— Я всегда хотела, чтобы они были чуточку длиннее.
— Но зачем? — Его язык принялся ласкать крохотную ямочку пупка, и Блайт на миг задержала дыхание. — Ты прекрасно сложена. Могу поклясться, — добавил Джас, — если бы я измерил твой рост и сопоставил бы его с диаметром твоего пупка, пропорция получилась бы идеальная.
— Почему это пришло тебе в голову именно сейчас? — Блайт сдавленно хихикнула.
Джас стал ласкать ее грудь.
— Один средневековый математик посоветовал ученым мужам проверить эту гипотезу на собственных женах.
— Давай последуем его совету! А вдруг я не соответствую данным стандартам? Ты будешь сильно разочарован?
— Нисколько, — пробормотал он, — ты никогда меня не разочаруешь.
— Я тебя люблю! — выдохнула Блайт, прежде чем губы Джаса нежно и в то же время агрессивно впились в ее рот.
Это был настойчивый, требующий обязательного ответа поцелуй, и глубокие, обжигающе страстные движения его языка сводили Блайт с ума, унося к вершинам захватывающего блаженства.
Она достигла высшей точки наслаждения, а Джас все целовал и целовал ее, пока глухие хрипловатые стоны не замерли на губах Блайт.
— Мне так неловко, — прошептала она.
— Неловко? Но почему?
— Я… я не сумела тебя подождать.
— Не говори глупостей. Все великолепно. Одна только мысль о том, что я довел тебя до исступления, возбуждает меня необыкновенно! Хочешь убедиться? — Он взял ее руку и положил на свою затвердевшую плоть. — Если ты не возражаешь, я…
— Мне всегда хорошо с тобой.
Блайт не ожидала, что во второй раз испытает неземное блаженство, но Джас снова подарил ей наслаждение. И, когда яркие звезды завертелись в хороводе, а ночь развалилась на куски в бездонном пространстве Вселенной, им пришлось цепко ухватиться друг за друга, чтобы суметь вернуться к реальности.
Саммерфилды весело, как всегда, встретили Рождество в коттедже Блайт, после чего взрослые вернулись в Окленд, оставив трех детей на попечение обожаемой тетушки Блайт. Племяннику Феликсу недавно исполнилось восемь, его сестре Лиззи и кузине Тесс было по шесть лет.
Джас уехал, как и собирался, в Веллингтон, и Блайт очень по нему скучала. Заботы о детях, их смешные словечки и забавные выходки отчасти скрашивали ее тоску. Каждый день мелюзга самозабвенно помогала Блайт, в основном пропалывая грядки с цветами, а потом все вместе мчались вприпрыжку на пляж, строили замки, закапывали друг друга по пояс в песок, плескались в воде.
На третий вечер их пребывания в доме Блайт, когда вся компания уселась обедать, раздался стук в дверь.
— Блайт! Ты дома? — послышался голос Джаса.
Набив рот сосисками в томате, троица вопросительно уставились на входную дверь, размеренно работая челюстями. Блайт застыла с бутылкой томатного соуса в руках.
Дверь распахнулась, и на пороге возник Джас, одетый в джинсы и рубашку с закатанными рукавами. Увидев детей, он замер как вкопанный, и Блайт заметила удивление, промелькнувшее на его лице, прежде чем Джас успел вновь надеть маску невозмутимости.
Она поставила соус на стол и заговорила:
— Джас, познакомься с моими племянниками. Лиззи, Феликс, Тесс, это мистер Тразерн.
Феликс проглотил кусок сосиски и вежливо сказал:
— Добрый вечер, мистер Тразерн.
Джас перевел взгляд на мальчика и кивнул.
— Привет.
— А мы были у вас дома, — сообщила Тесс.
— Только на веранде, — строго поправил ее Феликс. — Тетя Блайт приказала нам оставаться на веранде.
Она действительно проверяла дом каждый день и брала с собой детей, ведь они были еще слишком малы, чтобы оставаться без присмотра.
— Ну что ж, добро пожаловать домой, Джас! — С этими словами Блайт подошла к нему и чмокнула в щеку.
Он не ответил на поцелуй, и Блайт, чуть обидевшись, отступила. Может, его смутило присутствие детей? Конечно, полноценный поцелуй был бы сейчас неуместным, но Джас мог хотя бы показать, что рад снова ее видеть. Блайт улыбнулась ему и, схватив за руку, повела в глубь кухни:
— Поужинаешь с нами?
— Нет! — Он выдернул руку из ее ладони. — Спасибо. Как долго эти дети пробудут у тебя?
— До Нового года. Мы чудесно проводим время. Пойдем завтра с нами на пляж?
Джас отрицательно покачал головой.
— Я и так потерял слишком много времени. Не подпускай их к моему дому, хорошо?
Блайт будто окатили ледяной водой. Она окинула Джаса презрительным взглядом и ничего не сказала. Он пошел к двери.
— Джас!
Блайт кинулась вслед за ним.
— К девяти я уложу их спать, — тихо проговорила она. — Ты можешь прийти… попозже.
— И остаться у тебя до утра?
— Давай хотя бы поговорим.
Он сделал движение в сторону, и ее рука упала с его плеча.
— Я действительно должен поработать. И ты занята. Как тебе удается заниматься бизнесом и следить за этими сорванцами?
— Они мне помогают. Это хорошие дети, Джас.
— Не сомневаюсь, — вежливо заметил он.
— Я устроила себе каникулы: поставками пока не занимаюсь. Ты не любишь детей? — спросила она с тревогой.
— При чем тут любовь к детям? — возмутился Джас. — Я же сказал…
— Знаю, ты очень занят. Хорошо, постараемся тебе не мешать. — Блайт поняла, что это прозвучало слишком резко.
— Спасибо. — Не сказав более ни слова, он ушел.
Блайт прождала до полуночи, но Джас не вернулся.
На следующий день Блайт с детьми отправилась на пляж. Они нашли выброшенную на песок медузу, стали разглядывать ее и подсчитывать темно-красные пятнышки на полупрозрачном тельце, когда Блайт подняла глаза и на вершине холма увидела Джаса. Она выпрямилась, подняла руку, чтобы помахать и пригласить его на пляж, но не успела этого сделать, потому что он круто развернулся и исчез. Не веря своим глазам, Блайт застыла с поднятой рукой.
— Тетя Блайт! — Лиззи дергала ее за шорты.
Блайт оторвала взгляд от того места, где совсем недавно стоял Джас, и переключила внимание на племянницу.
— Тетя Блайт, можно взять домой медузу?
— Нет. Мы должны бросить ее в океан, там ее дом.
— Но разве она живая? — спросил Феликс.
— Не знаю, — призналась Блайт, — но если так, взяв медузу, мы убьем ее, а когда она умрет, то начнет неприятно пахнуть.
Когда дети легли спать, Блайт подошла к окну и стала вглядываться вдаль, пытаясь угадать, что происходит в доме Джаса. Вопреки своим желаниям, она не могла оставить детей одних. Может, сегодня он придет? Но она точно знала, что Джаса и в этот вечер не увидит.
Недоумение и чувство обиды уступили место гневу. Не думает ли он, что может запросто приходить и уходить, когда ему захочется? А может, я ему надоела? Неужели он встретил кого-то в Веллингтоне? Да… Наверное, любовницу.
