— Как, ты оставила их наедине? — спросила Нора внезапно севшим голосом…
— Эва задавала массу ненужных вопросов. Я велела ей идти в постель. Она забрала кота и ушла. И тогда Джерри сказал, что он заставит ее дать обещание никому ничего не рассказывать.
— Заставит? — судорожно сжимая руки, переспросила Нора.
— Подожди, — остановил ее Клайв, — дай Синтии договорить.
— Ну… одним словом, Джерри сел на кровать, а я стояла в дверях… Он ничего ей не сделал. Даже не сказал ничего такого особенного…
— Что же все-таки произошло? — мягко, стараясь не спугнуть откровений Синтии, спросил Клайв.
— Ты ведь не собирался на самом деле это сделать? — растерянно посмотрела на Джерри девочка. — Ну скажи им.
— Что ты не собирался сделать? — резко обернулся к Джерри Клайв. — А ну давай выкладывай!
— Спросите ее, — парень кивнул на Синтию. — Глупая сучка! Не можешь, дура, держать язык за зубами?
Страшно побледнев, Синтия от ужаса широко раскрыла глаза, но Джерри не обращал на нее ни малейшего внимания. Он с опаской следил за Клайвом.
— Я спрашиваю тебя, и ты мне ответишь, Джерри, — спокойно, но в то же время не допускающим возражений тоном потребовал Клайв. — Что ты пригрозил сделать, если Эва расскажет о твоем визите?
Джерри стоял сгорбившись, засунув руки в карманы.
— Я обещал ей кокнуть ее сраного кота, — произнес он наконец и деланно засмеялся. — Не то чтобы я собирался это сделать на самом деле. Просто хотел ее припугнуть. У меня и ножа-то с собой в этот вечер не было…
— Пошел вон! Убирайся!
Запнувшись на полуслове, Джерри кинулся к двери, даже не взглянув на Синтию.
Нора почувствовала, что по ее щекам текут слезы. Ее трясло как в лихорадке, и она с трудом сдерживала желание кинуться в комнату Эвы, чтобы убедиться, что с той все в порядке. А эта мерзкая Синтия все еще здесь…
— Думаю, тебе лучше отвезти дочь домой, — не выдержав, предложила она Даниилу.
— Да, нам надо ехать, — ответил тот. — Синтия сотворила невероятные глупости. Хорошо хоть, что кончилось все благополучно и никто, в общем-то, не пострадал.
Нора в изумлении смотрела на него. Как это никто не пострадал? Эву терроризировали в ее собственном доме! Из-за какого-то мерзавца ее дочь целую неделю тряслась от страха, опасаясь, что, если она проговорится матери, любимого кота убьют. Настолько запугали, что девочка боялась назвать истинную причину, почему она не хотела видеть Синтию. И после всего этого он считает, что никто не пострадал?
Но и она-то, мать называется! Не сумела разобраться в случившемся и объяснила все глупой ревностью девочки.
— Синтия! Ты должна извиниться перед Эвой, — потребовал Даниил.
— Нет! — вмешалась Нора. — Пожалуйста, забери ее домой.
Нора почувствовала, что еще немного и она, не выдержав, ударит по лицу эту ненавистную Синтию.
— Мы уезжаем, — подавленно произнес Даниил и, положив руку на плечо дочери, добавил: — Пошли! Обо всем поговорим дома.
За ними еще не закрылась входная дверь, как Нора взлетела на второй этаж и бросилась к детской комнате. Остановившись у порога, она перевела дыхание, тихонько отворила дверь и на цыпочках вошла.
Эва лежала на боку, свернувшись в комочек и прижимая к себе Сима. Уловив шорохи, кот шевельнул ухом, приоткрыл сверкнувшие в темноте глаза и тут же снова закрыл. Дыхание девочки было ровным. На щеке темнела прядь волос. Осторожно убрав с лица волосы, Нора поцеловала теплый лобик ребенка…
— Прости меня, дорогая, — прошептала она.
Завтра, когда Эва проснется, она скажет ей это вслух. Сердце Норы сжималось от сознания собственной вины. Дрожащими от волнения руками она поправила одеяло и направилась к выходу.
В дверях ее ждал Клайв.
— С ней все в порядке, — сообщила ему Нора.
— Я знаю, — ответил Клайв. — Ты хочешь выпить?
Нора отрицательно покачала головой. Она, видимо, выглядит сейчас со стороны как человек, у которого острая потребность чем-то заглушить боль и волнение.
— Эва сама тебе все рассказала? — спросила она.
— Она рассказала далеко не все, — ответил тот. — Но я сам почувствовал, что здесь что-то неладно. Стал расспрашивать, но девочка упорно твердила, что дала слово никому ничего не рассказывать. Из того немногого, чем она со мной поделилась, я понял, что тогда с Синтией в доме был кто-то еще. А сегодня я заметил, как разволновалась девчонка, узнав, что она должна раньше времени уйти отсюда, и тогда многое прояснилось. На будущее учти, когда вам с Даниилом потребуется развлечься, с Эвой буду оставаться я.
— В этом нет необходимости, — возразила Нора. — Я всегда могу попросить миссис Шелдон или соседскую девочку.
— Но я обещал Эве.
— Послушай, Клайв…
— Я обещал! Так что теперь, прежде чем уходить из дома, пожалуйста, поставь меня в известность.
— А если у тебя будут собственные планы?
— Я отменю их.
С ним не поспоришь. Уверенный в себе, на все знающий ответы человек… Впрочем, сейчас его поддержка очень кстати, подумала Нора.
— Как ты узнал, что Синтия ждет этого парня?
— А я и не знал. Просто допустил такую мысль, а реакция Синтии подсказала, что моя догадка верна.
Как быстро Клайв раскусил эту девицу! Почему же она, Нора, оказалась такой близорукой?
— Подожди, поначалу Синтия тебе вроде понравилась. По крайней мере, ты с ней был так любезен.
— Муху легче поймать на мед, чем на уксус. Не надо было вызывать у нее подозрений. Я решил во что бы то ни стало дождаться дружка этой девчонки. Правда, боялся, что она может предупредить его.
— Ты знаешь, когда мы приехали в кинотеатр, она несколько раз пыталась это сделать. Говорила, что ей надо позвонить школьной подружке.
— Мне она говорила то же самое и попросила разрешения позвонить. Я разрешил, но остался стоять в дверях. Ей пришлось положить трубку и сказать, что номер занят.
— Представляю, как испугался парень, застав тебя в доме.
— О, это была сцена!
— Клайв, я знаю, как ты любишь дочь, и все же еще раз прошу тебя — не мешай моим планам.
— Не надейся, что я буду помогать тебе.
— Очень жаль, что ты так все воспринимаешь, — пожала плечами Нора. — Как бы то ни было, я не собираюсь отказываться от своих намерений только потому, что ошиблась в Синтии.
— А тебе не приходило в голову, что ты ошиблась не только в ней?
— Что ты имеешь в виду?
— А ты не понимаешь? — возмутился Клайв. — Ты действительно веришь в то, что можешь быть счастлива с Даниилом?
— Он прекрасный человек.
— Разумеется, только неужели тебе этого достаточно?
