— Да как ты смеешь грубить мне?! Что я такого сказала?
— Прости, — опомнился он. — Это и впрямь было слишком грубо. Прости меня, пожалуйста.
— Да, очень грубо! Но я не понимаю, за что…
— Конечно, ты не понимаешь! — запальчиво перебил Джас и уже спокойнее продолжил: — Но ты и не можешь понять. Господи, посмотри на себя: ты же сама еще ребенок.
— Ага! Значит, я для тебя исключение. Меня, слава богу, ты еще в силах терпеть!
— Может, мне встать на колени, чтобы ты меня простила? — безнадежно спросил Джас, которому эта ссора начала действовать на нервы. — Прости еще раз. А теперь давай поговорим на другую тему?
Он взял ее за руку и повел к пляжу. Сердитая и недовольная, Блайт плелась за ним и обиженно молчала. Они дошли до каменистого выступа в конце пляжа. Вместо того чтобы повернуть назад, Блайт вырвала свою руку и вскарабкалась на камень, поверхность которого была сравнительно ровной и шершавой.
— Смотри, там опасно! — прокричал снизу Джас.
Блайт, не ответив, подошла к самому краю, где перед ней раскинулась величественная бескрайняя водная стихия. Она молча наблюдала, как пенные волны с ревом разбиваются ее ног. Соленые брызги намочили лицо, волосы и темными пятнами разрисовали шорты и футболку.
Блайт почувствовала, как сильные руки обхватили ее за талию и потянули вниз, после чего услышала голос Джаса над самым ухом:
— Ты подошла слишком близко. Можешь упасть.
Поздно, с горечью подумала Блайт. Я уже шагнула в бездну и пропала в водовороте любви к человеку, который принес мне огорчений больше, чем радости.
Блайт расцепила его пальцы и освободилась. Не удостоив Джаса даже взглядом, она зашагала прочь с пляжа. В горле стоял ком, и несколько горьких слезинок уже смешались с солеными брызгами на ее лице. Она решительно смахнула слезы.
Джас догнал ее и остановил, опустив тяжелую руку ей на плечо.
— Что с тобой происходит?
Блайт отчеканила, стараясь не встречаться с ним взглядом:
— Все в порядке.
Но, когда Джас хотел войти следом за ней в коттедж, Блайт холодно проронила:
— Спокойной ночи.
— Хочешь меня наказать?
Слова Джаса ее шокировали, и Блайт удивленно вскинула на него глаза.
— Конечно же нет! Просто у меня была тяжелая неделя, хочу отдохнуть.
На самом деле, ей было нужно остаться одной, чтобы хорошенько все взвесить.
Он пристально разглядывал Блайт, словно пытаясь прочитать ее мысли:
— Хорошо, — сказал он наконец, — будь по-твоему.
Джас обнял ее и робко поцеловал в губы, как будто спрашивая разрешения на дальнейшие ласки. Но Блайт оставалась холодной, опасаясь, что эмоции снова могут взять верх над здравым смыслом.
Он отступил, огорченный и подавленный.
— Ладно, увидимся завтра…
На следующий день Блайт по делам уехала в город. Это позволило ей побыть вдали от Джаса и как следует поразмыслить над их отношениями. Вернувшись к вечеру, она загнала машину в гараж, глубоко вздохнула и зашагала по тропинке к соседнему коттеджу.
Джас был небрит и выглядел так, будто только что проснулся, встретив ее с покрасневшими глазами и приглаживая всклокоченные волосы.
— Входи, — пригласил он.
— Чем ты занимался?
— А что?
— Ужасно выглядишь, — заметила Блайт.
Но, когда она взглянула повнимательнее, то заметила в усталых глазах полудетскую радость.
— Этой ночью я не ложился, — объявил он, махнув рукой в сторону кабинета.
— Как? Ты всю ночь работал?!
— Поверь, игра стоила свеч, — радостно заморгал Джас, пытаясь окончательно стряхнуть остатки сна. — А сколько сейчас времени?
— Шестой час уже…
— Ого! — воскликнул он, потирая глаза. — Мне надо принять душ, подожди, пожалуйста.
Он ушел, а Блайт оглядела комнату, после чего подошла к роялю и взяла несколько нот.
Джас, чистый и свежий, с гладко выбритыми щеками и мокрыми волосами, вернулся довольно скоро. Блайт обернулась и импульсивно попросила:
— Поиграй для меня.
— Прямо сейчас?
— Ну, пожалуйста, прошу тебя, — взмолилась она.
Джас помедлил, но потом кивнул.
— Хорошо.
Он сел за рояль и заиграл. Блайт отошла к окну, впитывая музыку всем своим существом. Она смотрела на бухту, где бесились пенные волны, и чувствовала, как музыка пронизывает ее душу, как содрогается тело в такт могущественным аккордам. Наконец пальцы Джаса замерли, и он обернулся к Блайт.
— Спасибо, дорогой, — проронила она едва слышно. — Ты играл великолепно.
У человека, так эмоционально исполняющего Бетховена, просто не могло не быть настоящих, глубоких чувств. Но что, если Джас исключение?
Он склонил голову набок.
— Тебе спасибо.
— Так что же случилось сегодня ночью? Ты доказал свою теорему?
Джас недоуменно уставился на нее, и слабый румянец захваченного врасплох воришки покрыл его щеки.
— Ах да! Я и забыл, что ты ясновидящая.
— Нет, просто по твоей игре очень легко догадаться, в каком ты настроении. Надо только прислушаться, что ты играешь и как.
— Черт побери! — пробормотал Джас. — Вообще-то ты права.
Он старался говорить спокойно и размеренно, как всегда, но Блайт не могла не заметить вспыхивающие огоньки в его глазах, нервные порывистые движения рук, загадочную улыбку, игравшую на губах.
— Скоро я поеду в Веллингтон. И, если коллеги согласятся с моими доводами, можно считать, я не напрасно приезжал в эту глушь!
— Это просто замечательно, Джас, — раздался глухой голос Блайт.
Он очнулся и подошел к ней. Джас положил руки ей на плечи и хотел притянуть к себе, но вдруг остановился и нахмурился, вглядываясь ей в лицо.
— Что случилось?
— Ничего, — только и смогла выдавить Блайт. Она не имела права омрачать его успех. Осталось совсем немножко, какое-то время можно еще притворяться. — Я так рада за тебя! Действительно рада, Джас. Ты, наверное, чувствуешь себя на седьмом небе от счастья.
Ей удалось широко улыбнуться. Желая подбодрить Джаса и усыпить его подозрения, она встала на цыпочки и поцеловала его. В то же мгновение его руки крепко обвили ее стройный стан, а губы с готовностью приникли к ее рту.
Блайт зажмурилась, изо всех сил сдерживая слезы, готовые в любую минуту хлынуть градом, и обняла Джаса за шею. Сердце ее изнывало от невыносимой боли. Даже когда он поднял ее на руки и понес в спальню, Блайт продолжала внушать себе, что один раз ничего не изменит и что она не должна портить ему настроение в такой счастливый день.
В этот день он покорил Блайт невиданной нежностью. Она почувствовала, что их интимные отношения приобрели какой-то налет новизны, стали обжигающе приятными и сладко умиротворяющими. И она отдалась Джасу так страстно, чтобы он навсегда запомнил эту последнюю их ночь.
