– В таком случае вам придется проводить меня к выходу и крепко‑накрепко запереть дверь. Он надел дубленку. – Завтра я весь день буду на работе. Джин навестит вас, а я приду к ужину. Я все приготовлю сам. Это совсем не трудно, когда покупаешь еду в почти готовом виде.
– Не беспокойтесь за меня, – повторила Кэсси, подавляя шевельнувшийся было в душе давний дух противоречия. Уже у порога Джордан решительно покачал головой, видя, что Кэсси не терпится поскорее закрыть за ним дверь.
– И последнее! – сказал он. – Я приеду со всякой снедью, вином и десертными закусками. Постарайтесь на всю катушку воспользоваться свободным временем! Не исключено, что болеть вам больше не придется.
– Так и быть, – коротко ответила она, и его темные брови иронически взлетели вверх.
– Вы очень любезны, мисс Престон, – насмешливо протянул он, и она поспешно отвела взгляд, прекрасно сознавая, что получила по заслугам. Обычное дело – она попросту не знала, как себя с ним вести.
– Простите, я не имела в виду… Я действительно вам благодарна, но…
– Только не переусердствуйте в своей благодарности, – шутливо предостерег он. – Одного слова «простите» и двух‑трех слезинок более чем достаточно. И перестаньте расхаживать по дому босиком! – неожиданно резко добавил он. – Нечего удивляться, что вы заболели.
Кэсси метнула на него гневный взгляд и чуть было не сказала, что его это не касается, но, увидев, что Джордан смеется, поневоле признала, что он способен завести ее с пол‑оборота и в этом ему нет равных.
– Спокойной ночи, Кэсси, – улыбнулся Джордан, и неожиданно для себя она тоже улыбнулась, а в следующую секунду поняла, что вовсе не хочет, чтобы он уходил.
Видимо, это отразилось у нее на лице, потому что он, уже было взявшись за ручку двери, вдруг повернулся и привлек Кэсси к себе. Она почувствовала тепло его груди под распахнутым пиджаком, тяжесть его рук на своих плечах, увидела, как он наклонился к ней, и невольно протянула ему губы для прощального поцелуя, а он нежно, ласково коснулся ее губ своими и тотчас поднял голову и всмотрелся в ее лицо.
Кэсси стояла не шелохнувшись и сама была виновата в том, что он не ушел, что его губы, такие жаркие и настойчивые, снова жаждут ее поцелуя. Ее руки покорно лежали на груди Джордана, когда он развязал пояс ее халатика и, прижимая ее к себе, чувствуя сладостную женскую плоть под тонкой тканью ночной сорочки, с еще большей страстью впился ей в губы. Кэсси знала, он полностью владел собой. Это она вдруг увидела сверкающую россыпь звезд, чье легкое прикосновение пронизывало все ее тело волнами неизъяснимого блаженства. Ее руки обвились вокруг шеи Джордана, и он бережно привлек ее ближе, осыпая поцелуями ее лицо и шею, ее глаза и приоткрытые губы, до тех пор пока она беспомощно не обмякла в его объятиях.
Его лицо было серьезно, когда он отстранился и, глядя на нее сверху вниз, запахнул на ней халат. – На сегодня это, пожалуй, последняя приятная неожиданность, – мягко сказал он. – Заприте дверь, Кэсси. – И не успела она еще по‑настоящему отдышаться, как он ушел.
Кэсси быстро заперла дверь и, вернувшись в гостиную, без сил упала на кушетку. Что же такое на нее нашло? Может, это последствия гриппа? Если бы он продолжал целовать ее, она бы так и стояла, забыв обо всем! Откинув голову на подлокотник кушетки, Кэсси лежала потрясенная, не в силах пошевелиться. Единственное, о чем она могла сейчас подумать, – это о том, что здесь спал Джордан, и тотчас же подскочила как ужаленная. Ну вот, снова разболелась голова! Так нельзя. Надо срочно что‑то предпринять! Она стала относиться к Джордану совершенно иначе, и напрасно, потому что давным‑давно решила: больше она никогда не позволит себе влюбиться!
Очевидно, грипп отступил по‑настоящему, так как утром самочувствие Кэсси значительно улучшилось. Как обычно, пришла Джин и уходить не торопилась, прекрасно зная, что Джордан не станет придираться к опозданию, ведь она хлопотала ради Кэсси.
– Видели газеты за эту неделю? – спросила Джин. Они сидели за кофе, после того как Джин перемыла посуду и прибрала квартиру. – В одном из номеров поместили вашу прелестную фотографию. Никто не знает, когда Патрик успел ее сделать, и, по‑моему, Джордан ее раньше не видел. Он долго разглядывал снимок, а потом, не говоря ни слова, просто вышел. Держу пари, это была ревность, – с надеждой добавила она.
– Ревность? – удивилась Кэсси.
– Да. Вы знаете, я готова поклясться, что он очень хотел бы знать, каким образом Патрику удалось ее сделать.
Видимо, Джин все это представляется чистой воды любовным романом, и Кэсси вдруг подумала, до чего же трудно ей будет играть свою роль на работе. Как только стало известно об их помолвке, она заболела и была избавлена от необходимости постоянно притворяться. Джордан принял груз ответственности на себя, хотя в ее отсутствие это было куда легче. При ней любая мелочь могла возбудить у сотрудников подозрения, а этих мелочей было великое множество.
После ухода Джин Кэсси просмотрела принесенные Джорданом газеты, с удовлетворением прочитав все статьи, затем нашла фотографию, вызвавшую у Джордана досаду. На первый взгляд снимок был самый обыкновенный, но она сразу поняла, что так рассердило Джордана и почему Джин – по ошибке! вообразила, что он ревнует. На фотографии они были вместе, а шапка сверху гласила: «Джордан Рис решил обосноваться в Брэдбери!» Несомненно одно – сам Джордан никогда бы не одобрил подобный заголовок. Он отнюдь не собирался осесть где бы то ни было, и, знай они его так же хорошо, как она, никогда бы не написали ничего подобного.
Эта мысль заставила ее задуматься. Она действительно знала его. Медленно, но верно он стал близким ей человеком, и ее недавнее отношение к нему теперь вызывает только улыбку. Неужели она могла питать к нему такую неприязнь? Неожиданно для себя она вдруг почувствовала облегчение. Почему бы не извлечь удовольствие из этой короткой помолвки? Ведь это выгодно им обоим. Не в их интересах, чтобы это предприятие подошло к слишком скорому концу. И вообще, разве они не могут стать настоящими друзьями?
Она позвонила в ближайший бакалейный магазин и сделала не совсем обычный продуктовый заказ, попросив, чтобы покупку доставили не позже чем через час, а затем с некоторым опасением набрала номер Джордана. Странное ощущение – звонить в собственную редакцию. Секретарь у телефона тотчас узнала Кэсси и справилась о ее самочувствии. Кэсси повеселела, а когда попросила соединить ее с Джорданом, услышала в голосе секретарши то же романтическое волнение, с каким говорила Джин.
