Ознакомительная версия.
— Мне нравится такой предусмотрительный мужчина.
— Мисти…
— Ты изумительный, — сказала она, но Ник вдруг отстранил ее от себя.
— Нет, — сказал он внезапно резким тоном. — Не это. Я не приму твое предложение. Наше влечение должно быть взаимным. Я хочу тебя больше жизни, Мисти, но я не хочу, чтобы ты отдалась мне из благодарности.
— Я действительно хочу тебя.
— Потому что любишь? Это должно произойти по любви, Мисти. У тебя сегодня был очень тяжелый день. Может быть, в тебе говорят горе и шок? Или что-то еще? Что-то более глубокое?
Более глубокое?
Ее жизнь изменилась. Изменилась, когда умерла бабушка, и снова изменилась, когда появилась мать. Это были крутые повороты. Но теперь… Появилось нечто, чего она раньше не вполне осознавала. Появилась она сама. Мисти. У нее были свои права и своя жизнь.
Взяв его за руку, она подняла ее и приложила к своей щеке.
— Более глубокое, — прошептала она. — Я хочу, чтобы меня целовали. И не только. Я хочу быть любимой, и любимой тобой.
Ник обнял ее, подхватил на руки, будто она была легче перышка, и стал целовать. Это был момент триумфа. Мужчина получил свою женщину.
— В мою спальню, — сказал он, и Мисти едва узнала его голос. Он дрожал от страсти и желания.
Спальня Ника была просторной. Кровать была двуспальной, с пологом на четырех столбиках, с огромным количеством одеял и подушек. Эта кровать была предназначена не для одинокого мужчины. Это была кровать, созданная для мужчины и женщины, и Мисти хотела находиться в этой кровати.
Ник целовал ее, когда нес по коридору. Он целовал ее, когда положил на кровать. Когда расстегивал пуговицы на ее блузке. Когда обнимал ее, все крепче прижимая к себе.
Мисти закрыла глаза. Его пальцы скользили по контуру ее тела, ее грудей. Их малейшее движение заставляло дрожать ее тело с ног до головы.
Она страстно прижалась к нему, наслаждаясь его поцелуями, ощущением его силы, его неподражаемой мужественности, его роскошным телом. Этот день казался ей чем-то нереальным.
У них впереди была целая ночь, которая казалась ей целой вечностью.
— Я люблю тебя, Николас Холт, — сказала она ему.
Он откинулся назад, на расстояние вытянутой руки.
— Это очень хорошие новости. — Голос его был тихим, серьезным, охрипшим от страсти. — И я тоже люблю тебя. И я женюсь на тебе завтра.
Они лежали, обнявшись, на кровати, и тела их сплетались в горячей страсти. Мисти никогда в жизни не испытывала таких ощущений. Она даже представить себе не могла, что такое возможно испытать. Он стал осыпать поцелуями ее шею, груди, живот, а его волшебные руки между тем ласкали и ласкали все ее тело.
Высокие окна были открыты. Теплый ночной ветерок ласково обдувал их тела, и тихий шепот прибоя доносился с залива. Это было так романтично, словно звуки скрипки. Мисти смутно слышала, как стрекочут опоссумы, прыгая по карнизам крыш. Она никогда не ощущала себя такой живой, такой восприимчивой и такой… красивой!
Или… страстной? О, эти поцелуи!.. Звуки ночи затихли, уступив место шепоту, раздавшемуся в ее ушах. И этот шепот становился все более явственным.
— Ты хочешь меня? — прошептал он.
— Я хочу тебя, как саму жизнь, — с трудом проговорила она.
— Моя Мисти, — прошептал он. — Моя душа…
Мисти пошевелилась, потянулась и открыла глаза. В окно светило солнце. Уже утро?
Она уснула, уютно прижавшись к Нику. Ощущение блаженства и тепла по-прежнему не оставляло ее. Мисти повернулась, чтобы взглянуть на него.
Но его половина кровати была пуста.
Будильник, стоявший на тумбочке, показывал десять часов. О чем она думает? Ее ожидала встреча с матерью. Встреча с реальной жизнью.
Может быть, Ник уже беседует с ней?
Мисти быстро приняла душ в ванной комнате Ника. Закрутив полотенце на голове, накинула на себя халат Ника и быстро направилась по коридору, в другую половину дома, чтобы переодеться в свою одежду.
И вдруг она остановилась. Из кухни раздавались голоса. Это были ее мать и Ник.
Ей следовало бы одеться, прежде чем предстать перед матерью, но…
Мисти колебалась. Дверь кухни была чуть приоткрыта.
— Сколько? — Это был голос Ника, но таким голосом он никогда с ней не говорил. В нем звучал едва сдерживаемый гнев.
Мать назвала сумму, которая заставала Мисти тихо вскрикнуть.
О чем они говорят? И вдруг она поняла о чем. Они обсуждали продажу ее дома.
— Это дом Мисти, — сказал Ник. — Бабушка завещала его ей.
— Бабушка Мисти — моя мать. И этот дом принадлежит мне. Я вызову Мисти в суд, если потребуется, но вряд ли я прибегну к этой мере. Мисти — благоразумная девушка. Она всегда поступала правильно.
— Вы хотите, чтобы она покинула этот дом?
— Я хочу, чтобы она делала то, что ей велят, — презрительным тоном произнесла ее мать. — Вы не знали ее отца. Он был половой тряпкой. Мисти такая же. Хотя она способна приносить пользу. Она сохранила этот дом в прекрасном состоянии. — Мисти ясно представила себе, как Грейс оценивающе взглянула на теплый деревянный пол, милую старую мебель. — Я получу за дом хорошие деньги. Гораздо больше, чем вы предлагаете. Скажите мне снова, почему я должна согласиться на ваше предложение?
— Потому что мы с Мисти хотим жить здесь. В нашем доме.
— Вы женитесь на ней?
— Да.
— Ну, прекрасно. Тогда покупайте его у меня по рыночной цене. Избавьте свою жену от неприятной судебной тяжбы. Она очень расстроится, если ей придется бороться со мной в суде.
— Конечно, ей будет тяжело, иначе я не предлагал бы вам деньги, — сказал Ник. — Мисти — очень мягкий и добрый человек. И ей не приходилось сталкиваться с жестокой реальной жизнью.
— Тогда платите рыночную цену! — резко сказала Грейс. — Моя мать всегда говорила, что Мисти надо опекать. И не рассказывайте ей о том, что вы сделали, — добавила она. — Это расстроит ее. Но ведь вы позаботитесь о ней, оградите ее от волнений и тревог. Это такая мерзость — вопросы недвижимости.
— Я хочу, чтобы дом оценили независимые эксперты…
— Или вы соглашаетесь на мою цену, или я вызываю Мисти в суд.
Мисти хотела ворваться на кухню, но в последний момент сдержала себя.
Ник сейчас защищал ее. Она понимала это. Но почему же это показалось ей таким неправильным?
Слова ее матери…
«Вы не знали ее отца. Он был половой тряпкой. Мисти такая же».
Мисти разозлилась. Она не «половая тряпка»! Как мог Ник просто принять этот факт?
«Она не знает реальной жизни».
Ник не должен платить за ее дом! Она не допустит этого. Мисти хотела войти и сказать им об этом прямо сейчас. Но что-то остановило ее.
Ознакомительная версия.
