Сердце бешено колотилось у нее в горле, голос дрожал, слова не хотели выговариваться, но она все-таки заставила себя спросить. В голосе у нее были горечь и боль.
- Ничто? Даже то, что я убила человека, которого любила до тебя?
Ни один мускул не дрогнул на его лице.
- Даже это.
- Я не выстрелила! - Она все еще хотела заставить его осознать, какую фатальную ошибку когда-то совершила. Какой страшный груз лежит на ее душе. - На какую-то долю секунды у меня была возможность прицелиться, но я заколебалась. В этот момент сумасшедший, который захватил Дэвида в заложники, выстрелил. Сидя в своем безопасном укрытии и глядя, как умирает Дэвид, я поняла, что это настолько же моя вина, как если бы я застрелила его сама. - Она не могла заставить себя посмотреть ему в глаза. - Теперь ты понимаешь?
- Лучше, чем тебе кажется.
- То есть?
Не обращая внимания на ее требовательный вопрос, он снова попытался обнять ее.
- Мне вовсе не надо было все это слышать. Я никогда не хотел этого слышать.
- Но ты слушал.
- Только потому, что это нужно было тебе.
- То же самое сказала Хетта.
- Мудрая женщина Хетти. Было бы куда лучше, если бы ты прислушивалась к ее словам.
- Ты не понимаешь, - возразила Валентина. - Никто из вас не может понять.
- Я все понимаю куда лучше, чем ты думаешь. И Хетти, между прочим, тоже. Ты просто боишься снова полюбить. Боишься снова взять на себя ответственность за жизнь и любовь другого человека. Какое-то время ты находилась под очарованием Эдема и поверила в возможность другой жизни для себя. А тут этот звонок. - У него на щеках задергались жилки, тон и выражение лица стали жесткими. - Напоминание о реальном мире. И теперь ты пытаешься отпихнуть меня в сторону.
- Мне очень жаль, - еле выдохнула она.
- Мне тоже, любимая, и, так как сейчас тебе нужно остаться одной, я ухожу. Но только на этот раз, только для того, чтобы дать тебе возможность приготовиться к своему последнему заданию.
- Последнему.
- Да, последнему. - Не обращая никакого внимания на ее протестующий вскрик, Рейф спокойно, но решительно продолжал:
- Когда оно будет выполнено, мы спокойно поговорим обо всем и все решим. Без чьей-либо помощи, без оглядки на прошлое, просто я и ты, О'Хара.
Повернувшись спиной к портрету женщины, которой она сегодня так восхищалась, Валентина наблюдала, как он уходит.
- Нам нечего решать! - крикнула она ему вдогонку. - Нам не о чем больше говорить!..
Обернувшись, Рейф спокойно и нежно посмотрел на нее и произнес тоном, каким говорят с упрямым, но любимым ребенком:
- Ты ошибаешься, дорогая. Нам многое надо решить и о еще большем - поговорить. Ведь в этой истории есть и другая сторона. И другое мнение.
- Другое мнение?
- Конечно. - Улыбка все еще играла у него на губах, когда он снова повернулся, чтобы уйти. Он уже исчез за дверью, и тут до нее долетело его последнее слово:
- Мое!
Вертолет прибыл на рассвете, принеся с собой шум и запах другого мира, чуждого этому идиллическому острову. Валентина давно уже была готова. Ее взгляд был спокоен и сосредоточен. Движения - точны и уверенны. Она была профессионалом, возвращающимся в мир, который хорошо знала. В мир, который ей вообще не следовало покидать. Ночь она провела, изучая планы и заметки, присланные Саймоном. И, как настоящий профессионал, она не позволила никаким посторонним мыслям мешать себе.
С Хетти она попрощалась за завтраком, который та, несмотря на ее протесты, приготовила ей. Валентина была абсолютно искренна, когда сказала себе, что будет скучать по этому доброму, улыбающемуся лицу.
Но она лгала себе, когда думала, что не будет скучать по Рейфу, что не будет вспоминать о нем этой долгой ночью. Что ей совсем не больно и не обидно, что он даже не пришел проститься с ней.
Ее скромный багаж был погружен. Пилот вертолета нервничал и выжидающе смотрел на Валентину. Время, жизненно важное в ее работе, неумолимо уходило, а она все медлила. Ждала. Надеялась. Ничего. Никого.
- Мисс О'Хара, мэм, - помявшись, все-таки решился напомнить пилот, пытаясь перекричать шум моторов, - нам надо торопиться.
- Я знаю, - ответила она, но не двинулась. - Дайте мне, пожалуйста, еще минуту. Мне очень трудно расстаться с этим местом и этими людьми.
- Даже со мной, О'Хара? - Из тумана, песка и пыли, поднятых лопастями вертолета, появился Рейф.
- Рейф! - Только неумолимое движение стальных лопастей помешало ей броситься ему
на шею. Помешало поцеловать его в такие любимые губы. - Ты все-таки пришел со мной попрощаться.
- Не совсем. - Он закинул сумку в открытую дверь вертолета. - Я еду с тобой.
- Что? Почему? - Потом, заметив, какой усталый у него вид, она воскликнула:
- Ты выглядишь измученным. У тебя все еще болит голова? Ты спал?
- С моей головой все в порядке, она твердо держится на плечах. А что касается твоих остальных вопросов, то у нас будет уйма времени поговорить об этом позже. - Взяв за руку, он повел ее к вертолету. Секундой позже они уже сидели в кабине, и он прокричал пилоту:
- Все в порядке. Можешь лететь, как только будешь готов, Томми.
- Слушаюсь, сэр.
Подняв кучу песка и пыли, вертолет взмыл в воздух. Какое-то время разговаривать из-за шума было невозможно. Придется подождать со своими вопросами. Слегка оглушенная ревом двигателей, Валентина смотрела вниз в иллюминатор и прощалась с Эдемом. Прощалась с мечтами и надеждами, в которые решилась поверить в этом волшебном месте.
- И опять ты не права, О'Хара, - послышался голос Рейфа сквозь шум мотора. Она удивленно посмотрела на него.
- Как я могу быть не права, я ведь ничего не сказала? Опять изображаешь ясновидца? Читаешь мои мысли?
- В этом нет никакой нужды.
- Я ничего не говорила, ты не читаешь мои мысли, тогда скажи, откуда же ты знаешь, что я не права?
- У тебя все еще впереди!
- О чем ты?
- Оставь! Ты же думаешь о том, что все кончилось. - Он взял ее за руку и ласково пожал. - А на самом деле все еще только начинается.
- Рейф...
- Молчи... - И закрыл ей рот поцелуем.
- А как же Дэвид? - отчаянно спросила она, попытавшись отклониться.
- При чем тут он? - Прежде чем она успела ответить, он прорычал:
- Я же сказал: забудь об этом. Давай не будем говорить о Дэвиде. Послушай, любимая, ты права, я устал, я совсем не спал прошлой ночью. Если ты не возражаешь, я чуть-чуть вздремну.
Он откинулся и немного соскользнул вперед в кресле, натянув на лицо бейсболку и подняв воротник. Сплетя свои пальцы с ее и положив руку ей на колени, он сделал вид, что спит.
Валентина от изумления и волнения никак не могла прийти в себя, сердце бешено стучало, мысли путались. Почему Рейф здесь? Что это значит? Почему, даже во сне, он так крепко держит ее за руку, будто никогда и ни за что уже не отпустит?
