— В деревне, на параде. Бык вырвался из загона. Напугал людей. Есть раненые… Ох, синьор, синьор.
Келси. Она отправилась в деревню смотреть парад. Сердце словно остановилось.
— Где Келси? Карлотта?
— Карлотта дома, а вот молодая хозяйка…
— Я еду туда. Оставайся здесь на случай, если она появится. Свяжись со мной по мобильному, когда что-то узнаешь.
Люк бросился к стоянке и, вскочив в «мазерати», вырулил на дорогу.
С Келси все в порядке, твердил он себе, она не пострадала.
Он не переживет, если что-нибудь случится с ней или ребенком. Жизнь без нее утратит всякий смысл. Опустеет.
Любовь, чувство, которое было неведомо ему до сих пор, накрыло Люка с головой. Он любит Келси. Всем сердцем, всей душой.
Но что, если уже слишком поздно?
Какие жестокие слова!
А ведь он любил ее всегда. С того самого момента, как увидел на лестнице в той оранжевой футболке. И обманывал сам себя, пытаясь убежать от собственных чувств! Дурак! Идиот! Кретин!
Люк на бешеной скорости домчался до деревни, выскочил из машины и побежал на звук сирен «скорой помощи». Страх сковал его сердце.
Он пробирался среди раненых, сочувствуя им, но радуясь, что среди них нет Келси.
Он пробежал еще немного и увидел ее.
Ее платье было все в крови. Она стояла возле носилок, прижимая к себе маленького мальчика.
— Люк! — воскликнула Келси с облегчением. — Скажи малышу, что с его мамой все в порядке. У нее сломана рука и, кажется, вывихнута лодыжка. А я не знаю, как успокоить мальчика.
— У тебя платье в крови.
О чем он говорит?
— О… я, наверное, испачкалась, помогая другим. Я закончила курсы по оказанию первой помощи, когда братья были маленькими.
— Значит… ты не ранена?
— Нет, я в порядке. Скажи мальчику, что ему не нужно волноваться.
Опустившись на корточки, Люк заверил малыша, что доктор вылечит его маму.
— Как Марио и Карлотта? Я так переживаю за них.
— Они на вилле.
— Все случилось так быстро, Люк.
Келси с ужасом вспоминала, как лопнувший воздушный шарик напугал быка, как тот проломил загон и выскочил на улицу. Люк обнял жену, зарывшись лицом в ее волосы, и произнес:
— Я хочу кое-что сказать. Я… разобрался в себе. Черт, трудно это было. Знаешь, я ведь чуть не разбил свой «мазерати», так несся сюда. Боже, Келси я боялся, что с тобой что-нибудь случилось.
— Меня не было на той улице, где вырвался бык. Прости, что заставила тебя волноваться по пустякам, Люк.
— Ты не дослушала.
— Может быть, присядешь? — предложила Келси. — Выглядишь неважно.
— Я постарел лет на десять за последние полчаса. Да что там, на все двадцать. — Люк махнул рукой. — И вот я пытаюсь объясниться тебе в любви, а ты даже не слушаешь.
— Ты что, шутишь? — Келси уставилась на Люка как на сумасшедшего. — Сейчас не время и не место для…
— Разве ты не слышишь? Я люблю тебя, Келси.
— Кажется, меня покалечил бык и я в коме. Или заснула и вижу сон…
Люк закрыл ее рот поцелуем, в который вложил всю свою любовь.
— Теперь чувствуешь, насколько это реально?
— О, да, — улыбнулась Келси. — Скажи еще раз, Люк, чтобы я поняла, что это мне не приснилось.
— Я люблю тебя, Келси. Просто я был слишком упрям, слишком глуп, чтобы признать, как сильно ты нужна мне. Но сегодня, когда я подумал, что могу потерять тебя, что опоздал… Боже, никогда больше не хочу пережить нечто подобное.
— Любовь делает человека таким беззащитным.
— И приносит столько счастья. Я не могу выразить словами, как сильно люблю тебя.
— Правда?
— Теперь ты от меня никогда не отделаешься, милая.
— Никогда-никогда?
— До скончания века.
— Я так хотела услышать от тебя эти слова, Люк! Я так счастлива! Мы все будем теперь счастливы. Ты, я и наш малыш.
— Клянусь, я сделаю для вас все. Знаешь, я еще кое-что понял. Дом — там, где мы вместе.
— Значит, пентхаус станет нашим настоящим домом?
— С красными полотенцами и всем остальным. Разве ты не видишь, Келси? Ты раскрасила мою жизнь всеми цветами радуги. Прости меня, что причинил тебе столько боли.
Келси привстала на цыпочки и поцеловала мужа в губы.
— Уже простила.
— Я обещал любить тебя в день нашей свадьбы, помнишь?
— Любить и почитать.
— Я всю жизнь буду исполнять это обещание.
И был ли в этот момент на Земле мужчина счастливее, чем он? Люк запечатлел поцелуй на губах своей обожаемой Келси, зная, что держит в своих объятиях весь мир.
Зная, что он дома.
