Ознакомительная версия.
Вместо того чтобы наблюдать, как он снимает одежду, она взяла сумку в ванную, чтобы переодеться. Слишком много времени она изображает красотку. Скорее бы покончить со всем этим!
Расстегнув сумку, заглянула внутрь и застонала. К несчастью, она собиралась, предвкушая страстную ночь в отеле. Тогда и речи не было о поездке в Луисвилл к его больному брату. Вместо пижамы у нее только соблазнительная красная кружевная рубашка. Но поскольку над Джулианом нависла черная туча, вряд ли его заинтересует ее наряд. Хотя выбора все равно нет. Она натянула рубашку, накинула поверх пушистый махровый халат. Когда вернулась в спальню, смокинг Джулиана лежал на стуле, а его самого не было. Она нашла его в гостиной, где он стоял перед мини-баром в одних трусах, держа в руке стакан с золотистой жидкостью. Очевидно, виски.
– Ты пьешь? – удивилась она, поскольку впервые видела его, пьющего что-то, кроме воды.
– Да, – бросил он, задумчиво глядя в стакан. – Тренер может наказать меня позже. В этом прелесть здоровья. Мне просто нужно что-нибудь, притупить все чувства. Бутылка воды и протеиновая плитка не помогут.
Гретхен кивнула. Она терпеть не могла видеть его таким. Но что поделать?
Она уселась на диван и жестом велела ему сесть рядом. Он допил виски и оставил на стойке стакан, прежде чем рухнуть на подушки.
Она без слов прижалась к нему. Он обнял ее за плечи и крепко сжал.
– Я хочу поговорить о чем-то еще, кроме моего брата, – выговорил он после долгого молчания. – Расскажи что-нибудь.
Он поколебался.
– Расскажи о том, как кто-то такой красивый и полный жизни может быть так неловок и неопытен с мужчинами.
В самом деле? Это последняя тема, которую ей хотелось бы обсуждать, но, если разговор отвлечет его от Джеймса, она во всем признается.
Зарывшись лицом в его грудь, она начала вовсе не столь интересную историю собственной жизни.
– Моя мать была балериной. Ездила в турне с балетной труппой, но сломала щиколотку, и ей пришлось уйти. Она встретила моего отца, физиотерапевта, когда лечила последствия перелома. Она была высокой, гибкой, танцевала классический балет, а он ниже ее ростом и полнее, не интересовался ничем, кроме футбола, тем не менее по какой-то причине они поладили. Поженились, у них родились три девочки. Я – средняя. Мои сестры очень походили на мать и умели очаровать мужчину. Я пошла в отца. Всегда была толстой, неуклюжей. Меня выкинули из школы детского балета, потому что я постоянно натыкалась на других детей. То, что я стала жестоким разочарованием для матери, еще слабо сказано.
– Она так тебе и сказала? Что ты – разочарование?
– Нет. Но она всегда требовала, чтобы я больше походила на сестер. А меня совсем не понимала. Даже не будь я такой толстой и неуклюжей, оставалась очень застенчивой. Чувствовала себя непринужденно только наедине с моими рисунками и книгами. У меня нет ничего общего с родными. А когда я стала достаточно взрослой, чтобы встречаться с мальчиками, сама себе все испортила. Я была неуверенной в себе и тихой, могла раствориться на заднем фоне, невидимая и неслышимая. И парни меня не замечали. Так продолжалось долго, в конце концов я решила, что, может быть, мне предназначено остаться одинокой.
– Глупости!
Джулиан приподнял пальцем ее подбородок, так что Гретхен пришлось посмотреть ему в глаза.
– Женщина вроде тебя не может оставаться одна! Ты прекрасная, талантливая, умная, страстная! Тебе есть что предложить мужчине. Он просто должен быть достаточно сообразителен, чтобы видеть в тебе то, чего не видят другие. Признаюсь, что, возможно, не стал бы этим парнем. Я всегда в движении, всегда думаю о своем, не вижу того, что у меня под носом. Если бы Росс не устроил нашей встречи, я бы лишился нескольких чудесных дней из-за собственной слепоты.
Гретхен почувствовала, как по щекам ползет краска смущения. Хотела отстраниться, избежать его взгляда, но он не позволял.
– Это правда. Ты не знаешь, как много значит для меня твое присутствие сегодня ночью. Обычно это на мне лежит ответственность заботиться о других. Приятно, когда кто-то, пусть для разнообразия, сжимает мою руку, поддерживает, когда я в этом нуждаюсь. Так тяжело наблюдать, как Джеймс теряет здоровье, но, пока ты здесь, мне немного легче.
– Я рада, что могу побыть с тобой. Никто не должен проходить через такое в одиночку.
Он устремил на нее взгляд голубых глаз, и она впервые заметила, что он снял контактные линзы. На нее смотрели совсем другие глаза. Не те потрясающие цвета Карибского моря, а мягкие, серо-голубые, оттенка воды из северных морей. Это шло ему куда больше, и она была рада увидеть его без части голливудской маски.
– У тебя прекрасные глаза.
– Они плохо получаются на пленке, – отмахнулся он, отметая ее комплимент.
– Это проблемы пленки и камеры, – парировала она.
Он смотрел на нее несколько мгновений, прежде чем ответить.
– Гретхен, я не хочу, чтобы это кончалось.
Неожиданная смена темы застала ее врасплох, она села, отодвинувшись от него. И даже не сразу нашлась с ответом.
– Я тоже, но что делать? Ты возвращаешься в Лос-Анджелес, а моя жизнь и бизнес в Нэшвилле.
Джулиан согласно кивнул, но упрямо выдвинутый вперед подбородок указывал на то, что так легко не сдастся.
– Это будет сложно, да, но я хочу попытаться. Не могу просто так уйти отсюда. Скажи, что хочешь быть со мной: никаких контрактов, никакой игры на публику.
Гретхен едва верила своим ушам. Он вполне серьезен! Хочет быть с ней. По-настоящему быть с ней. Не потому, что за всем этим стоит какой-то менеджер, не потому, что они наслаждались преимуществами их соглашения. Для девушки вроде нее мужчина, подобный Джулиану, все равно что осуществленная фантазия. Греза, воплощенная в жизнь. Как она могла сказать «нет», особенно когда от его взгляда в груди становилось так тесно, что невозможно дышать! Она уж точно не хотела расставаться с Джулианом! И хотя, участвуя в этом коротком спектакле, пыталась защитить свое сердце, чувствовала, что с каждой минутой все больше проигрывает битву. Возможно ли, что ей не придется попрощаться с ним навсегда, когда в понедельник его самолет поднимется в воздух?
– Я хочу быть с тобой, Джулиан, – честно призналась она. – Не понимаю, как нам это удастся, но я тоже не желаю рвать с тобой навсегда.
– И не нужно.
Джулиан притянул ее к себе и прижался губами к губам. И продолжал наступать, опуская ее на подушки дивана, пока она полностью не прижалась к ним спиной. Он стал возиться с ее поясом, распахнул халат и отстранился, чтобы вдоволь насладиться открывшимся зрелищем.
– Черт возьми! – воскликнул он, проводя пальцами по красной рубашке из атласа с кружевами. – И она была на тебе все это время?
Ознакомительная версия.
