аппетит, ползая на животе по полям.
– Так ты меня видел, – вздохнула Хейли.
– Только когда ты добралась до деревьев. Ты голодна?
– Ужасно.
– Завтрак на столе.
Взявшись за руки, они побрели к лужайке. Джон задал вопрос, которого она так боялась:
– Ты нашла Сьюзи и Голиафа?
– Да. – Теперь ей придется сказать ему, что эксперимент успешно завершен и можно отправляться домой.
– С ними все в порядке?
– У них все превосходно. Они устроились на деревьях в дальнем конце цветочного поля.
– Они там оба?
– Да.
Джон резко остановился и развернул Хейли к себе лицом.
– Ты не могла бы выразиться точнее?
Нет, не могла бы. Хейли не стала бы откровенно лгать Джону, но почему бы не утаить часть правды?
– Кажется, они неплохо поладили, – осторожно сказала она.
Джон озабоченно нахмурился:
– Хорошее начало. У Сьюзи вот-вот начнется период, благоприятный для зачатия. Если бы сохранились мои записи, я смог бы назвать точную дату.
«Если быть предельно точным, то следовало бы назвать сегодняшний день», – подумала Хейли, но промолчала. Вместо этого она прошла еще несколько шагов до конца рощи, потом неожиданно остановилась и всплеснула руками:
– Джон, какая красота!
– Тебе нравится?
Тут было чем восхищаться. Джон установил столик на двоих в самом центре цветочного поля. Белоснежная скатерть, сверкающие на солнце серебряные приборы, тонкий фарфор. Картину завершали хрустальные бокалы на высоких ножках.
– А что у нас на завтрак? – спросила Хейли с ноткой недоверия в голосе.
– Как насчет оладий с голубикой?
– Как ты узнал, что я их обожаю?
– Элементарно, дорогая. Я спросил твоего повара.
– Сильвия – вовсе не мой повар, – пояснила Хейли, беря Джона под руку и направляясь к столу. – Я чаще всего предпочитаю готовить себе сама. Родители наняли Сильвию, когда поселились здесь. После аварии у меня не хватило духу ее отпустить. Сильвия и остальные работники живут в особняке. Когда приезжают гости, они играют роль слуг. Но для меня они – моя семья. Наверное, потому что у меня больше никого, кроме них, не осталось.
– У тебя доброе сердце, Хейли.
Глядя на него из-под густых ресниц, она заметила:
– Иногда даже слишком доброе. Как там мои гости, не уехали?
Прежде чем ответить, Джон подвел Хейли к столу и заботливо пододвинул ей стул.
– Я спросил Сильвию. Она сказала, что никто пока не уехал, и просила тебе передать, что прибыл еще кое-кто.
Хейли удивленно подняла глаза:
– Она назвала имя?
Джон нахмурился, затем протянул руку и снял серебряную крышку с блюда с оладьями.
– Да, назвала, но я был так увлечен запахом выпекавшихся оладий, что не обратил внимания. Его имя совершенно вылетело у меня из головы. Но ничего, я сейчас вспомню.
Когда он протянул руку за графинчиком с сиропом, Хейли накрыла его руку своей.
– Почему ты все это делаешь? Масса беспокойства, и все из-за меня?
В его глазах появилась нежность. Он потянулся через стол и поцеловал Хейли.
– Потому что даже в джунглях человек должен вести себя цивилизованно, – заявил он в самой что ни на есть напыщенной профессорской манере.
Помимо того что Джон был великолепным любовником, за последние несколько дней ему удалось вернуть Хейли уверенность в себе. Быть не таким, как все, вовсе не недостаток. За поразительно короткое время Джон стал ей по-настоящему дорог. Но не слишком ли она торопится рассказать ему о своих чувствах?
Хейли боялась своей поспешностью поставить Джона в неловкое положение. Но с другой стороны, у нее оставалось не так много времени. Что произойдет, когда она расскажет ему о Сьюзи и Голиафе? Он помчится немедленно в дом, чтобы подготовиться к отъезду? Исчезнет ли та удивительная близость, которая возникла в их отношениях со вчерашнего дня?
Хейли не могла себе представить, что это закончится. Ведь все только началось. И тем не менее Хейли понимала, что должна рассказать Джону правду о гориллах. После завтрака, не раньше, решила она. Не стоит нарушать идиллию. На самом деле, и Хейли с горечью сознавала это, ей мучительно не хотелось сталкиваться с неизбежным.
– Тебе добавить сиропа?
Хейли так глубоко погрузилась в свои мысли, что не сразу услышала вопрос. Она подняла глаза и увидела, что Джон держит графин над ее тарелкой.
– Да, спасибо. – Хейли попыталась собраться. – И побольше, я люблю, когда оладьи плавают в сиропе.
– Сладкое для самой сладкой, – произнес Джон с улыбкой.
– Так вы ухаживаете за мной, Джон Джейкобсон? – спросила она, улыбаясь в ответ.
– Похоже на то. – Джон щедро полил ее оладьи сиропом, испачкав при этом пальцы. – Но должен вас предупредить, я далек от совершенства.
Когда он поставил на стол графин и потянулся за салфеткой, Хейли взяла его за руку.
– Ну, у вас есть некоторые качества, которые с лихвой это компенсируют. – С этими словами Хейли медленно поднесла его руку к губам.
Джон как зачарованный смотрел на ее язык, соблазнительно слизывавший сладкий сироп с его пальцев. Она взяла в рот его большой палец и задержала его. Реакция Джона была мгновенной: к черту завтрак! Теперь отнюдь не еда занимала его мысли. Он не мог оторвать взгляд от своего пальца, тонувшего во влажной горячей глубине рта Хейли.
Совершая свой долгий поход к дому, Джон попытался осмыслить, что же все-таки происходит между ним и Хейли. Он пытался доказать себе, что во всем случившемся нет ничего удивительного. Когда мужчина и женщина так долго остаются одни в том райском уголке, происходит подобное. Наверное, Хейли не стала бы мучиться над решением этой проблемы. Она положилась бы на свою интуицию.
В ее глазах, насколько Джон себе это представлял, все, происходившее между ними, можно было бы охарактеризовать одним словом – секс. Ошеломляющий секс. Нечто большее, чем просто секс. Джон и раньше занимался любовью с женщинами, но никогда ему не доводилось пережить то, что испытывали они с Хейли… что они были готовы испытать вновь, если Хейли не остановит его…
– Ты по-прежнему голодна? – хрипло спросил Джон.
– Очень. И пока у нас нет никаких дел или обязательств, нам не надо никуда возвращаться, если Сильвия не позовет меня за чем-нибудь в дом…
– Сильвия не упоминала ни о чем, что потребовало бы твоего немедленного присутствия. Хотя подожди… я, кажется, вспомнил, как зовут твоего нового гостя.
– Какая разница.
