Розмари направилась к дому и нашла Лидию. Девушка очень удивилась, увидев ее.
— Так, так, — насмешливо протянула она. — Чем обязаны? Кто-то заболел?
— Да, ваш лесничий, старый мистер Паркс. У него острое крупозное воспаление легких, и надо либо взять ему сиделку, либо отправить его в больницу.
Лидия уставилась на нее:
— Но это невозможно! Я видела его сегодня утром, когда… — Она резко замолчала. — Мне показалось, что он совершенно здоров.
— Значит, вы не очень наблюдательны, — отрезала Розмари. — Он опасно болен.
— В таком случае ему лучше лечь в больницу. Вы можете это устроить?
— Естественно. Ему не следовало выходить сегодня утром под проливной дождь. Разве в воскресенье у него не выходной?
— Откуда мне знать? Я не могу нянчиться со всеми работниками моего отца.
Глаза Розмари сердито сверкнули.
— Старик работал у вас годами, не так ли? Кажется, вы могли бы позаботиться о нем.
— Мне не нужны лекции. Делайте свою работу, а я буду делать свою так, как сочту нужным. Если он так болен, думаю, его лучше положить в больницу. А теперь извините…
— Я позабочусь, чтобы его отправили в больницу сейчас же. Но сначала я должна вернуться и сообщить ему.
— Не стоит, — резко сказала Лидия.
— Почему?
— Я сама скажу ему.
— Обязательно, но мой долг объяснить ему ситуацию. Он может отказаться ложиться в больницу. Его надо доставить туда как можно скорее, а я не могу сделать это без его ведома или согласия.
Розмари вернулась в домик лесника. Гостиная была пуста, и она решила, что экономка наверху. Розмари уже собиралась подняться, как вдруг ее внимание привлекла мокрая одежда старика, висевшая в узкой кухне. У нее появилось внезапное подозрение, и она шагнула туда. У стены стояла блестевшая от росы пила, которой, очевидно, кто-то недавно пользовался.
Розмари глядела на пилу, мысленно представляя упавшее дерево, которое видела утром в лесу. Потом решительно тряхнула головой. Очевидно, старик спиливал деревья на своем участке или, скорее, на угодьях Бринли.
Она пошла наверх. Экономка подметала комнату. Розмари попросила ее выйти, чтобы она могла поговорить с больным. Несмотря на свой возраст, он не был слабым и вполне мог свалить дерево в одиночку. Розмари объяснила, что ему лучше всего лечь в больницу, поскольку он живет один. Старик возразил, что через пару дней ему станет лучше, но Розмари покачала головой:
— На это уйдет больше времени, чем вы думаете, мистер Паркс. Вам не следовало выходить в дождь. Зачем вы это сделали?
— Потому что у меня были дела.
— Например, спилить дерево?
Он метнул на Розмари свирепый взгляд из-под кустистых бровей:
— Откуда вы знаете?
— Я видела внизу вашу пилу.
Его взгляд стал беспокойным.
— Я могу делать все, что хочу, в моем собственном лесу.
Больше Розмари нечего было сказать. Старик был болен, и она не хотела его расстраивать. Он никогда не был особенно симпатичным человеком и всегда относился с подозрением к Розмари и ее отцу, потому что они не осуждали лесничих и не поддерживали исконных обитателей леса. Несмотря на это, он был ее пациент.
— Врачи приедут за вами сегодня днем, — пообещала Розмари. — А пока пейте как можно больше, но только не виски. Чай, воду или фруктовый сок, все, что есть в доме. И не вставайте. Врачи привезут носилки и одеяла.
Старик что-то хмыкнул в ответ и принялся бормотать о «захватчиках» и «правах жителей», а также о «проклятии человечества». Розмари оставила его. Не стоит обращать внимания на его бормотание. Некоторые жители леса всегда так говорят. Это необязательно имеет отношение к тому, что случилось в лесу сегодня утром или ранее. Но подозрение уже появилось. Старик мог быть виновником всего, что произошло здесь со дня появления Мэтта. Но почему? Что ему сделал Мэтт? Розмари должна взять себя в руки. Старик может быть невиновен. Направляясь домой, она проезжала мимо дома Джерри и решила зайти. От них можно позвонить в больницу. Розмари ожидала застать Лиз и Джерри в халатах, поскольку было воскресенье. Раньше она уже заходила так рано, иногда даже завтракала с ними. Но к ее удивлению, Лиз была уже одета, а Джерри, кажется, успел побывать на улице. Его резиновые сапоги, блестящие от дождя, стояли в прихожей, висевшие на крючке шляпа и плащ промокли. Такое впечатление, что Розмари застала их врасплох.
Открыв дверь, Лиз молча уставилась на нее:
— Розмари! Ты рано. Была у больного?
Розмари кивнула:
— Вы тоже рано. Совесть нечиста?
Это была шутка, какими они часто обменивались в прошлом, но сейчас у Лиз, кажется, пропало чувство юмора. Она быстро оглянулась через плечо, потом, словно только что сообразив, что держит Розмари в дверях, шагнула в сторону и пригласила ее войти.
— Джерри пришло в голову прогуляться под дождем, — хихикнула она, глянув на сапоги, шляпу и плащ.
Розмари прошла за ней в гостиную, где у огня сидел Джерри.
— Кажется, не один ты захотел погулять под дождем, — заметила она.
Джерри вскинул глаза:
— Да?
Розмари села на предложенный Лиз стул.
— Кто-то уже успел спилить деревья.
Лиз и Джерри быстро переглянулись.
— Где?
Розмари рассказала.
— Я ездила верхом и наткнулась на Мэтта. Спилили взрослую ель, а Мэтт об этом ничего не знал.
— Только одну?
— Там могут быть и другие. Я не знаю.
Мэтт пошел посмотреть.
— Значит, мы все опять под подозрением, — протянул Джерри.
Розмари нахмурилась, а Лиз быстро сказала:
— Ради бога, Джерри, что ты такое говоришь!
— А почему бы и нет? Некоторые так и думают. Лучше пойди проверь, спит ли еще Хью, и спроси его, не спиливал ли он деревья сегодня утром.
Розмари почувствовала, что краснеет, и медленно поднялась:
— Если ты собираешься говорить в таком тоне, Джерри, то мне лучше уйти.
Лиз начала возражать, объясняя, что Джерри не хотел её обидеть. Джерри поерзал на месте, потом встал.
— Это любого может разозлить. Не хочу обидеть тебя, Розмари, мы ведь давние друзья, хотя иногда ты, кажется, это забываешь. Скажу тебе откровенно, мне очень хотелось бы, чтобы Мэтт Уиндборн здесь вообще не появлялся!
Розмари набросилась на него:
— Почему? Что он тебе сделал?
Джерри сжал губы и тяжело вздохнул:
— Я думал, это очевидно. Прости, Розмари, мне надо переодеться.
Было ясно, что он больше не хочет об этом говорить. На лице Лиз появилось тревожное и обеспокоенное выражение.
— Извини, Розмари. Не знаю, что происходит с Джерри. Честно говоря, он так себя ведет с тех пор, как появился Мэтт Уиндборн.
