— Она, как всегда, погорячилась. Я не смогу целый год терпеть намеренное неуважение к себе. Несмотря на то что каждый совет я повторяю не один раз, и каждый раз только для твоей безопасности, ты продолжаешь думать, что все-таки лучше меня знаешь, как следует поступать. Однако я так понимаю — ты забыла, что всего лишь гостья в этом доме и с твоей стороны было бы гораздо уместней больше прислушиваться к моим словам. Ну а мне, как ты понимаешь, лишние неприятности ни к чему. Ты меня очень обяжешь, если подыщешь себе жилье где-нибудь в другом месте.
Пенни онемела. Она была готова ко всему, но к такому! Однако в глубине души девушка признавала правоту Макса. Ведь не важно по своей воле или случайно, но она заставила его изрядно поволноваться. К тому же Макс все еще считал, что именно по ее вине они заблудились с Норой. Если бы Нора не была такой рассеянной, она бы подтвердила, что Пенни несколько раз напоминала ей о времени, и тогда репутация девушки в глазах Макса не была бы столь уязвимой. Однако реакция Макса вполне объяснима. Шутка ли ночью собрать целую группу людей на поиски легкомысленных путешественников в джунглях? Все пошло не так с самого начала, и с первых же дней их знакомства у Макса сложилось нелестное мнение о Пенни. Они стали на тропу холодной войны, и перемирие наступало только по утрам, когда они вместе купались.
Пенни с горечью исподлобья взглянула на Макса, словно ей было стыдно за произнесенные слова. Наверное, стоило покорно выслушать обличительные речи и не доводить его до такого состояния.
— Нора… то есть твоя мама, я ей нужна здесь…
Несмелая попытка защититься вызвала только удивление:
— А что, в Англии вы жили в одном доме?
Пенни закусила губу.
— Конечно нет.
— Естественно. Ты, как все нормальные люди, каждый день ходила на работу. — Стальные нотки в его чарующем голосе с болью отозвались в ее сердце. Пенни кивнула. — Тогда не вижу ничего страшного в том, что ты будешь жить где-нибудь в другом месте. Например, в Розау или в пригороде есть множество неплохих отелей.
Пенни судорожно вздохнула. Ледяная дрожь пронизала все тело. Казалось, от усталости она вот-вот грохнется в обморок. Не было сил даже подняться и дойти до своей комнаты.
— Но папа… — вяло пробормотала девушка. — Он надеется остановиться здесь. — Она хотела добавить «в доме своего будущего приемного сына», но здравый смысл возобладал.
— Что ж, будете вместе в отеле.
Пенни с удрученным видом медленно провела пальцами по волосам. С ней что-то происходило. Как будто тело погрузилось в ледяную прорубь. Начался сильный озноб.
— Если это все, что ты хотел сказать, я пойду прилягу. — Она встала и пошатнулась, словно пьяная. Ноги отказывали, и, чтобы не упасть, ей пришлось схватиться за спинку стула. — Мне правда очень жаль, что так получилось. Я уверена, с Ширли все будет в полном порядке.
— С ней и так все в порядке, — последовал резкий ответ. — Но если бы произошло что-то серьезное, ты отвечала бы.
Пенни скривилась в горькой гримасе:
— Да знаю я!..
— Ты же старше и должна понимать, что нельзя брать девчонку в такое опасное место. Почему ты не послушалась меня? — Его губы дрогнули, и Пенни поняла, что Максу стоит больших усилий контролировать себя. Где-то на дне души тлели угли неутихающего гнева, а Пенни чувствовала себя такой разбитой и изможденной, слабой и незащищенной, что единственным ее желанием было поскорее скрыться, пока не налетел ветер гнева и не раздул пламя ссоры.
— Может, завтра утром Ширли сама все объяснит… — Девушка замерла, наблюдая, как из-за гор величественно выкатывается солнце. — Я имею в виду, когда она проснется. — Несмотря на усталость, Пенни залюбовалась золотым чудом. Небесная лазурь светилась в филигранных кружевах облаков. Горные вершины мирно дремали под воздушным тюлем утренней дымки. Бескрайние сонные Карибы нежились в золотистом солнечном тепле. Неужели она скоро лишится этого великолепия? А их утренние заплывы? А коралловый сад? Значит, уже не доведется поплавать на лодке с прозрачным дном и понырять с аквалангом. Неужели теперь всего этого не будет? Пенни почувствовала, что на глаза навернулись горячие слезы. Она растерялась и, стараясь не смотреть на Макса, протараторила: — Я пошла спать.
Но тот остановил ее:
— Мне не нужны объяснения Ширли. Я хочу послушать тебя. Ты подстрекала ее к непослушанию. Хотела отплатить мне за то, что я вмешивался в ваши дела?
— В наши дела?
— Ну, то, что я настаивал не ходить без проводника. Ты ведь восприняла именно так, если не ошибаюсь? — Макс все еще демонстрировал завидную выдержку.
Пенни повернулась было к двери, но, к своему изумлению, почувствовала, что без опоры не удержится на ногах. Она вновь схватилась за спинку стула. Как же теперь добраться до комнаты?
— Прошу прощения, что проигнорировала твой совет. Нам действительно нужно было нанять гида. — Пенни снова попыталась сделать шаг, но ноги не слушались. Она отвернулась, чтобы Макс не видел ее слез. — Что касается подстрекательства Ширли, ничего подобного не было. Но ведь ты все равно не поверишь мне.
— Да, не поверю. Ведь я знаю, что именно так ты пытаешься досадить мне. — Макс наконец заметил, в каком она состоянии. — Что такое? Ты плохо себя чувствуешь?
— Я… я… — Пенни повернулась и почувствовала, как пол плывет под ногами. В глазах потемнело, руки ослабли, и Пенни отпустила спинку стула. Макс быстро среагировал, подскочил и взял Пенни на руки. Он отнес ее в комнату, усадил на кровать и только тогда дал волю гневу:
— Когда-нибудь, Пенни, ты выйдешь замуж… знаешь, что бы я сделал, прежде чем жениться на тебе? Хорошенько промыл бы тебе мозги! — Макс словно с цепи сорвался. Пенни показалось, что он даже почернел от злости. — Я не перестаю поражаться твоей глупости. Ты же такая чувствительная и уравновешенная, а ведешь себя так опрометчиво! И дружки твои не лучше! Ты же сказала, что он знает дорогу? — Не переставая говорить, он развязал ей кроссовки и уложил на постель. — Почему ты меня не послушалась? Вот, довела себя до такого состояния! Как ты себя чувствуешь? Ты больна или это просто усталость?
Пенни взглянула на Макса сквозь слезы, и ей показалось, что в его глазах появилась нежность. Но резкий голос вернул девушку к реальности:
— Болит где-нибудь?
Пенни глубоко вздохнула:
— Я просто до смерти устала. — Она и не думала жалеть себя, но слова прозвучали жалостливо и плаксиво. — Устала и так несчастна! — Слезы хлынули ручьем.
Макс нетерпеливо хмыкнул.
— Хватит. Не начинай. Сама виновата. Твоя бунтарская натура до добра не доведет.
