– Словом, натуральный нахлебник. Мы также отдаем в стирку его белье. Меня всегда удивляло, как ему удается сохранять свою робу такой чистой. Он носит белое. Что касается молитв, то Сент Джон отмаливает все наши грехи. Мама его фактически содержит.
Они дошли до ивовой рощицы.
– Здесь живет Муффал, – Льюис показал на домишко слева, сколоченный из некрашеных досок и покрытый толем, размером около десяти квадратных футов. В незастекленном окне висели три заячьих тушки.
– Как он живет здесь зимой? Ведь можно замерзнуть, – удивилась Чарити.
– Это его летняя резиденция. На зиму Муффал переселяется в приют для бедняков в Истли. Сейчас он, возможно, сидит у ручья с удочкой. Вы удивитесь, но в этом ручье водится очень крупная рыба. – Он сложил ладони рупором и крикнул: – Есть кто дома? Муффал! Алло! Это Уинтон. Вы дома? – Повернувшись к Чарити, он сказал тихо: – В дом я вас не поведу, там воняет тухлятиной. Как он только выдерживает этот запах? – Он снова сложил ладони и крикнул.
Второй зов оказался более успешным. Из-за угла показался грязный и оборванный человек в старомодном ветхом пальто и невообразимом головном уборе, с удочкой в правой руке.
– Доброго здравия, милорд, – он растянул губы в улыбке, обнажив несколько оставшихся гнилых зубов. – Сегодня добрый клев.
– Добрый день, Муффал. Хочу задать тебе один вопрос. – Он подошел ближе, Чарити осталась за его спиной. – Помнишь, ты мне рассказал о могиле Мег Монтис?
– Ага. Мег и ее младенца.
– Ты сказал: в могиле нет ребенка, а на камне написано, что он там похоронен.
– Камни могут врать не хуже людей.
– Так ты утверждаешь, что в могиле ребенка нет?
– Там только Мег и черви, милорд.
– А откуда тебе это известно?
– Все это знают. Мег лежит там одна, впервые одна с того дня, как она уложила волосы в прическу и стала носить юбку ниже колен. Ха-ха!
– И все же, откуда ты знаешь? Кто сказал? Разве ты видел, как ее клали в гроб?
Муффал приподнял шляпу и почесал голову.
– Это было так давно, я уже не припомню когда, но точно это знаю – она лежит здесь одна. А ведь была такая красотка.
Чарити толкнула Льюиса локтем и прошептала:
– Спросите его, была ли она enceinte [28].
Льюис подошел еще ближе.
– Был у Мег ребенок вообще, Муффал?
– Был. Судя по тому, как она кричала в ту ночь, она рожала. Хорошо помню. Мы все видели, как она круглеет день ото дня.
– Так где же она рожала? – спросил Льюис.
– Если хотите знать точно, спросите старого Неда, он хоть и молчит, но много знает.
– Ты говоришь об отшельнике?
– О нем. Нед Карбери его звали, пока он не удалился в пещеру. Хороший парень был Нед, но книги его сгубили. Шибко читать любил. Да, в те дни здесь всякое происходило. Нед был конюхом при главном доме. Бегал за Мег, пока Его Светлость не положил на нее глаз. Очень скоро его произвели в отшельники, он поимел с этого много выгод.
По лугу промчался кролик. Муффал бросил удочку.
– Это все, милорд? Пойду пульну в ушастого.
Льюис отпустил Муффала.
– Говорил вам, что ребенок там не похоронен – не был и не будет… – сказал он Чарити.
– Надо поговорить с Недом, – предложила она.
– Нед не говорит. Не хочет. Только молится. В хорошую погоду сидит на солнышке и читает книги.
Чарити многозначительно посмотрела на Льюиса.
– Очень удобный отшельник – дал обет молчания.
– Не знаю, давал ли он обет. Он вообще-то больше отшельник-любитель, не настоящий святой.
– Его произвели в отшельники в виде компенсации за то, что отняли у него возлюбленную.
– Похоже, что так. Жалкая плата, но если он любил книги…
– Надо обязательно поговорить с Недом, – сказала Чарити твердо.
Чарити огляделась округ – ее восхищенному взгляду предстала первозданная красота лугов, мирно журчащего ручья, старого парка. Казалось странным, что где-то поблизости может быть пещера отшельника: ей тут не было места.
Льюис угадал ее сомнения и указал в сторону противоположной, восточной части поместья. Им предстояло вернуться к Кифер Холлу и дойти до восточной границы имения.
Проходя мимо Холла, Чарити снова испытала восторг при виде его надежных каменных стен и стрельчатых окон. Ей вдруг показалось, что в окне одной из спален промелькнула чья-то голова, хотя трудно было ручаться наверняка.
– Чье это окно? – поинтересовалась Чарити.
– Это восточное крыло. Сейчас им пользуются только мама и мисс Монтис. Мама сначала хотела поселить вас там – это вроде женской половины, а мы с Джоном спим в западном крыле. Но так как вы приехали с отцом, она сочла возможным выделить вам комнаты королевы Елизаветы.
– За нами кто-то наблюдал, – сказала девушка.
Кифер Холл стоял на небольшом возвышении, из окон верхних этажей, очевидно, нетрудно было разглядеть и кладбище, и реку, и даже хижину Муффала. По крайней мере мисс Монтис – Чарити не сомневалась, что это была она – увидит, куда они направляются, и догадается об их намерениях.
– Это, наверное, Джон забрался наверх, чтобы наблюдать за нами. Я заметил, что он называет вас по имени. На него это не похоже. Извините, что назвал вас Чарити за завтраком. Я позволил себе эту фамильярность, чтобы позлить Джона. Обычно он официально ведет себя с гостями, которых мама приглашает без его согласия. Берегитесь, мисс Вейнрайт, а то он еще сделает вам предложение.
– О, не беспокойтесь, это маловероятно, – успокоила его Чарити, скрывая улыбку. – После нагоняя, который он устроил мне вчера, мне скорее грозит получить приказ убираться восвояси.
– Да уж, тут он свалял большого дурака. Так ему и надо – строит из себя Бог знает что – не подступись. Я просто хотел подшутить над ним. Откуда мне было знать, что он бросится догонять Милли и повредит себе лодыжку? Но обычно все выходит не так, как хочется – думаешь позабавиться, а попадаешь впросак. Мы подходим к часовне, хотите заглянуть?
Они заглянули в пустое помещение часовни. Чарити пожалела, что такое красивое снаружи готическое здание совершенно оголено изнутри.
– Нед живет там, в лесу, чуть дальше, – сказал Льюис, указывая на рощу из вековых дубов, между которыми вилась тропинка. – Он часто загорает на берегу ручья, что течет через лес с этой стороны. Уткнется в книгу, но иногда не читает, а сидит просто так – можно подумать, что дремлет, но так как он все же святой человек, то, видно, размышляет, сколько ангелов могут разместиться на кончике иглы, или о чем-нибудь столь же важном.
