Кэсси осторожно соскользнула со стола на пол и взглянула на Джордана.
Он стоял рядом, в глазах искрилась насмешка.
– Идите в гостиную. Я сам позабочусь о кофе. Вы заслужили отдых, принимая во внимание прекрасный ужин и не менее замечательное представление!
Кэсси нахмурилась, затем и в ее глазах вспыхнули смешливые огоньки, и оба они весело рассмеялись.
– Вот так‑то. – Он положил руки ей на плечи, их взгляды встретились, и улыбка мало‑помалу погасла. А в следующий миг Кэсси очутилась в объятиях Джордана, прижалась к его груди и ощутила ласковое и такое успокаивающее прикосновение его ладони, гладящей ее волосы. – Кэсси, – услышала она его глубокий, волнующий голос, – вы такая… ранимая, за все эти годы вы так стосковались по человеческому теплу и участию, что сейчас, когда вам готовы подарить это тепло, вы чувствуете себя уязвленной. Вас очень легко обидеть.
Ее щеки вспыхнули от смущения и стыда, и она резко отпрянула, повернувшись спиной к Джордану.
– Единственная моя слабость в том, что я подхватила грипп, и вы были добры ко мне, за что я вам благодарна, – поджав губы, сказала она. ‑Больше благодарностей не будет. Спасибо за своевременное напоминание. Кэсси вышла из кухни, глаза у нее были полны слез от отчаянного смущения. Она прекрасно понимала, что произошло, ведь и прошлой ночью, и сегодня она сама бросилась ему на шею!
Она едва успела дойти до кушетки, как услышала быстрые шаги Джордана.
Он догнал ее, схватил за плечи и повернул к себе лицом.
– Ради всего святого, Кэсси! – воскликнул он. – Я ведь всего лишь человек! Вы такая красивая, такая чертовски привлекательная. Думаете, мне не хочется заключить вас в объятия? Целовать вас? Черт побери, мне очень нравится изображать помолвку с вами!
Кэсси была не в силах смотреть ему в глаза, и Джордан нетерпеливо приподнял ее лицо за подбородок.
– Посмотрите на меня. Вы что же, так и будете избегать моего взгляда из‑за того, что я попытался защитить вас?
Когда она наконец посмотрела на него, в ее глазах стояли слезы, и он, что‑то сердито проворчав, притянул ее к себе.
– Предположим на минуту – только предположим! – что я не сумею сейчас сдержаться, – хрипло сказал он. – Что тогда, мисс Престон? Как вы относитесь к романам на работе? Представьте себе, что будет, когда через неделю‑другую вы опомнитесь и обнаружите, что ваша неприязнь ко мне никуда не исчезла, а чувство близости родилось всего лишь из благодарности облегчения и нашего с вами заговора?
Слова Джордана подействовали на Кэсси как холодный душ. Нежность и тепло вновь уступили место холодной настороженности. Сейчас ей даже казалось непостижимым, как она могла с таким нетерпением ждать его прихода.
Джордан смотрел на нее внимательно, испытующе, и от него не укрылось, что она снова спряталась в свою скорлупку. Он сокрушенно покачал головой.
– О Господи! Опять вы за свое, Кэсси! Ну зачем, зачем вы так! Я же все равно знаю, какая вы на самом деле. Теперь вам меня не провести. Даже если через десять минут вы снова меня возненавидите, я не стану спокойно смотреть на то, как вы собственными руками губите свою жизнь, обрекая себя участи старой девы.
Кэсси не сопротивлялась, когда он привлек ее к себе и жадно приник к ее холодным губам, вдыхая в них жизнь. Они податливо открылись, готовые разделить его страсть, и Джордан, нежно сжимая руками ее лицо, проник языком и сладостные глубины ее рта.
Джордан подтолкнул ее к кушетке и снова обнял, осыпая поцелуями ее лицо, глаза, шею, и ей вдруг почудилось, будто она тонет в каком‑то теплом, мягком облаке и, как во сне, издалека слышит его голос.
– Забудь обо всем, Кэсси, – повторял он. – Ты прелестная, теплая, живая…
– Джордан! – Кэсси хотела сказать, что не нужно ничего говорить, что она простила ему все так больно ранившие ее слова, но он не позволил ей этого сделать.
– Шшш! – тихо прошептал он, нежно лаская ее.
Он расстегнул застежку платья и стал целовать ее плечи и нежную выпуклость груди. Его поцелуи были до того легкими и трепетными для такого сильного, уверенного в себе мужчины, что Кэсси казалось, будто она превращается в нечто невесомое и бесплотное. Она бессильно откинула голову, и Джордан принялся покрывать поцелуями ее шею.
– Оставайся всегда такой же прекрасной и полной жизни, милая Кэсси, твердил он. – Перестань наконец прятаться от самой себя.
Она обвила руками его шею, а Джордан крепко прижал ее к своей груди и, прежде чем отпустить, снова приник к ее губам в жарком поцелуе. Затем он встал и посмотрел на нее сверху вниз.
– Нет, лежи, не вставай! – резко сказал он, когда она попыталась сесть. – Лежа ты просто невыразимо соблазнительна, особенно вот так, с полуобнаженными плечами. Лавиния очень красива, умна и талантлива, но в тебе есть тепло, которого недостает ей, и ты до кончиков ногтей настоящая. Это пока только прелюдия, но не сама любовь. Не прячься в свою раковину, ни в коем случае не отступай назад.
Он протянул руку, чтобы снять с вешалки дубленку, а Кэсси наконец справилась с собой и неуверенно произнесла:
– Я приготовлю кофе. – Ей не хотелось, чтобы он уходил. – Со мной… я уже успокоилась.
– А я? Вы думаете, я способен сейчас пить кофе? – криво усмехнулся Джордан. – До вас не доходит, почему я хочу поскорее убраться отсюда? – У двери он остановился и посмотрел на нее. – Мы так и не поговорили о рождественском празднике… заприте за мной дверь, Кэсси. Только не сразу, подождите, пока я не уеду!
В выходные Джордан ни разу не зашел, и Кэсси подумала, что у него намного больше здравого смысла, чем у нее самой. Если их помолвка должна развиваться так, как они запланировали, то, чем меньше они будут встречаться наедине, тем лучше для дела. Все, однако, осложнялось тем, что они работали в одной газете и постоянно находились в центре внимания людей, которые по роду своей деятельности привыкли проявлять подозрительность.
Джордан позвонил в понедельник, и тотчас же в ней ожило знакомое напряжение.
– Кэсси? Как дела?
Он не назвал себя, считая, что она сразу узнает его голос. И она узнала, правда с досадой, ведь он явно воображает себя единственным мужчиной, который может ей позвонить. Но, если разобраться, он действительно был единственным, кто мог ей позвонить, так как всех других она давно отшила, и поэтому Кэсси прекрасно понимала, что ее реакция начисто лишена логики.
– Не волнуйтесь, завтра я выхожу на работу, – коротко сказала она, и на другом конце линии повисла напряженная тишина.
