Она должна принадлежать ему. Прямо сейчас.
Но сначала…
Люк подумал о том же. Вместе они наклонились к краю кровати, где на полу стояла сумочка. Либ первой схватила и достала коробочку, которую, словно предчувствуя сегодняшнее событие, купила всего несколько дней назад в аптеке.
Люк выхватил коробочку из ее рук и в спешке почти разорвал ее пополам.
Пока Люк управлялся с коробкой, Либ смахнула все лишнее с кровати. И вот — о Боже! — он готов. Люк сжал ее в объятиях. Его жадный рот нашел ее губы. И через мгновение он вошел в нее.
Либ выгнулась, упиваясь им и предвкушая следующее, еще более сладостное единение их плоти.
С его губ слетело ее имя, и, поймав его взгляд, Либ поняла, что чувства их взаимны.
Их бешеный танец был единением не только тел, но и душ, их сердец. Да, вечность начинается именно здесь и именно сейчас…
Люк покрывал поцелуями ее губы, шею, груди. Крепко прижимая к себе, он, казалось, угадывал малейшее ее желание, малейшую потребность. А когда ощущения почти достигли апогея, он изменил ритм.
Либ казалось, будто за спиной выросли крылья и она поднимается в подоблачную высь.
Движения Люка стали сильнее и решительнее, и Либ почувствовала, как весь мир наполнился яркими цветами, а по телу волнами растеклось блаженное тепло. Либ откинула голову назад и засмеялась.
Ничего подобного она никогда еще не испытывала. Люк ее. До конца своих дней он будет принадлежать теперь только ей.
Люк сильнее сжал ее в объятиях, в страстном порыве напряглось его тело. И в следующую секунду она почувствовала, как взорвалась его плоть. Либ наклонилась вперед и поцеловала его. Он жадно ответил. А потом, утомленный, крепче привлек ее к себе, словно не желая никогда выпускать из своих объятий.
Би-и, Би-и-и.
Сигнал машины резко отозвался в утренней тишине, и они оба вздрогнули. Либ подняла голову и заглянула в шоколадные глаза Люка.
Би-и. Би-и-иб.
— Это за мной, — сказал Люк. Уже почти пять тридцать. Пора отправляться в аэропорт. — Люк закрыл глаза и тихо выругался. — Либ, я не хочу уезжать. Пойду скажу шоферу, что он мне сегодня не понадобится.
— Ты серьезно? — удивилась Либ.
— Милая, я серьезен, как никогда. — Люк приподнялся на локтях.
— Ты ведь три недели ждал этой встречи, — не унималась Либ.
— Нашей ночи я ждал намного дольше. — Люк потянулся к ней и заключил в объятия. — И теперь я не собираюсь вот так просто встать и уйти.
С улицы снова раздался нетерпеливый сигнал машины.
— Люк, пожалуйста, — просила Либ. Она высвободилась из его объятий и, сев рядом, откинула с его лица прядки волос. — Если ты не поедешь на встречу в Бостон, сделка сорвется. Я никогда себе этого не прощу.
— К черту сделку, — отмахнулся Люк и запечатлел на ее губах еще один страстный поцелуй.
Либ закрыла глаза. Как велико искушение. Он отпустит шофера, и они проведут остаток утра, весь день и, возможно, большую часть ночи здесь, в ее комнате, в ее постели. Но в конце концов реальность вернется в их сознание, и Люк ужаснется тому, что потерял.
Нет, этой ошибки они не совершат. Либ отстранилась.
— Я не позволю тебе остаться, — сказала она. — До сегодняшней ночи ты не переставал говорить, как важна для тебя эта земля. И я не позволю тебе свести на нет все планы и старания последних пяти лет.
— К черту землю, — буркнул Люк и снова потянулся к Либ.
Но она остановила его.
— Это неправда, и ты это сам прекрасно знаешь. Отправляйся в Бостон, а я буду ждать твоего возвращения здесь.
Она прочитала в его глазах нерешительность и, встав с постели, начала собирать разбросанные вещи. Она подняла пиджак, вывернула и стряхнула с него пыль.
— Может, примешь душ? Я накину что-нибудь и выйду предупредить твоего шофера.
— Нет.
Люк поднялся с постели и отправился в ванну. Но душа он не включил. Вернувшись, он начал не спеша одеваться.
— Я увезу твой запах с собой. Приму душ вечером, когда вернусь.
— Во сколько ты прилетаешь? — спросила с улыбкой Либ, подавая ему рубашку.
— В пять тридцать, — ответил Люк. — Если смогу, то даже раньше. И поверь, я буду очень стараться. — Он рассмеялся. — Не могу поверить, ты стоишь передо мной нагая, а я ухожу.
Люк привлек ее к себе и поцеловал. Его руки ласково скользнули по ее голой спине. Либ рассмеялась и попыталась застегнуть пуговицы на его рубашке.
— Ты сам все усложняешь, — припугнула она. — Шофер уедет.
— Нет, — возразил Люк. — Он приехал на пятнадцать минут раньше. Сейчас он, как всегда, наливает себе чашечку кофе и жует бутерброд.
Боже, как она красива! И совершенно не смущена тем фактом, что стоит нагая, а он уже почти одет. Люк не смог удержаться. Его рука непроизвольно скользнула вниз, к ее женскому естеству.
— Я хочу тебя, — хрипло произнес Люк. Возбуждение переполняло его, словно семнадцатилетнего мальчишку. — Как я могу уйти, Либерти?
Ее губы коснулись его губ. Их вкус опьянял.
— Если твой самолет прилетает в пять тридцать, — сказала Либ, отрываясь от его губ, — значит, я увижу тебя в шесть. — И, улыбаясь, она мягко высвободилась из его объятий. — Как насчет того, чтобы отпраздновать продажу магазина?
Люк молча наблюдал, как она прошлась по комнате и накинула старомодный серебристо-серый шелковый халатик, который, казалось бы, скрыл ее красивое тело, но тонкая струящаяся ткань мягко облегала его изящные изгибы. В нем она выглядела еще более привлекательной. Либ подошла к нему и протянула галстук.
— Давай вместе поужинаем сегодня, — предложил Люк, накинув галстук на шею и протягивая его под воротом рубашки. Черт, неужели он будет испытывать возбуждение целый день? Он думал, что после проведенной с ней ночи напряжение спадет, но, похоже, стало еще хуже.
— В пиццерий или гостинице? — уточнила Либ, поправляя узел на его галстуке.
— В гостинице. Давай разрядимся в пух и прах. Хочу, чтобы этот вечер был особенным. — А про себя подумал: «Ну и что с того, что на несколько недель раньше. Сегодня же я сделаю ей предложение».
— Хочешь, чтобы я заказала ужин? — спросила Либ, спускаясь впереди него по лестнице. И, задорно улыбнувшись, добавила: — Скажем, часов на десять вечера…
Их взгляды встретились, и Люк улыбнулся ей в ответ.
— Да, — согласился он. — В самый раз.
Либ уже почти закончила макияж, когда раздался телефонный звонок. Закрыв помаду колпачком, Либ подняла трубку:
— Алло!
— Либ, ты не поверишь, я все еще в Бостоне.
Либ опустилась на кровать.
— Что-то случилось?
