– О Боже! Я тебя предупреждал…
Его обладание принесло лишь боль, унесшую и золотистый жар желания, и возвышенное возбуждение чувств. Она была разочарована, вдруг ощутив себя одинокой и обманутой.
Как это могло случиться? Как могло нечто, обещавшее так много, оказаться столь болезненным и… гадким? Он достиг удовлетворения, а она осталась преданной и брошенной…
Вне себя от ярости и обиды, Элен, стиснув кулачки, начала бешено колотить ими по широким, обнаженным плечам, по-прежнему прижимавшим ее к кровати.
– Ненавижу тебя! Ненавижу! Разве этого мне хотелось!..
– Я знаю… – С глубоким вздохом он перекатился на бок, давая ей возможность двигаться. – Поверь мне, я знаю.
И прежде, чем Элен успела ускользнуть из его рук, она вновь оказалась в объятиях Лайонела. Силе его она ничего не могла противопоставить, и ей оставалось только утихомириться.
Позднее, когда его хриплое дыхание успокоилось и биение сердца замедлилось, Лайонел переменил позу и, взяв ее лицо в ладони, приблизил к себе.
– Извини, дорогая, – пробормотал он, покрывая нежными поцелуями ее мокрое от слез лицо. – Ради Бога, извини. Я вовсе не хотел этого. Но ты была так прекрасна, так невинно-чувственна, отдавала себя так охотно, так полно, что я потерял голову. Но обещаю, что в следующий раз все будет совсем по-другому.
– Нет! – Никакого следующего раза не будет! Она не в состоянии пройти через это еще раз. Элен отчаянно замотала лежащей на подушке головой: – Нет!
Но, как ни странно, его поцелуи уже каким-то образом ослабили ее сопротивление. Они сперва околдовывали и соблазняли, гипнотизировали и покоряли, возрождая в ней возбуждение, которое, как она полагала, ушло навсегда.
– Успокойся, дорогая, – тихо и нежно говорил Лайонел. – Доверься мне. Дай мне показать, как это все должно быть. Дай показать тебе, что это приносит не боль, а наслаждение – такое, какое ты подарила мне. Доверься мне. Обещаю, что не подведу тебя.
И когда он подтвердил свои слова берущими за душу поцелуями, когда его руки уже гуляли по ее вновь проснувшемуся телу, лаская, поглаживая, возбуждая, Элен поняла, что у нее нет ни сил, ни желания сопротивляться. Она могла лишь отвечать, чувствуя, как распускаются под его прикосновениями ее чувства, открываясь, подобно нежному цветку под лучами солнца. Ощущение холода потери сменилось теплом, а потом и жаром.
Не успев еще как следует понять, что с ней произошло, Элен уже чувственно извивалась при каждом его прикосновении, с губ ее непроизвольно слетали негромкие возгласы и стоны неудовлетворенного желания. А потом они сменились криками восторга.
Воспользовавшись полным исчезновением всех ее страхов и сомнений, Лайонел, выбрав момент, одним мощным движением вновь оказался внутри нее. Элен от неожиданности вскрикнула, но тело на этот раз ответило не болью, а вскоре пришедшим чудесным чувством совершенной кульминации.
– Вот так-то лучше! – Голос его дрожал, в нем звучал триумф и какой-то невеселый смех. – Гораздо лучше. Но есть и еще кое-что…
– Еще? – пробормотала Элен, не веря своим ушам. Неужели возможны какие-то ощущения, дающие еще большее наслаждение? Это просто невероятно!
Но Лайонел показал ей, что это не так. Если раньше он был воплощением страстности и нетерпения, то теперь – самой выдержанностью и спокойствием. Каждое движение его было неторопливым и тщательно продуманным, имеющим целью доставить женщине как можно больше радости.
Лайонел целовал, ласкал ее кожу языком, подразнивающе покусывал, руки его в то же время гладили, исследовали самые интимные уголки ее тела. Чувствующей себя будто растворяющейся в этом море эротики Элен не оставалось ничего, кроме как позволить горячим волнам поднимать ее все выше и выше. К тем вершинам, которые она вновь надеялась достигнуть.
Будто угадав ее желание, Лайонел весь напрягся. Его движения стали мощнее и ритмичнее, ласки настойчивей, сияющая на горизонте цель становилась, все ближе и ближе. И когда Элен наконец приблизилась к ней, в мире не осталось ничего, кроме ослепительного водоворота ощущений, выбросивших ее в какое-то иное измерение. Ей казалась, что она вот-вот умрет или что ее мозг разлетится на крохотные кристаллические осколки, испускающие пульсирующее сияние.
Каким-то образом ей все-таки удалось остаться невредимой. Медленно, очень медленно Элен опустилась обратно на грешную землю, обнаружив себя в надежных объятиях Лайонела и по-прежнему интимно воссоединенной с ним. Дыхание его как и ее, было неровным, сердце билось в том же отчаянном первобытном ритме удовлетворенной страсти.
– Вот это… – начал он низким от только что испытанного наслаждения голосом, – вот это и было тем, что я обещал тебе. Тем, за чем ты сюда пришла, не так ли?
Это было последнее, что она услышала прежде чем провалиться в глубокий, как обморок, сон.
Лениво повернувшись на бок, Элен попыталась мысленно уцепиться за воспоминания о только что виденном замечательном сне. Сне о том, что их брак основан не на взаимной договоренности, а на обоюдной любви и влечении друг к другу… И вдруг, окончательно проснувшись, она почувствовала прокатившуюся по телу теплую волну: ведь все это правда!
Нет, Лайонел женился на ней вовсе не из жалости и любопытства, он питает к ней определенные чувства. В конце концов ей удалось пробиться сквозь броню его самообладания, заставить приоткрыться, и это было прекрасно…
Ее приятные мысли были прерваны звуком приближающихся шагов. Повернув голову, она увидела мужа, выходящего из двери соседней спальни, откуда донесся чей-то голос.
– А, прекрасно. Наконец-то ты проснулась, – сказал Лайонел, и что-то в его голосе заставило Элен насторожиться. Полностью одетый, он показался ей живым воплощением мужской элегантности.
– Лайонел? – неуверенно отозвалась она. – Ты так рано встал?..
– Рано? – переспросил он с легкой насмешкой. – Совсем нет, это ты проспала. Уже полдень.
Полдень? Элен села на кровати и, покраснев, прикрылась одеялом.
– Поскольку тут нет туалетной комнаты, мне пришлось впустить Барроу в смежную спальню, – сообщил Лайонел.
– Барроу?
– Ну да, не может же камердинер исполнять свои обязанности там, где ты лежишь в постели.
– Однако, как… – Элен замолкла, пытаясь понять смысл сказанного. – Ты не хочешь, чтобы я спала здесь? – наконец догадалась она.
– Как видишь, это создает некоторые неудобства. – Его слова подействовали на нее как удар кнутом. Он не хочет, чтобы она оставалась с ним? И это после всего, что между ними произошло! Однако прежде, чем Элен успела собраться с мыслями, он уже направился к двери. – Впрочем, сейчас не до этого. Вызови свою горничную, мы уезжаем в Лондон.
